Поделиться
В свою семью... Как автор начинающий, Николай Вишняков вряд ли имел сознательную цель высказать в одной фразе все, что у него наболело. Но в ней прочитывается и общественное отношение к инвалидам, и нестерпимое сердечное горение иметь ее - эту настоящую семью, в которой можно чувствовать себя любимым и нужным, а не изгоем, с которым и по улице пройти-то стыдно.
Описанный выше фрагмент - всего лишь малый эпизод из книги "Расплата за грехи предков", которую написала необычная томская пара. На самом деле, в ее жизни все складывалось, как у всех. Если не знать, что Николай Васильевич и Раиса Егоровна - инвалиды с детства. В выстраданной повести почти каждый взрослый человек найдет созвучное: голодное послевоенное детство, учеба, первая работа, проблемы с получением квартиры, разногласия с начальством, взросление собственных детей и преодоление послеперестроечного безвременья. И все же житейские неувязки, с какими живет большинство россиян, меркнут перед пониманием, что преодолевали трудности те, у кого на двоих - одна нога и одна здоровая кисть руки.
Цепкий к жизни
- Смотрите, калека родился! У него нет обеих ног и всего по два пальца на каждой руке! - раздался пронзительный крик акушерки.
Мать только воскликнула: "Что я наделала!" - и потеряла сознание. У отца, услышавшего возглас в коридоре больницы, оборвалось сердце. Однако когда врач стал наседать, чтобы убитые известием родители дали согласие на усыпление безногого мальчика или оставили его в роддоме, отец категорически отказался.
- Заберем, и точка!
У матери от горя молоко не появилось. Три дня к орущему младенцу никто не подходил в надежде, что тот покричит-покричит да умрет.
- Но Бог послал на твое спасение одну из рожениц, ночью она тайком покормила тебя, и продолжала делать это до самой выписки, - рассказывал отец сыну, названному для помощи в жизни в честь святителя Николая Чудотворца.
Позже, вернувшись как-то радостным от очередной победы на соревнованиях, Николай случайно услышал разговор матери и тетки. И узнал он, что мать, имевшая уже нескольких детей и пьющего мужа, решила избавиться от беременности варварским, но, увы, обычным по тем временам деревенским методом - хозяйственным мылом. Плод вышел. А через положенное время начались схватки. Оказалось, двойня была в утробе. Один, даже лишившийся ног и пальцев рук, оказался очень цепким к жизни...
Николай сызмальства понял, что ему придется-таки отстаивать себя не только умом, но и силой. Он стал заниматься спортом. Сначала самым тихим - так мощно играл в шахматы, что его даже послали на соревнование в соседний район, и он стал там победителем. А пока сидел в спортзале, заметил в углу штангу и гири. Попросил попробовать отжать. Каково же было удивление тренера, когда безногий парень продемонстрировал свою недюжинную силу! Каждый вечер он потом ездил на другой конец Томска в институтские спортзалы. Накачал себе такие бицепсы, что если сидел в автобусе, то девушки ему прямо с улицы махали да подмигивали. А встанет... Вот тут-то и начинается то, о чем думалось молодому парню, накрученному вдобавок окружающими, которые вдалбливали в голову: и не мечтай, кто с тобой, с калекой, свяжет судьбу?
Безногий охотник и принцесса-огонек
Оба наших героя родились в деревнях, и обоих с детства спасала от одиночества природа. Николай с малых лет пристрастился к охоте и рыбалке, да стал таким заядлым добытчиком, что до сих пор о безногом охотнике по Томской области ходят легенды. Умение плавать на двух сильных руках отвело его как-то даже от Старухи с клюкой, что поджидала, видимо, в то утро на озере. Неудачное движение выдернуло молодого парня из резиновой лодки. Первым делом он забросил в нее ружье - спас самое ценное. А скинуть в холодной воде моментально набрякшую тяжеленную телогрейку и выбраться на берег, возможно, Чудотворец помог. Только один он знал, а не сам Коля, что впереди ждала главная радость и опора жизни - встреча с Раечкой.
А ее детство начиналось в многодетной семье, в маленькой деревеньке Титовск, которую сами жители называли Огоньком за то, что в июне вокруг выселка так буйно цвели знаменитые сибирские цветы-огоньки, что, казалось, трава горит. Было в тех местах и ягоды полным-полно. Худенькая девчонка, от горшка два вершка, ползала и ела землянику прямо ртом. И однажды потерялась в траве. Старшая сестра еле нашла тогда Райку, отшлепала и перестала с собой брать на косогор, а чтобы спала подольше, напаивала шестилетку маковым отваром. Но Рае не сиделось одной в доме. Как-то выползла она из своего заточения в сени и вдруг увидела, как на нее ползет змея. От страха потеряла сознание. Очнулась уже в постели. Рядом сидит сестра и плачет: "Ты только маме не рассказывай, она меня бить будет!"
Потом один добрый дедушка, пожалев девчонку, сделал ей костылек из сухого легкого дерева. Весь вечер мечтала она бегать на нем по сибирским полям, как все соседские девчонки! Но утром собственный брат, ради забавы, спрятал ее драгоценную деревянную ножку. Рая от обиды тогда сильно заболела. Мать еле выходила.
Детские воспоминания у Вишняковых схожие. Хоть и жили они в разных местах, а судьба уже тогда была одна на двоих. Оба отстаивали свое место среди ровесников не кулаками, а добром. И в конце концов победили: после одинокого дошколярства появились у них и друзья настоящие, и хорошие оценки в дневниках, несмотря на то что до учебы Коля ползал по лужам и снегу. Потом приручил собаку, которая возила его на санках, а когда верная лохматая подруга погибла на охоте, погоревав о ней, научился помогать себе с помощью лыжных палок. Это было первое его транспортное средство. Потом ему как инвалиду будут выдавать раз в несколько лет мотоколяску, которую злые языки станут обзывать еврейским танком. А главная его машина в жизни - "Ока", которой вышел уже срок как раз накануне отмены льгот. Из департамента по соцзащите пришел отказ в выдаче новой. Сейчас Вишняковы написали письмо Путину, где объяснили, что с пенсией в 2 тысячи рублей и колеса-то не сменишь.
- Может, даст президент машину, ведь жизненно необходима она нам, безногим, не просившим милостыню, а честно отработавшим на производстве не меньше, чем здоровые люди? - рассуждает вслух Вишняков. Говорит, а сам головой качает. Не очень верит....
Это мы все так их приучили. Удивительно добрые люди, но по-настоящему они верят только в свою семью.
Не поле перейти
...Они увидели друг друга на протезном заводе. До судьбоносной встречи у обоих случился опыт неудачных близких отношений со здоровыми партнерами, которые предали их под воздействием уговоров родственников: зачем, дескать, плодить таких же детей. В своей чистой и врожденной, наверное, искренности не побоялись они рассказать не только друг другу о прошлом, но вынести на весь мир столь личное. Без утайки поведали, как не хотелось жить после нанесенной обиды, как зрело понимание, что нужно искать себе "ровню" - притом не только по признаку инвалидности, а по единому дыханию и интересам в жизни.
Они познакомились в апреле. А в мае решили жить вместе. Родители не с большим восторгом встретили известие об их решении пожениться. И хотя молодые люди уже работали, но мамы в обеих семьях отреагировали примерно одинаково. "Была одна калека, а теперь двое на мою шею". Мать Раисы, заревновав, вообще уехала жить к другой дочери. А родители Николая поступили мудрее. Они оставили влюбленных на несколько дней в доме одних и наказали, чтобы к их возвращению в доме было чисто, а корова подоена. Когда вернулись, и печь была натоплена, и ужин уже поджидал. Так доказали Рая с Коленькой, что смогут жить нормальной хорошей семьей.
Им обоим мечталось о детях. Прежде чем решиться, конечно, они пошли к врачу. Однако тот Раисе "чуть ли не в рот положил таблетку, чтобы у нас не появилось потомство". Николай сгреб молодую жену в свою сильную охапку. А роды принимал у Раисы мудрый профессор Анатолий Николаевич Подолякин. Потом он приглашал "крестницу" рожать еще и дочку.
- Сила воли у тебя к жизни очень сильная, - говорил Раисе на прощание. - Без руки и ноги не каждый решится создать семью и родить детей.
Они многое преодолели, потому что были вместе. Николай Васильевич выучился на бухгалтера. Причем в дипломе у него - одни пятерки. Раиса Егоровна двадцать лет проработала библиотекарем. Они подменяли друг друга, не оставляя детей одних, если те болели. Можно было бы нарисовать идиллическую картинку полного взаимопонимания в течение более тридцати лет совместной жизни. Но ведь жизнь - не сказка про принца и принцессу. Был период, когда Николай запил, да так крепко, что, казалось, не будет выхода. Но нет. Вытянула его Раиса Егоровна из беды. Увлекала то учебой, то спортом.
Гири-то, вон, до сих пор лежат в углу квартиры. И не без дела. Николай Васильевич по-прежнему отжимает их с удовольствием и вспоминает, как участвовал во многих состязаниях. Последними стали Всероссийские соревнования среди инвалидов. Рая тогда проводила мужа до угла и попросила получить медаль. Награду он привез, и не одну, потому что стрелял из винтовки, толкал ядро, метал с коляски копье, участвовал в гонках на инвалидных колясках и преодолевал препятствия на "Запорожце" с ручным управлением. И везде занимал призовые места. В показательных выступлениях, по итогам которых проводился отбор на Параолимпийские игры инвалидов, он выжал, лежа на спине, штангу весом в сто шестьдесят пять килограммов. Самые сильные конкуренты отставали от него на шесть десятков кило. А двухпудовую гирю он выжал одной рукой сорок раз. И снова никто даже близко не приблизился к Вишнякову по результатам. Однако кроме побед привез Николай Васильевич домой и другие впечатления.
По Сеньке ли шапка?
...Наш табор выкатился на перрон. Люди с изумлением таращились на нас, как на диковинку. Столько инвалидов они еще не видели. Шептались меж собой: "Наверное, сбежали из Дома инвалидов". Но все инвалиды с гордостью отвечали: "Мы едем на соревнования в Омск". У меня совсем не было опыта общения с инвалидами. Ведь я жил в семье, учился в обычной школе, работал на предприятиях со здоровыми людьми. У меня отношения со здоровыми людьми были на равных. Принимайте такого, какой есть, или разговоров быть не может. В вагоне стал приглядываться, что инвалиды лебезят, заискивают, наушничают. Еще заметил, что и к своим товарищам по команде относятся с лютой ненавистью, готовы в любой момент глотку перегрызть. Видимо, живя в Доме инвалидов и видя одни и те же лица так долго, возненавидели друг друга. Меня они называли вольным человеком, будто сами находятся в заключении. Они стали потом мне рассказывать, что в Доме их сильно притесняют, плохо кормят, одевают и на улицу за территорию не пускают. Охранники бьют их, сажают в карцер, который находится где-то в подвале их учреждения. Во время беседы со мной, когда появлялись работники Дома инвалидов, сразу замолкали.
Бурно прореагировав, я решил помочь.
- Давайте, я напишу в областную прокуратуру, а вы все подпишетесь и будете свидетелями на суде
Согласились. А пока ехали, то вдруг и со мной молодой врач стал обращаться грубо. Я дал ему отпор и сказал, что в таком случае уеду домой. Через какое-то время ко мне подошел представитель спорткомитета и попросил паспорт якобы для составления списков участников. Без задней мысли я отдал свой документ. Прошло часа три. Не возвращает. Он дал мне понять, чтобы я не дергался, если хочу вернуться домой. Тут я понял, чьих рук дело и почему инвалиды так боятся сопровождающих их лиц.
А когда соревнования закончились, и, как водится, решили мы все это дело отметить, завязалась настоящая драка. Один другого ударил графином по голове. Тот упал с кровати, кровь текла из пробитой головы. Потом буян стал бить металлической тросточкой всех по головам. Мы с напарником стали его утихомиривать, а тот вытащил нож. Реакция моя была мгновенной. Я заломил ему руку, отобрал нож и врезал промеж глаз. Ребята волоком тащили буянов по полу, только головы подпрыгивали на неровностях. На другой день нас посадили в поезд. Побитые участники нашей команды хмуро молчали и только закрывали свои синяки. В вагоне я ни с кем не разговаривал, не было желания общаться с ними. А когда получил назад свой паспорт, все-таки спросил, будем ли жалобу писать. Все стали отказываться, боясь, что их просто в этом Доме инвалидов заморят. Я не стал настаивать и подумал: "По Сеньке шапка, по Никитке кафтан". Но подумал еще раз об отце, который когда-то категорически отказался отдавать меня в подобное учреждение.
"Мы бы еще усыновили ребеночка..."
В конце июня Вишняковы будут праздновать тридцать четыре года со дня свадьбы. Сын Володя и дочь Надежда выросли уже и создали свои семьи. Сейчас отрада Вишняковых-старших - их внуки, Игорь и Ульяна. Но грустят пенсионеры, что уже не о ком больше так заботиться, как когда-то, без ссор и споров подменяя друг друга и у детской кроватки, и на кухне, растили они своих ненаглядных сынка и дочку.
- Если б дали возможность, усыновили бы мы ребеночка и воспитывали бы сироту, а сами радовались бы продолжению жизни, - признаются супруги.
Он до сих пор называет ее "Рая родная", а она его ласково - Коленькой. Бережно сохраненным в трех ладонях чувствам можно только по-хорошему позавидовать. Но кто позавидует пацану, который так рвался в школу, где хотел учиться и дружить с мальчишками, а те его встретили насмешками и пинками? Кто позавидует красивой девочке, вынужденной ползать, как подраненная собачка, на одной руке и ноге? Трудно себе представить жизнь, когда на тебя смотрят кто с жалостью, кто с презрением. Вишняков даже в университет не пошел учиться, когда понял, что его никогда в жизни не продвинут по служебной лестнице. "Чтобы ползал тут..." - вот что услышал он не раз и не два. Не потому ли и Раиса Егоровна по привычке прикрывает здоровой рукой свою коротенькую, с неразвитым пальцем? Сквозь горечь и обиды, но с верой в Бога и доброту большинства людей они прошли тяжелый путь, прежде чем встретились и поддержали друг друга. Не жалуясь, не кляня, они и написали свою бесхитростную по языку, но очень искреннюю книгу. Еще в молодости Раиса Егоровна услышала о желании мужа рассказать на бумаге о пережитом. На пенсии настало время, его мечта осуществилась. Писали вместе, а на машинке печатал он сам, благо научился, когда составлял бухгалтерские отчеты. Скоро их творение выйдет в свет. Пусть прочтут ее те, кто, здоровый и сильный, впадает в уныние, когда потеряна работа или ушла любимая. Пусть научатся люди ценить то, что им дано от рождения. И, может, повнимательнее отнесутся к человеку в инвалидной коляске, который остановился в своей привычной думе о том, как преодолеть лестницу или подняться на троллейбусную ступень.