Поделиться
12 июня знаменитая труппа "Аттербалетто" под руководством Марио Бигонзетти покажет вечер одноактных балетов. Следующий вздох по Италии Россия сделает уже в сентябре, когда Москву оккупируют Франко Дзеффирелли с оперой "Аида", театр марионеток, новое итальянское кино и целая серия художественно-архитектурных выставок.
И все же все это вряд ли сможет конкурировать с одним-единственным спектаклем Джорджо Стрелера. Тем более что это его последний спектакль - опера Моцарта "Так поступают все". Ею великий театральный маг и волшебник завершил моцартовскую серию в "Пикколо театро ди Милано" - после "Свадьбы Фигаро" и "Дон Жуана", - ею же завершил и свою жизнь.
Моцартовский проект "Пикколо" стоит рассматривать именно как завершение огромного жизненного проекта Стрелера. В нем ясно отразилась его концепция художественного театра для всех. Театра, который кроме изысканности и красоты формы полон юмора, психологической и игровой тонкости, но главное - угасшего праздничного, радостного чувства жизни. "Я уверен, - говорил Стрелер в связи с этой работой, - что гении, подобные Моцарту, оставляют в своих произведениях огромный заряд энергии, доброты, счастья, который сквозь века передается людям". На сцене МХТа все это было явлено в полной мере.
Прежде всего - красота. Постоянный соавтор Стрелера, художник Эцио Фриджерио повторил их излюбленный пространственный образ - пустая сцена с дощатым полом светлого дерева, два белых архитектурных портала, обрамляющих ее с двух сторон, полоска моря и прекрасное итальянское голубое небо на заднике - вот и вся архитектура. Внутри этого пустого пространства возникает сначала итальянское кафе, где молодые кавалеры, уверенные в своих возлюбленных, под влиянием мудрого, скептичного Дона Альфонсо (Александра Мальта) затевают эксперимент по проверке женской верности. Затем - прелестное жилище барышень, где они нежатся в своих кроватях, затем - волшебный сад, рождаемый на глазах благодаря парчовым тканям и лодочке с шатром и фонариками. Чашечка кофе, две женские туфельки - и мир приобретает совсем иные очертания. Никто, как Стрелер (вслед за ним этим искусством овладел, пожалуй, только наш Анатолий Васильев), не умел создать из нескольких изысканных деталей целый мир - простой и умопомрачительно красивый в своем аскетизме.
В Cosi Fan Tutte Стрелер соединил игровую естественность драматического театра с утонченным вокальным мастерством. Органика жеста, чувства, взгляда и их музыкального воплощения кажется невероятной для оперной сцены. Но ведь дело в том, что "Пикколо" - не музыкальный и не драматический, это театр как он есть, как о нем мечтается. Привезенный несколько лет назад на Чеховский фестиваль спектакль "Остров рабов" по Мариво был исполнен той же ясности, простоты и изысканности в выражении чувств и мыслей, что мы наблюдали в последней моцартовской постановке.
Простейшая, пустячная история об интриге Дона Альфонса и Деспины (либретто Да Понте), пытающихся доказать, что романтические надежды на женскую верность легко разбиваются при известном усилии, не теряя своей простоты, обретает ту самую лукавую, веселую мудрость гения, которой всегда добивался Стрелер. Мы смотрим на хорошеньких барышень, точно сошедших с полотен Тьеполо, способных любить, сострадать и изменять одновременно (Фьордилиджи - Евгения Брайнова, Дорабелла - Терез Каллен), на их прелестную служанку в простодушном и обаятельном исполнении Джанет Пери, на старого, язвительно-лукавого Альфонсо, на двух кавалеров, один элегантнее другого (Давид Ганьон и Никола Ривенк), - и человеческие отношения в этой простой истории обретают глубину и сложность шекспировского театра (в самом деле, то, как решает оперу Стрелер, вызывает много ассоциаций, в том числе с шекспировским "Сном в летнюю ночь"). Этот объем преподнесен с таким совершенным изяществом, что вовсе не кажется сложным. В этом, собственно, и заключается классичность Моцарта и наследующего ему Джорджо Стрелера.
Под звуки клавесина и маленького оркестрика (дирижер Джузеппе Ла Мальфа) красота этого спектакля навеки вплывает в ваше сознание как образ прекрасного театра ушедшего ХХ века.