Поделиться
Прежним министрам обороны подобное не могло присниться и в кошмарном сне. Ну представьте себе, к примеру, картинку: Павел Грачев принимает от правозащитника Сергея Ковалева пакет предложений по улучшению условий службы. Кто помнит Грачева, тот поймет, о чем я.
Но времена меняются. Сергей Иванов со многими предложениями Владимира Лукина согласился. Владимир Путин после встречи с правозащитниками дал поручение защитить права ветеранов и инвалидов воинской службы. Какие новации требуются армии, чтобы пребывание в казарме было совместимо с понятием человеческого достоинства? Об этом уполномоченный по правам человека в РФ рассказал в эксклюзивном интервью "РГ".
Студентам - отсрочки
Российская газета | Владимир Петрович, какие кардинальные меры, по-вашему, способны повысить привлекательность воинской службы? Какие поставили в своем спецдокладе на первое место?
Владимир Лукин | Радикальная идея - изменить призывной возраст. Сегодня у нас в армию призывают с 18 лет. Для имеющих среднее образование этот ценз был установлен в 1939 году, а с 1967 года его распространили и на остальных потенциальных новобранцев.
Такой же призывной возраст установлен, скажем, в Германии. А в Норвегии и Швеции служить идут с 19 лет. Но есть немало доводов в пользу увеличения этой цифры. К 18 годам молодой человек, даже окончив школу, не успевает сформироваться как личность, социально и психологически незрел, легко поддается негативному влиянию. Все эти возрастные "недостатки", как правило, минимизируются к 20-21 году. Потому предлагаю проработать вопрос о внесении изменений в Закон "О воинской обязанности и военной службе" и установить призывной возраст в 20 лет.
РГ | А как быть с существующими отсрочками от призыва?
Лукин | Мне кажется, нужен их беспристрастный анализ. Наши военные любят рассказывать про некую классово-дискриминационную природу отсрочек, после чего требуют их резкого сокращения. Такую постановку вопроса я считаю спекулятивной и противоправной.
РГ | Но в армию ведь чаще всего действительно идут те, кто не может откупиться.
Лукин | Право граждан на освобождение от службы при наличии на то предусмотренных законом оснований относится к категории фундаментальных. Более того, неукоснительное применение системы отсрочек отвечает интересам государства, общества, да и боеспособности самих Вооруженных сил. Проблема в том, что действующая система отсрочек не является эффективной, т.е. справедливой и понятной обществу, рациональной и не допускающей злоупотреблений. С 1993 по 1997 год число отсрочек у нас резко возросло: если в СССР их было 9, то сегодня - 25. Это больше, чем в любой другой европейской стране, где есть призыв. Потому считаю необходимым упорядочить нынешнюю систему отсрочек, проведя ревизию действующих в этой сфере многочисленных правовых актов.
РГ | Упорядочить - это уменьшить или увеличить?
Лукин | Упорядочить - это навести порядок. При этом я бы окончательно отказался от предоставления отсрочек в интересах силовых ведомств. А вот выпускникам медицинских и педагогических вузов, работающим по специальности на селе, я бы это право сохранил. Но - четко определив как перечень регионов, работа в которых будет давать право на отсрочку, так и минимальный обязательный срок такой работы.
РГ | А студентов обычных вузов вы бы отправляли в армию во время или после учебы?
Лукин | Право на отсрочку от службы для завершения образования - это по сути составная часть конституционного права на получение образования. А значит, для учащихся и студентов, обучающихся за счет государства, отсрочки должны быть сохранены.
Вместе с тем заметен быстрый рост числа вузов, имеющих право предоставлять отсрочки: если во всем СССР их было около 500, то сегодня в России уже больше 1000. Я не ставлю под сомнение право новых вузов, прошедших установленную законом аккредитацию, оказывать гражданам платные образовательные услуги. Но, похоже, некоторые из этих вузов созданы главным образом с целью дать своим студентам возможность уклониться от службы. Потому считаю уместным ограничить право на отсрочку для студентов, обучающихся на коммерческих отделениях вузов.
Место службы - на выбор новобранца
РГ | Немало времени вы посвятили анализу работы военкоматов и призывных комиссий. Что в итоге?
Лукин | Нарушений множество. Немало случаев, когда ребят призывают в период действия отсрочки, то есть до окончания обучения. По требованиям военкоматов учебные заведения нередко досрочно выдают выпускникам дипломы. Типична и ситуация, когда юношей, которым 18 лет исполнится лишь к концу призывной кампании, в нарушение закона принуждают заранее проходить медицинские и призывные комиссии.
Одна из главных причин - стремление любой ценой выполнить план по призыву. Злоупотребление административными мерами, в том числе такими, как милицейские облавы на призывников, - все это, к сожалению, стало обыденным явлением. С учетом этого предлагаю подумать не о совершенствовании мер принуждения при призыве, а о разработке системы поощрения добросовестных призывников - скажем, дать им право выбора рода войск.
РГ | А как с шизофрениками и дистрофиками? Или с заполонившими армию алкоголиками, наркоманами и прочими спидоносцами?
Лукин | Да, у нас немало фактов призыва негодных для службы из-за проблем с физическим или психическим здоровьем. Нередко это обусловлено нехваткой врачей-специалистов: психиатров, невропатологов, окулистов. Есть трудности с выявлением наркозависимых и ВИЧ-инфицированных. Врачи-наркологи в обязательный состав медкомиссий не входят. Исследование крови на ВИЧ в перечень обязательных медицинских исследований при призыве не включено. В итоге необоснованный призыв не только нарушает права граждан, но и влечет приличные затраты бюджетных средств, связанные с их последующим лечением и досрочным увольнением.
Заслуживает внимания идея возвращения к практике комплектования частей по этническому признаку, причем эти части должны позиционироваться как элитные
Потому еще в 2003 году я обратился к главе правительства РФ с предложением внести в Госдуму законопроект, запрещающий призыв на военную службу тех, кто страдает психическими расстройствами, наркоманией, алкоголизмом, ВИЧ-инфицированных. Настаиваю на рассмотрении этого вопроса.
РГ | А сколько, по вашим данным, сегодня стоит откупиться от армии?
Лукин | По утверждению Комитета солдатских матерей, сумма колеблется от 10 тысяч рублей до 5 тысяч долларов. Подтвердить это официальными цифрами невозможно, однако неоспоримо, что взяточничество в военкоматах процветает. По данным Главной военной прокуратуры, только в ходе весеннего призыва-2004 прокурорами получено свыше 4,5 тысячи жалоб. Большинство - о фактах взяточничества.
Постоянно выявляются нарушения закона и в деятельности сборных пунктов. Призывников не кормят горячей пищей, не соблюдаются санитарно-гигиенические нормативы и прочее. Немало просчетов при перевозке новобранцев к месту службы, особенно зимой. Масштабы и последствия этой проблемы настолько велики, что действия или бездействие должностных лиц должны квалифицироваться не столько как просчеты, сколько как преступная халатность. Все эти факты говорят об одном: над призывом в армию должен быть установлен общественный контроль. Для чего необходимо отработать формы участия общественных организаций в работе призывных комиссий и законодательно закрепить их.
Призывнику не место на войне
РГ | Судя по прессе, солдаты в нашей армии погибают едва ли не ежедневно. Каковы, по вашим данным, реальные цифры потерь и как их уменьшить?
Лукин | Действительно, уровень травматизма и гибели военнослужащих по причинам, не связанным с участием в боевых действиях, у нас по-прежнему неприемлемо высокий. По данным Минобороны России, в 2004 году таким образом погибли более 900 человек, в том числе свыше 400 служивших по призыву. (В других силовых ведомствах - 400 и 200 человек соответственно.) По подсчетам же российских правозащитников эти цифры значительно больше.
Основная причина гибели - самоубийства. Если в 2001 году добровольно уходил из жизни каждый пятый, то сегодня - каждый четвертый из всех погибших. Немало смертей от болезней, от последствий неуставных отношений, нередки несчастные случаи, связанные как с личной неосторожностью при обращении с оружием, так и с халатностью.
По-прежнему велики и потери в боевых условиях. Это прежде всего относится к Чечне. По сообщению министра обороны, с 2001 по 2004 год только в Вооруженных силах погибло более 1400 человек, из них немалая часть проходила службу по призыву. Между тем по закону военнослужащие-срочники могут находиться в зоне вооруженного конфликта лишь через 6 месяцев после начала службы и имея военно-учетную специальность. Однако я считаю, и этого срока для получения профессиональных навыков недостаточно. Предлагаю законодательно установить новый срок пребывания военнослужащих по призыву в зоне боевых действий - не менее чем через 12 месяцев после начала службы, а в перспективе вообще запретить их использование там.
Полицейский против дедовщины
РГ | Реально ли, по-вашему, победить дедовщину?
Лукин | В 2004 году преступность в Вооруженных силах выросла по сравнению с 2003 годом почти на 5 процентов. При этом до 40 процентов преступлений приходится на неуставные отношения. Характерно, что, запугивая и подвергая насилию молодых солдат, старослужащие, возможно, с молчаливого согласия офицеров, тем самым выполняют порой некие квазидисциплинарные функции, присущие младшим командирам.
Главные причины неуставных отношений - крупные недостатки в организации правовой и воспитательной работы, архаичная система оценки деятельности командиров, вынуждающая их зачастую "не замечать" правонарушения, чтобы не портить отчетность. Плюс кадровый кризис в офицерском корпусе, порождающий проблему укомплектованности командных должностей в звене "взвод - батальон". И наконец деградация института сержантов. Последнее особенно тревожно.
В Вооруженных силах ведущих государств мира младшие командиры и прежде всего сержанты - основа всей командной структуры. В нашей же армии они пока самое слабое звено, явно нуждающееся в реформировании. Практика, при которой юноша со школьной скамьи направляется в учебный центр, а через 5 месяцев уже не только командует, но и обучает, воспитывает более опытных солдат, явно вошла в противоречие с жизнью. Считаю, что сержантами должны становиться лица, которые состоят на контрактной службе, прошли длительный (во всяком случае, не 5-месячный) курс подготовки, умеют управлять людьми и получают адекватно высокое вознаграждение.
РГ | То есть вся надежда на сержантов?
Лукин | Не только. Живучести дедовщины способствует и практика сокрытия правонарушений. Ведь считается, что командир, регистрируя любое ЧП в своей части, как бы расписывается в неэффективности. И он не рвется этого делать. А значит, статистика учтенных правонарушений отражает действительность далеко не полностью. К тому же сегодня у нас нет органа, к компетенции которого в полном объеме были бы отнесены вопросы поддержания правопорядка в армейской среде. Этими вопросами занимаются и командиры, и прокуратура, и коменданты, и дознаватели... В этой связи, на мой взгляд, целесообразно вернуться к проработке вопроса о создании института военной полиции, которая взяла бы на себя оперативно-розыскные и следственные функции, несение патрульно-постовой службы, конвоирование задержанных, охрану и досмотр военных грузов. Принципиально важно при этом, чтобы органы военной полиции строились не по гарнизонно-окружной, а по территориальной схеме, не находились в подчинении у военного командования и финансировались по отдельной статье бюджета.
Сибирская дивизия, казачья сотня
РГ | Насколько мне известно, вы предлагаете реанимировать идею этнических воинский частей - как в царской армии?
Лукин | Профилактика неуставных отношений требует нестандартных подходов к комплектованию армии и флота. Скажем, имеет смысл рассмотреть вопрос о создании учебных частей, укомплектованных военнослужащими одного призыва. Последние могли бы проходить в таких частях значительную часть (возможно, половину) установленного законом срока службы. В порядке эксперимента можно укомплектовать отдельные части преимущественно выходцами из одной местности с присвоением таким частям почетных наименований и с обязательным учреждением при них советов ветеранов из числа дедов, отцов и старших братьев военнослужащих. Заслуживает обсуждения и идея возвращения к практике комплектования частей по этническому признаку, причем эти части должны позиционироваться как элитные, а никак не вспомогательные. При наличии множества "за" и "против" не стоит забывать, что подобная практика неплохо зарекомендовала себя в Российской империи, а сегодня эффективно применяется в армиях ряда иностранных государств.
РГ | Про недопустимость использования солдат на строительстве генеральских дач написано немало, а ничего не меняется. Почему, на ваш взгляд?
Лукин | В Международном пакте о гражданских и политических правах сказано, что "никто не должен принуждаться к принудительному или обязательному труду".
Ратифицированная Россией в 1998 году Конвенция МОТ гласит: "Каждый член Международной организации труда... обязуется упразднить принудительный или обязательный труд и не прибегать к какой-либо его форме... в качестве метода мобилизации и использования рабочей силы для нужд экономического развития". Казалось бы, очевидно, что привлечение военнослужащих-срочников к работам, не обусловленным исполнением обязанностей военной службы, должно быть признано принудительным трудом и, следовательно, недопустимо.
У нас же Закон "О статусе военнослужащих" подобное привлечение допускает - "в случаях, установленных федеральными законами и другими нормативными актами РФ". Потому и продолжают существовать так называемые "хозрасчетные войсковые части", использующие по сути принудительный труд военнослужащих. Нередки и случаи, когда командиры сдают подчиненных в "аренду", проще говоря, продают в рабство состоятельным физическим лицам. Военной прокуратурой ежегодно выявляются случаи привлечения солдат к строительству домов, дач, работе на различных предприятиях. Проблема не только в том, что подобная практика нарушает международные обязательства России. Сама система нормативных актов, регламентирующих привлечение военнослужащих к работам невоенного характера, запутана настолько, что создает предпосылки для злоупотреблений. Считаю, что использование труда лиц, проходящих срочную военную службу, для выполнения работ в интересах частных физических и юридических лиц содержит признаки состава преступления, предусмотренные ст. 285 и 286, а также новой ст. 127.2 Уголовного кодекса РФ. Подобные факты должны быть предметом расследования компетентных органов.
Призывник спит - зарплата идет
РГ | Я недавно узнал, что господдержка семьи парня, имеющего ребенка и призванного в армию, заключается в прибавке 35 рублей к ежемесячному пособию, выплачиваемому его супруге. Разве не издевательство?
Лукин | Согласен. Оклады солдат и сержантов абсурдно низки - от 200 до 450 рублей, при увольнении - еще 100 рублей. Считаю, что необходимо очень существенно, в разы, увеличить денежное довольствие военнослужащих.
Не секрет, что материальная неудовлетворенность создает в воинских коллективах нездоровую атмосферу. Молодые здоровые парни не могут удовлетворить минимальные жизненные потребности. Некоторые вынуждены искать деньги для покупки еды или сигарет противоправным путем, а иногда и попросту прося подаяние. К тому же то, что положено, еще не всегда вовремя получишь. В 2003 году 11 процентам военнослужащих по призыву денежное довольствие задержали на месяц, а трем процентам - на 2-3 месяца. Здесь чаще всего нарушаются права тех, кто проходил службу на Северном Кавказе. Одна из причин - юридически неопределенный статус контртеррористической операции в Чечне. К нам поступает масса жалоб от бывших военнослужащих, которым выплаты "боевых" не были произведены не только при исключении из списков личного состава части, но и после увольнения. Я не раз обращался к министру обороны РФ с просьбой принять меры. Что-то делалось, виновные в волоките привлекались к ответственности. Однако жалобы продолжаются, а значит, в полной мере проблема не разрешена.
РГ | Почему?
Лукин | Причины как в недостаточном и несвоевременном финансировании Минфином России министерств и ведомств, участвующих в чеченской кампании, так и халатность должностных лиц. Замечу, что нарушения прав военнослужащих на своевременное и полное получение денег порождают их многочисленные обращения в суды. Как правило, там эти иски удовлетворяются, и на воинские части возлагается обязанность по выплате.
Однако вступившие в силу решения судов нередко подолгу не исполняются. Этим повторно грубо нарушаются права бывших военнослужащих и дискредитируется авторитет как исполнительной, так и судебной власти России. По закону взыскивать долги с бюджетополучателей у нас должно Федеральное казначейство. Но проблема в том, что механизм взыскания средств по денежным обязательствам получателей средств федерального бюджета работает медленно и неэффективно, что приводит к длительному неисполнению судебных решений. Потому предлагаю упростить механизм денежных выплат, а накопившуюся задолженность государства перед военнослужащими и членами их семей ликвидировать в кратчайшие сроки.
Даешь "губу"?
РГ | Недавно я был поражен, услышав по радио, что вы ратуете за восстановление в армии гауптвахт. Это как если бы министр обороны выступал за повсеместную альтернативную службу. Чего это вы?
Лукин | Никакого парадокса здесь нет. Командиры в России не вправе отправлять провинившихся подчиненных на гауптвахту с 2002 года. Теперь военнослужащие могут содержаться под арестом только по решению суда и не более 48 часов. И вот, действуя из лучших побуждений, государство отобрало у командиров один из наиболее действенных рычагов восстановления дисциплины. В итоге нарушители должны либо предстать перед судом, либо остаться безнаказанными. В первом случае они рискуют получить наказание, несоразмерное тяжести проступка. Во втором - фактически поощряются к новым нарушениям дисциплины. Больше того, дисциплинарное бесправие командиров зачастую вынуждает их закрывать глаза на нарушения уставных взаимоотношений, опираться на старослужащих с крепким кулаком, а то и самим заниматься рукоприкладством. Практика показывает: дисциплинарный арест с содержанием на гауптвахте необходимо возвратить.
При этом условия содержания на гауптвахте не должны нарушать права человека, обеспечение которых предусмотрено законами и международными обязательствами России. Вот в этом смысле положение сегодня и впрямь парадоксальное. С одной стороны, проверка, проведенная нашими сотрудниками на гауптвахтах четырех гарнизонов, показала, что военнослужащие содержатся в соответствии с требованиями Устава гарнизонной и караульной службы, утвержденного Указом президента РФ от 14 декабря 1993 года. С другой стороны, предусмотренный Уставом режим содержания на гауптвахте не соответствует требованиям Федерального закона от 15 июля 1995 года "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений".
Проще говоря, для содержащихся на гауптвахте военнослужащих действуют более суровые, чем предусмотрено законом, ограничения. Для ликвидации противоречий в июле 2004 года я обратился к министру обороны РФ с предложением принять меры по утверждению и введению в действие "Правил внутреннего распорядка в местах содержания под стражей" в соответствии с упомянутым законом. До утверждения же этих Правил в войска должны быть направлены указания о приведении условий содержания под стражей военнослужащих, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в соответствие с законом.
Военный инвалид - по статусу
РГ | Отдельная глава в вашем докладе посвящена проблеме ветеранов и инвалидов войны.
Лукин | Если, к примеру, в конституции Германии правам военнослужащих посвящено более 20 статей, то наш Основной Закон, декларируя все общепринятые права граждан страны, не упоминает о каких-то особых гарантиях их соблюдения в отношении военнослужащих и инвалидов войн. Ни единой системы обеспечения прав ветеранов и инвалидов военной службы, ни госструктуры, которая занималась бы этими проблемами, в России нет. Более того, в законодательстве до сих пор нет даже четкого определения понятия "инвалид военной службы".
Сейчас в России более 40 тысяч инвалидов боевых действий, из них более 12 тысяч получили инвалидность недавно - в Чечне и других "горячих точках", 8 тысяч - военнослужащие по призыву. По данным Общероссийской организации инвалидов войны в Афганистане, свыше трети пострадавших при исполнении воинского долга не работают и получают лишь пенсию по инвалидности. У большинства (85%) основное средство к существованию - пенсия. Для бывших военнослужащих по призыву это 900-1200 рублей, что намного меньше, чем у бывших контрактников. Безусловно, на такие деньги прожить крайне трудно. В крайне тяжелом положении находятся семьи погибших при исполнении воинского долга. Меры соцзащиты этой категории граждан ни в коей мере не соответствуют моральным и материальным потерям, связанным с гибелью кормильцев. Неудовлетворительно обстоит дело и с социальной защищенностью родителей погибших. Как правило, это люди преклонного возраста, пенсионеры. Многие вследствие постигшего их горя стали инвалидами, оказались в старости без поддержки. Пенсия по случаю потери кормильца на каждого нетрудоспособного члена семьи погибшего военнослужащего составляет всего 900 рублей. По Закону "О государственном пенсионном обеспечении в РФ" родители военнослужащих, погибших при прохождении военной службы по призыву, имеют право на получение пенсии по случаю потери кормильца одновременно с трудовой пенсией по старости либо с социальной пенсией. Однако некоторые категории пенсионеров (например, госслужащие и военнослужащие) права на одновременное получение двух пенсий не имеют. Вывод: государство пока не справляется со своими обязанностями в сфере социальной защиты ветеранов и инвалидов военной службы, а также членов семей погибших военнослужащих. Система господдержки граждан этих категорий нуждается в кардинальном пересмотре.
РГ | О чем может идти речь?
Лукин | Прежде всего об улучшении пенсионного обеспечения тех, кто стал инвалидом, призвавшись в армию. Было бы справедливым установить им пенсии в тех же размерах, что и потерявшим трудоспособность контрактникам. Необходимо также увеличить пенсии по случаю потери кормильца членам семей погибших военнослужащих, устранить несправедливость в вопросе предоставления им права на получение этой пенсии вместе с трудовой.
Разрешение всех вопросов соцзащиты ветеранов и инвалидов военной службы требует комплексного подхода. Во многих странах мира для этой цели созданы специальные ведомства. Так, в США существует министерство по делам ветеранов, бюджет которого один из крупнейших. Заслуживает изучения и вопрос создания аналогичного министерства в России.
РГ | Еще одного?!
Лукин | При всей непопулярности идеи "размножения" бюрократических структур оно, с моей точки зрения, позволит существенно улучшить нынешнее катастрофическое положение дел в сфере соцзащиты ветеранов и инвалидов военной службы.
Отслужил - получи гражданство
РГ | Могу ли я, будучи гражданином бывшего СССР, отслужить в Российской армии по призыву и получить российский паспорт?
Лукин | Пока это непросто. В связи с принятием Закона "О гражданстве РФ" порядок его приобретения был изменен. Многим бывшим гражданам СССР, прошедшим службу по призыву в России, после увольнения паспортно-визовыми службами по месту жительства отказано в выдаче паспорта гражданина РФ.
Ситуация противоправна и абсурдна. Действующее законодательство предусматривает призыв в Вооруженные силы РФ только имеющих российское гражданство. Вопреки закону отсутствие этого гражданства у бывших граждан СССР не помешало их призвать. Зато теперь им отказывают в его приобретении на том формальном основании, что это право предусмотрено лишь для контрактников.
Положение усугубляет то, что многие из этих парней отслужили в Чечне, имеют ранения, а значит, пользуются бесспорным правом на компенсационные выплаты, медобслуживание и другие социальные гарантии, предоставляемые Российским государством своим военнослужащим. А им в этом праве отказывают.
Еще в 2002 году я обращался к президенту и в правительство России с предложением внести законопроект, позволяющий решить эту проблему. Однако принятый в 2003 году Закон "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О гражданстве РФ" ситуацию не изменил. Потому предлагаю: включить в закон положение, предусматривающее признание гражданами РФ лиц без гражданства, состоявших в гражданстве СССР и прошедших военную службу по призыву в Вооруженных силах России, с момента призыва на военную службу.
У меня нет сомнений, что наше общество жизненно заинтересовано в том, чтобы отечественная практика военного строительства максимально соответствовала международным стандартам гуманности, справедливости и рационализма. Для решения этой задачи требуется объединение усилий всех ветвей власти, а еще больше - конструктивное сотрудничество между государством и гражданским обществом.
Полный текст доклада читайте на сайте "Российской газеты" www.rg.ru/2005/07/29/lukin.html