Поделиться
Не отличающие поражения от победы
Первый канал, как всегда, отменно раскрутивший конкурс "Евровидение", достиг того, к чему он более всего по обыкновению стремится, - высокого рейтинга. Он оказался почти на уровне финала ЦСКА - "Спортинг".
Рейтинг стал победой канала, а поражение Натальи Подольской - поражением всей России.
Огорчаясь по поводу результата, Яна Чурикова при "разборе полетов" в "Пяти вечерах" выразила сожаление, что мы слишком уж преувеличивали значение этого соревнования, надували его, как могли, патриотическими амбициями...
Занятно. Кто это "мы"? На каком канале была организована малоприличная истерика с вопилками и кричалками Малахова и Кушанашвили по поводу грядущего триумфа? А сколько надрывных воплей мы слышали от той же Яны, когда она прославляла фабричную попсу и приговаривала с многообещающей улыбкой: "То ли еще будет".
Теперь, когда мыльный пузырь лопнул, выясняется: мало кто сомневался в провале. На "Пяти вечерах" прозвучали голоса в том духе, что, мол, не выиграли, но не очень-то и хотелось, что виноград зелен, тухл и опасен для здоровья нации.
Так-то это так, но зачем надо было заведомой гадостью обольщать нацию?
Ни Юрий Аксюта, музыкальный топ-менеджер (или стоп-менеджер?) канала, ни прочие его топ-руководители не скажут, что делали они это исключительно во имя и по поручению Его Величества Рейтинга.
Рейтинг - полезная штука. Это отчасти градусник, по шкале которого можно судить о внутреннем состоянии организма, отчасти барометр, дающий представление о наружном общественном климате. Смотри на приборы и делай выводы. Но им, менеджерам, этого мало; они же еще их подщелкивают, встряхивают, разогревают...
Самое радикальное средство - это опустить градусник в кипящую воду, после чего его можно выбросить.
Пролы
Разогревание патриотических настроений - штука обоюдоострая. Оправдавшиеся ожидания способствуют эмоциональному подъему народа; неоправдавшиеся - депрессии. Но не все оборачивается к лучшему и при разогревании прочих настроений.
На дециметровом канале ТНТ идет вполне себе пошловатое молодежное реалити-шоу "Дом-2" с рейтингом, сопоставимым с теми процентами, которые показывает не менее пошловатый "Женский взгляд" на метровом канале НТВ. И вот Дума, которая все чаще берет на себя функции полиции нравов, пытается затеять уголовный процесс против ТНТ, которое грозится встречным судом. Думаю, что эта тяжба, если она случится, будет ко взаимной выгоде процессуальных противников. И думцам пойдут в зачет электоральные очки за обостренное чувство нравственности, и домцы возьмут новые рейтинговые высоты.
Тем временем набирает обороты еще одно реалити-шоу "Большой брат". Как туда ни заглянешь, так увидишь, как девушка Настя работает над своим лицом.
Это вполне растительное существование (напрашивается сравнение с аквариумным житием мелкой рыбицы) оживляется заданиями загробного Большого брата что-то приготовить или изобразить, пооткровенничать, поисповедоваться, поунижаться...
Это, как я понимаю, игра в рабство - бытовое, душевное, физиологическое. Интересно, читали ли эти зэки Оруэлла? Или слышали хотя бы о нем? Знают ли они, что они сейчас пролы?
"Убей Чубайса!"
Самые, однако, долговременные последствия имеют те радости и гадости, что спеленуты в мифологическую материю.
О команданте Че Гевары романтических мифов столько сложено, что никакие антиромантические документальные изыскания уж не способны поставить под сомнение его героический бренд. И в этом отношении "изыскание" Анны Райве при всей его добросовестности и объективности не отменит характерного для него мученического ореола.
То же самое и с Чубайсом. Тут только другой знак. Че - это светлый гений антиглобалистской перманентной революции, а Чу - это чудовище, рыжий демон, злой гений России, это персонифицированная беда. И понятно, что короткое замыкание, выбившее едва ли не пол-Москвы из привычного ритма жизни, добавило мрака в миф о человеке, который в этой жизни отвечает за все плохое.
Репортер НТВ Вадим Токменев вполне оперативно сделал очерк о трудностях жизни в Москве без электричества. Получилось собрание непритязательных наблюдений: как сначала обезумевшие москвичи штурмуют городской транспорт, а потом давятся в нем, как наживаются таксисты на общей беде, что пришлось пережить отдельным гражданам, что пережила Рублевка и т. д. Среди всего этого калейдоскопа впечатлений, разумеется, господствовало чубайсоненавистничество. Бомжи под гитару нудили: "Во всем виноват Чубайс". На сольном концерте Вики Цыгановой некий поэт Корнилов посвятил главному электрику страны стихотворные строчки, из которых запомнилось следующее: "Не хватило чуть-чуть тротила".
Несколько раньше большой писатель земли Русской Александр Проханов откликнулся на несостоявшееся убийство: "Вчера убили Чубайса. Не до конца. И даже совсем не убили".
Чу, стало быть, живой, но многие жаждут его крови. Одни - вполне реальной; другие, как Пушков, Зюганов, Рогозин, - политической.
Чем и опасно мифотворчество: оно при первом удобном случае стремится взять верх над действительностью и подчинить ее себе без остатка.
***
Че, при том что был целиком во власти мифа о себе как перманентном революционере, в какой-то момент попытался вырваться из ее пут. После победы кастровской революции на Кубе он попробовал себя в созидании: возглавлял национальный банк, руководил гражданскими министерствами, но в конце концов устал от этой прозы жизни и снова бросился в пучину гражданской войны, чтоб землю крестьянам в Боливии отдать. Погиб там и стал вечно живым брендом антиглобалистских и прочих возмущений.
Чу, при том что отдал дань великим потрясениям, в какой-то момент погрузился в прозу обустройства жизни в России. Но здесь его снова и снова достает миф о нем как о главном погубителе земли Русской.
Тот же Проханов с присущей ему графоманской метафоричностью и запечатлел образ Чу в веках: "Бессмертный, в золотом шлеме, с алмазными рогами, с прекрасным лицом Императора Либеральной Империи, переставляет ходули высоковольтных мачт".
Говорил и снова повторю: власть мифа - самая слепая и ослепляющая власть. И потому самая тираническая. Она не щадит никого. Ни тех, кто его сотворил. Ни тех, для кого он сотворен. Ни тех, разумеется, кто дал ему, нечаянно или сознательно, свое имя.