Поделиться
О том, что такой договор следует подписать, впервые было сказано в начале весны 2003 года. Большого значения этому тогда никто не придал. Потому что ни о каком особом статусе республики в проекте ее конституции, вынесенном на референдум, не было ни слова. Обещание неких преференций выглядело пропагандистской уловкой для получения нужных результатов голосования. Референдум состоялся. Свое намерение предоставить Чечне особый статус Москва, вопреки предсказаниям скептиков, подтвердила. И вскоре чеченским властями был подготовлен проект договора.
Документ оказался радикальнее некуда. Первое - закрепленные договором нормы имеют приоритет над федеральным законодательством. Второе - национальный банк Чечни наделяется правом производить эмиссию. Третье - распоряжение, владение и пользование природными ресурсами Чечни относятся исключительно к ведению республики. Четвертое - республика может вступать в дипломатические отношения с другими государствами и открывать там свои представительства.
Все это выглядело как прозрачный намек: хотите приобрести лояльность чеченцев, покончить с сепаратистскими настроениями - платите. Цена - максимальное расширение политической и экономической самостоятельности республики.
Юридическую и политэкономическую экспертизу проекта договора Кремль, разумеется, провел. Некоторые запросы чеченского руководства (например, о запуске "национального" печатного станка) были отвергнуты сразу. Некоторые - чуть позже. Например, право безраздельного пользования природными ресурсами. Об этом речи больше нет. Потому что по закону, принятому летом прошлого года, вопросы недропользования находятся исключительно в ведении федерального центра.
Как минимум спорным представляется и другой крайне важный для чеченских властей пункт договора - о направлении выручки от экспорта нефти на восстановление и социальное развитие республики.
Сегодня Кремль поставлен перед выбором: либо вернуть себе финансовые рычаги в Чечне, либо навсегда смириться с "черной дырой"
ЕСЛИ от 100 до 200 тонн добываемой в Чечне нефти ежедневно похищается и уходит на черный рынок (и это сейчас, когда денежные потоки "Грознефтегаза" проходят через федеральное казначейство), то каковы же будут масштабы воровства, когда "Грознефтегаз" получит полную финансовую свободу?
Но в главном - максимальном расширении экономической самостоятельности республики - Москва Алханова поддержала.
Минфин России готов возвращать в Чечню собранные там федеральные налоги. С одной принципиальной оговоркой, сделанной Алексеем Кудриным: "Абсолютно все федеральные налоги, собираемые в Чечне, сначала будут направляться в федеральный бюджет и лишь затем пойдут на восстановление экономики и социальной сферы республики". Это еще одна попытка поставить заслон воровству.
Чечню называют "черной дырой", куда год за годом бесследно проваливаются миллиарды. Однако в том, как исчезают деньги, направляемые на восстановление чеченской экономики, нет ничего таинственного и непостижимого. Схемы увода денег хорошо известны. Ну например... Заказчиками на восстановительных работах выступают 29 центральных ведомств. Есть и еще один заказчик - федеральное казенное предприятие "Дирекция по строительно-восстановительным работам в Чеченской республике". Поскольку министерство образования или, к примеру, минздрав не имеют своих подрядных организаций, служб технадзора и т.п., они поручают эту работу либо дирекции казенного предприятия, либо коммерческим структурам. И в том, и в другом случае половина запланированных средств в Чечню не отправляется. Эти деньги не покидают пределов Садового кольца. Их, списав на строительство, делят между собой заказчики и подрядчики. Вторая половина суммы, как правило, добирается до места назначения. Там 25-30 процентов с нее снимают исполнители работ путем завышения смет и прочих ухищрений.
ЕСЛИ Чечне добавят денег, но сам механизм ее финансирования кардинально не изменится, обещанные республике миллиарды ухнут туда же - в чьи-то карманы.
Характерно и вот что. Перечень объектов, подлежащих восстановлению, а значит, и требующих средств, по мере налаживания в Чечне мирной жизни почему-то не сокращается, а расширяется. Нередко в нем фигурируют одна и та же хлебопекарня, одна и та же поликлиника... По официальным сводкам, их то взрывают, то поджигают, то они терпят ущерб от природной стихии. Чаще всего эти объекты располагаются в горной части республики, куда никакая проверяющая комиссия никогда не доберется. Если же ревизорам достанет отваги и терпения подняться в горы, им можно предъявить любой завалившийся на бок сарай и сказать: "Этот дворец культуры дважды пострадал от паводков и трижды его взрывали".
Но чтобы снимать навар с федеральной казны, вовсе не обязательно заниматься "восстановлением" того, что разрушению и не подвергалось. В Чечне полно зданий, действительно требующих капитальных затрат на ремонт. Это и основательно поврежденные дома местных жителей, и порядком изувеченная недвижимость владельцев магазинов, шашлычных, автомастерских и т.п. Нередко хозяева, не дожидаясь помощи, на собственные средства приводят в порядок свои жилища или заведения, и вот когда все готово, к ним является представитель генподрядчика: "Я вижу, вы тут сами... Молодцы. А у меня этот объект в плане значится. Давайте так. Двадцать процентов от суммы, что выделена, устроит вас?". Отказа не бывает - только "откат". Иначе можно вообще не получить ни копейки.
Сегодня Кремль поставлен перед выбором: либо вернуть себе финансовые рычаги в Чечне, либо навсегда смириться с "черной дырой".
ЕСЛИ новые миллиарды рублей - это, никуда не денешься, плата чеченскому населению за лояльность, то уж их-то следует расходовать по целевому назначению.
Завершение работы над проектом договора совпало с подготовкой к выборам в чеченский парламент. Как сообщил Алу Алханов, около десяти партий вступят в борьбу за мандаты. Однако вопрос: будут ли бывшие боевики (те из них, кто сдал оружие, раскаялся и получил амнистию) участвовать в парламентской кампании? Должны ли они в знак добровольной капитуляции отказаться и от своих политических взглядов?
ЕСЛИ сепаратистские идеи и их глашатаи не получат в Чечне парламентской трибуны, а будут, как прежде, загоняться в горы и леса, здешняя оппозиция (а это не только отпетые головорезы вроде Басаева), едва успев разоружиться, вновь превратится в вооруженную. И тогда особый статус республики как знак движения к стабилизации может оказаться бесполезным.