Наладить связи мы пытаемся в самый день прилета в Лондон. В точности как у Высоцкого: "Только прилетели - сразу сели". Сели в одном из самых элитных лондонских клубов за столики со своими коллегами - представителями британской прессы. Несмотря на очевидную общность интересов и достаточное количество виски, диалог, увы, не получается. Коллеги задают одни и те же набившие оскомину вопросы: о Чечне, о гонениях на олигархов, о правах человека... Поневоле приходишь к выводу, что нынешнему поколению британских политиков трудно отрешиться от въевшихся в сознание стереотипов. Ставку нужно делать на будущую политическую элиту. А где ее искать? Конечно, в Кембридже!
ИЗ ДОСЬЕ "РГ"
Кембриджский университет - одно из старейших и самых престижных высших учебных заведений мира. Основан он в самом начале XIII века. Его структура весьма своеобразна. Как такового единого учебного здания здесь нет. Университет состоит из трех десятков автономных колледжей и научно-исследовательских центров, в которых занимаются 12 тысяч студентов и 6 тысяч аспирантов, которые обучаются по программе МВА. Стоимость учебы в колледжах разная. Например, в Тринити-колледже годовая плата за обучение для студента-иностранца составляет примерно 14 тысяч фунтов или 28 тысяч долларов США.
Питомник элиты
Кембридж нам понравился сразу - уютный тихий городок с очень красивыми старыми зданиями и очень красивыми юными девушками. Студенты и студентки здесь передвигаются исключительно на велосипедах. Потом их оставляют у стен колледжей, не забыв предварительно запереть на изящный замочек. Оказывается, в добропорядочной Англии тоже иногда крадут велосипеды...
Знакомство с университетом мы начали с Института управления имени Джаджа. Это самое молодое подразделение Кембриджа было создано в 1990 году специально для подготовки менеджеров мирового уровня. Как с гордостью подчеркнула, выступая перед нами, директор института профессор Сандра Доусон, последние пять лет они готовят кадры и для России. Сейчас по программе МВА здесь занимаются четверо наших ребят - три девушки и парень.
- А смогут ли они работать в России? - усомнился один из членов нашей делегации. - Перестройку у нас начинали ребята, получившие образование в Америке. И, как выяснилось, совершенно оторвавшиеся от российских реалий. У нас даже появилось ругательное выражение - "чикагские мальчики"...
Доктор Доусон с готовностью кивнула головой и пояснила, что ее выпускники получают фундаментальные знания, которые позволяют им работать в любой стране мира. В процессе подготовки учитывается и специфика того или иного государства. Специально из России читать лекции в Институт имени Джаджа приглашаются ведущие экономисты. "Так что вы правы: спасут Россию не "чикагские мальчики", - с неожиданным пафосом закончила речь миссис Доусон. - Ее спасут наши кембриджские девушки! Сейчас вы познакомитесь с ними поближе..."
Не скрою, предложение нам понравилось. Начало разговора, однако, получилось вяловатым. Аудитория предпочитала слушать нас и не желала вступать в контакт. С тоскливым вниманием мы обводили взором ряды представителей будущей мировой элиты, ожидая их вопросов. И с третьего ряда, словно с небес, сошел на нас ангельский голос: "Меня зовут Даша Попова. Я пишу диссертацию на тему "Как делать бизнес в сегодняшней России. Что бы вы могли мне подсказать? В частности, правда ли, что даже на самом верху у нас есть коррупция?"
О, как обрадовал этот вопрос гостей из России! Как смело бросились они в бой! Один из нас, депутат Госдумы, прямо с кафедры огласил имена министров-коррупционеров (правда, бывших). Девчушка обрадовалась: "До этого у нас в гостях был сам посол России, но отвечал очень обтекаемо... А как в России с тоталитаризмом? Не страшно ли туда приезжать?"
Другому нашему коллеге, видимо, очень хотелось, чтобы девчушка к нам приехала, и он выдал смелый прогноз:"Обещаю: тоталитаризма у нас не будет по меньшей мере еще 200 лет!"
Правда, находившийся среди нас представитель либеранольной оппозиции явно не разделял этот оптимизм и мрачно произнес: "Вы прилетите из страны, где живет Березовский. Представляете, как у нас будут к вам относиться?" Но другие члены делегации с негодованием отвергли этот зловещий намек.
Даша Попова хочет в Россию
Даша Попова вовсе не дочь олигарха, как можно было бы предположить, учитывая стоимость обучения в Кембридже.
Ее родители - обычные преподаватели в вузе. Сама Даша окончила Красноярский университет по специальности -"международные отношения", затем устроилась на работу в крупную нефтяную компанию. Решила продолжить образование и послала письма сразу в шесть английских университетов. Из пяти получила приглашение приехать на экзамены. Выбрала Кембридж. Половину стоимости ее обучения оплачивает компания "Шелл", другую половину платит британское правительство. Здесь Даше нравится буквально все. Живет она в отдельном домике с двумя соседками - англичанкой и тайкой. У каждой - отдельная спальня, кроме того, есть общий холл и комнаты для индивидуальных занятий с компьютерами.
Университет берет на себя абсолютно все бытовые заботы, даже кровати девчонкам застилает домработница. Задача студентов - учиться, учиться и еще раз учиться. Могут ли они еще и подрабатывать? Во-первых, для этого совершенно не остается времени, а во-вторых, нет нужды. Помимо полного пансиона, студенты получают еще и очень приличную стипендию, на которую Даша после сессии смогла отлично отдохнуть на французском горно-лыжном курорте.
То, что простая сибирская девчонка получила возможность продолжить образование в Кембридже, - это первое чудо, которое с нею случилось. Второе чудо - именно в Кембридже Даша, по ее словам, по-настоящему уверовала в Бога и каждое воскресенье посещает местную церковь, где служит православный батюшка (правда, на английском языке), хотя у себя дома, в Красноярске, Даша увлекалась модными восточными религиями. "А еще у меня здесь изменилось отношение к России, - задумчиво сказала Даша. - У меня сейчас нет ни бездумного патриотизма, ни желчного критиканства. У меня к ней появилась жалость. И столько хочется для нее сделать!" Право, стоило ехать в Кембридж, чтобы в юной головке появились такие благочестивые мысли...
Только такие девушки и должны нас спасать! Жаль только, что их пока так мало. Какие перспективы есть у русских в Кембридже?
Герцогский стул
Об этом мы разговаривали с проректором Кембриджа Яном Лесли. Формально ректором университета считается муж английской королевы - герцог Эдинбургский. Но наезжает он сюда нечасто, так что на практике всеми делами занимается именно проректор.
Профессор Лесли назвал интересную цифру: годовой бюджет Кембриджа сегодня составляет примерно миллиард долларов. Частично университут финансирует правительство,частично он зарабатывает деньги сам. Каждые 10 лет его доход удваивается. Кроме того, идут щедрые спонсорские пожертвования. Один Билл Гейтс, например, полностью оплачивает учебу двухсот студентов. Тем не менее, стремясь сохранить высочайший уровень образования, университет крайне медленно увеличивает число своих студентов - всего на полпроцента в год.
- А может ли русский в перспективе занять вашу высокую должность? - деликатно спросил я у сэра Лесли.
Тот задумался - вопрос был не простой. Особенно если учесть, что один из российских гостей - каюсь, это был автор строк, которые вы читаете, - в самом начале беседы нахально уселся на стул, который вправе занимать лишь герцог Эдинбургский. От прочих он отличается более высокой спинкой и выбитой на ней королевской монограммой. Конечно, наглеца дипломатично попросили пересесть, но кто их знает, этих русских - пусти их за ректорский стол, так могут ведь и подсидеть! С другой стороны, теснят китайцы, которые сегодня составляют уже примерно пятую часть студентов Кембриджа...
Взвесив все обстоятельства, Ян Лесли вздохнул и выдал максимально откровенный ответ, на который оказался способен: "Что ж, предыдущим проректором Кембриджа был австралиец..."
Английский профессор Армен Саркисян
Рискну предположить, однако: гораздо раньше, чем русский, проректором старейшего английского университета станет армянин. И я даже знаю его имя: Армен Саркисян, профессор Кембриджа, руководитель университетского научно-исследовательского центра "Евразийский дом". (Именно эта организация совместно с "Евразийским медиацентром" и Международной конфедерацией журналистских союзов в Москве взяла на себя организацию нашей поездки.)
Сам себя Армен до сих пор называет "продуктом советской системы" и постоянно подчеркивает, что без фундаментального образования, полученного им еще при советской власти в Ереванском госуниверситета, не видать ему Кембриджа как своих ушей. По специальности Саркисян физик-теоретик, одним из первых советских ученых приехал сюда на стажировку в 1984 году. С тех пор Кембридж стал для него вторым домом.
После обретения Арменией независимости он вернулся на родину и в 1996 году стал премьер-министром. Потом случилась беда: у него обнаружили рак. Полтора года он лечился в Англии и - сумел победить болезнь. Вылечившись, работал главным советником Президента Европейского банка и одновременно - послом Армении в Лондоне. Затем в Армении произошли события 1999 года, и к власти пришли люди, которым он оказался не нужен.
Армен занялся бизнесом в сфере электроники и высоких технологий, стал консультантом нескольких фирм с мировой известностью, заработал большие деньги. Но это, как он сам подчеркивает, для содержания семьи. А для души - домик в Кембридже, звание профессора и им же созданный "Евразийский дом", главная задача которого, как он сам подчеркивает: сближать народы в эпоху растущей разобщенности.
Чувство дома, семьи у Армена развито необычайно. Каждое утро он звонит маме, оставшейся в далеком Ереване, а раз в месяц обязательно летает ее навестить.Его дом в Лондоне всегда открыт не только для земляков, но и для друзей из других бывших республик Советского Союза. Зачем он это делает?
- Знаете, у каждого человека бывает своя нереализованная мечта, - размышлял профессор Саркисян, когда мы неспешно прогуливались по газонам его родного Тринити-колледжа (кстати, право ходить по тщательно ухоженным газонам в Кембридже - это величайшая привилегия, которая дается очень немногим преподавателям). - Вот, например, этим колледжем много лет руководил профессор Дэвид Пайтон. Крупнейший математик, всемирно известный ученый, добившийся, казалось бы, всего, чего только можно пожелать. Несколько лет назад стало известно, что он болен неизлечимой болезнью. И тогда он признался своим ученикам, что всю жизнь мечтал быть дирижером. Они привезли в Кембридж симфонический оркестр. И перед самой смертью он исполнил свою мечту - дирижировал второй симфонией Малера...
После всего, что мне довелось пережить, я дорожу каждым прожитым днем. И к счастью, могу теперь меньше заниматься бизнесом и позволить себе самую большую роскошь - роскошь человеческого общения. И потому я нахожусь с вами. Мне с вами интересно...
Нам тоже было с ним интересно. И не только нам. Как ни удивительно, сегодня имя Березовского высшему свету Лондона практически неизвестно. Зато профессора Саркисяна знают все: руководители "Бритиш Петролеум", с которыми мы повстречались за "круглым столом", члены палаты лордов, с которыми мы обедали в парламенте, и даже внучка Уинстона Черчилля, по приглашению Армена разделившая с нами ужин в скромном ресторане...
Портрет на стене
Нынешний мастер (по-нашему - ректор) Тринити-колледжа сэр Матин Риз, увидев Саркисяна, сердечно раскрыл ему навстречу свои объятия. И тут же повел нас обедать. Обедают, кстати, профессора и студенты колледжа в одном общем зале и подают им одни и те же блюда. Единственное отличие: если студентам позволено пить вино прямо здесь же, за обеденным столом, то профессора уединяются для этой интимной процедуры в отдельную комнату.
На стенах висели старинные портреты. Мастер стал объяснять:"Вот здесь изображен король Генрих VIII. Он знаменит тем, что у него было шесть жен..."
Члены российской делегации равнодушно переглянулись: подумаешь, среди наших коллег есть рекордсмены и похлеще. "Но, чтобы развестись с первой, - невозмутимо продолжал мастер, - король рассорился с Ватиканом. С тех пор у нас и появилась английская церковь". - "Ай, молодца! - ахнул кто-то из наших. - Вот что значит мужик - церковь из-за бабы расколол!"
На других картинах были изображены многочисленные предшественники мастера. Желая сделать хозяину приятное, я поинтересовался, когда же здесь появится и его портрет. Тот посуровел и буркнул что-то невразумительное. "Не дождетесь! - невозмутимо перевел Армен. И, едва не расхохотавшись, добавил: - Наверняка появится, но только после его смерти". "Вот черт, - опешил я. - Чуть его не похоронил... Да пусть живет и здравствует на благо науки!"
Сгладить инцидент помогла преподаватель колледжа Яна Харлет, специалист по русской истории. Она пригласила нас посмотреть, в каких условиях работают здесь преподаватели. У Яны, как и у всех, в Кембридже - свой дом. А квартира, в которую она пригласила, предоставлена ей специально для научных занятий и встреч со студентами. На прекрасном русском Яна несколько раз извинилась за "бардак, который вы увидите".
Бардак нас не испугал. Но то, что мы увидели внутри, превзошло все ожидания. Двухкомнатная квартира была просто завалена книгами - на стеллажах, на полках, на полу... Я взял со стола одну из них - как оказалось, оригинал редчайшего издания XVIII века. Приметил на полке "Полное собрание русских летописей" и обрадовался как старому знакомому: такое же стоит у меня дома.
Именно здесь профессор Харлет принимает студентов - как правило, одного-двух - и читает им лекции. Получается практически индивидуальное обучение. Стоит ли удивляться, что знания выпуска Кембриджа ценятся так высоко!
Как раз во время нашего визита ей позвонила Маша - единственная наша соотечественница, которая пожелала изучать в Тринити-колледже русскую историю. "Да, Маша, - живо откликнулась профессор. - Да, я готова с тобой встретиться завтра. Когда тебе удобно? В три? Хорошо, я буду ждать".
Честное слово, я - человек независтливый и горжусь тем, что окончил МГУ, но этой неведомой Маше я не мог не позавидовать. Если уж переживать Смутное время, то с такой преподавательницей, которая готова тебя видеть в любое время дня и ночи...
Яблоко Ньютона
Еще одну отличницу английского образования мы встретили в Джисус-колледже. Колледж располагается в старейшем здании Кембриджа, которому около 900 лет. Три с половиной века назад здесь жил сам Исаак Ньютон. Его апартаменты на втором этаже сохранились в полной неприкосновенности. Но самое поразительное, что они до сих пор обитаемы!
Нынче в них проживает мастер колледжа Роберт Майер, известный астрофизик и по совместительству - королевский астроном. "Вы только посмотрите, господа, - патетически восклицал он. - Четыреста лет прошло, и абсолютно ничего здесь не изменилось! Те же здания, те же булыжники, тот же газон..."
Я выглянул в окно и увидел яблоню, стоящую среди газона. Это было неожиданно и нетипично для Кембриджа, где в основном растут туи и каштаны. "Скажите, сэр, - спросил я робко мастера, - а не эта ли яблоня уронила знаменитое яблоко на голову Ньютона?" "Ну да, она, - утвердительно потряс он седенькой головой. Потом опомнился и рассмеялся: - Ну, если не она сама, то ее прапрабабушка..."
Сэра Майера интересовали преимущественно небесные сферы. А вот его помощницу, беременную англичанку Эмму, преподающую в колледже русскую литературу, куда более земные дела. Плод, который она вынашивала, должен был появиться на свет в ближайшие недели. Но долг преподавателя - выше всего, и Эмма собиралась до самых родов вкладывать знания в головы своих студентов, которых тоже пригласили на встречу с нами. Не знаю, родится ли в Кембридже новый закон притяжения, но чисто человеческое притяжение между русскими и этой мужественной англичанкой уже появилось...
А может, все же не права пословица, и яблоко от яблони Ньютона действительно докатится когда-нибудь и до нашей далекой России?
Вперед, Россия!
И была еще одна встреча, о которой я не могу не рассказать. Вдоволь нагулявшись по Кембриджу, мы поехали в гостиницу. Все порядком устали и хотели спать. Но спать мы не могли. В этот вечер ЦСКА играл со "Спортингом". Мы поймали такси и помчались в ближайший спортбар. Успели как раз к первому голу, забитому нашими во втором тайме. Нас было трое, но мы заполнили собой все пространство спортбара. Мы болели яростно и неистово, выпрыгивали из-за столика, когда забивали наши, и хватались за сердце, когда могли забить нам.
Англичане поначалу смотрели на нас с недоумением. Потом - с удивлением. Потом - с интересом. После третьего забитого гола они стали подниматься с мест и чокаться с нами кружками с крепким элем: "Молодцы, ребята! За вашу победу!" "За победу! - гордо отвечали мы. - Красная Армия всех сильней!"
Сидевшая за соседним столиком юная англичанка вдруг наклонилась ко мне, тронула за плечо и с непереносимой интимностью в голосе выдохнула вместе с запахом эля "Congratulations..." Реалии мира смешались и дрогнули. Это был мой шанс. Нужно было идти в атаку и забивать! Но сил уже не хватило...
И все же почему-то я теперь спокоен за будущее российско-британских отношений. И наши кембриджские Даши, и простые английские девчонки нам точно помогут.