Поделиться
Тамару Рохлину снова судят. На днях в Наро-Фоминске возобновился процесс по ее делу. Рохлина обвиняется в убийстве своего мужа - депутата Госдумы генерала Льва Рохлина.
История нескончаемая.
Убийство произошло в 1998 году. Был приговор - 8 лет колонии общего режима. Затем Московский областной суд вдвое урезал этот срок. А суд Верховный вскоре и вовсе отменил приговор, вернув дело в Наро-Фоминск на повторное рассмотрение. Рохлина обратилась в Европейский суд по правам человека. Тот счел неоправданным столь долгое разбирательство и принял решение взыскать с Российского государства 8 тысяч евро в качестве компенсации морального ущерба. И вот опять...
Во вторник на этой неделе суд допросил свидетеля - судмедэксперта ОВД Наро-Фоминска. Тот в день убийства проводил осмотр места происшествия, а также участвовал в медицинском освидетельствовании Рохлиной. Теперь он говорит, что признание в убийстве получил незаконным путем - во время беседы с Рохлиной использовал спрятанный диктофон.
Не берусь предсказать, чем завершится очередная серия этого судебного "мыла". Меня здесь больше занимает другое: какова будет общественная реакция на приговор?
ЕСЛИ Рохлину окончательно признают виновной, у здания суда снова взметнутся плакаты: "Свободу Тамаре Рохлиной!".
Почему массовый отклик на приговор Тамаре Рохлиной неизменно таков?
..."Гражданка, пройдемте, вас ждет автозак". Этим ответом конвоира на истерический, нестерпимо театральный крик осужденной "Не виноватая я!" в 2000 году завершился первый процесс по делу Тамары Рохлиной. И стая старушек, вечных спутниц российской Фемиды, обивавших пороги суда в Наро-Фоминске, подхватила, заголосив: "Не виновата она!" И - в адрес суда: "Позор! Беззаконие!"
Что-то случилось тогда с завсегдатаями судебных процессов. Прежде, каким бы ни был отмеренный срок, они кричали: "Мало!"
С того рокового дня, 3 июля 1998 года, благодаря телевидению и газетам, не оставлявшим без внимания ход уголовного расследования, в прения по делу Тамары Рохлиной втянулась вся страна. Сколько же еще тысяч или миллионов знатоков, глядя вечернюю программу новостей, были готовы разнести вдребезги телеэкран, показавший последние минуты судебного заседания? Анатолий Кучерена, защищавший Рохлину, сказал: "Судя по телефонным звонкам, страна в шоке от приговора".
Понятно, от представителя защиты иных слов и не следовало ожидать. Но даже если адвокат Тамары Павловны продолжает добросовестно отрабатывать свой гонорар, он тем не менее констатирует очевидное: шок не шок, а отчетливый массовый ропот, явное народное несогласие с таким исходом дела - все это есть, наблюдается.
Почему же отечественные законолюбцы не согласны с обвинительным приговором? Почему оправдательный был бы многими встречен аплодисментами?
Ну первое, что приходит на ум: Рохлину жалко. У нее безнадежно больной сын. И сама она, кажется, тоже не вполне здорова. Женщина нервная, с неустойчивой психикой. Да и мудрено сохранить рассудок, если лучшие годы прошли в скитаниях по убогим армейским квартирам, в удушливой гарнизонной атмосфере томительного женского безделья, пошлых интриг, взаимных мелких пакостей, гадких сплетен и прочих житейских нечистот. Плюс тяжелый характер мужа, который, говорят, бил ее смертным боем, унижал, третировал. Словом, густой, беспросветный быт, глубокая и вязкая семейная трясина - и вот однажды нервы сдали...
Будь у нее общественный защитник из числа тех добровольцев, что часами топтались у здания суда, размахивая плакатами "Свободу Тамаре Рохлиной!", - он мог бы так и сказать на процессе: "Учитывая вышеизложенные обстоятельства, прошу оправдать..." Но в том-то и дело, что в бытовую версию убийства генерала Рохлина обыватель не верит. И обвинительный приговор, где сказано, что жена стреляла в мужа "из-за личных неприязненных отношений", его, честного российского гражданина, все наперед и без всякого суда знающего, категорически не устраивает.
Перед началом заключительного заседания в 2000 году некто, чья личность не установлена, раздал журналистам текст последнего слова подсудимой: "На глазах возмущенной России меня казнят нагло, цинично, бесцеремонно. Казнят за то, что мой муж хотел избавить замордованную, ограбленную, униженную Россию от шайки мародеров". Якобы генерал Рохлин "готовил массовое мирное выступление силовиков, чтобы решительной демонстрацией заставить кремлевских временщиков слезть с шеи замордованного народа". И был убит за это.
"Последнее слово" оказалось фальшивкой. Виктор Илюхин, тогдашний преемник Рохлина на посту главы Движения в поддержку армии, сообщил, что "никаких акций с участием силовиков не готовилось". А печатное произведение неизвестного автора он назвал "не совсем удачной формой защиты", чем вызвал решительный протест адвоката, заявившего, что ничего подобного его подзащитная не говорила. Кстати, тот же Анатолий Кучерена политическую версию убийства в оправдание Рохлиной не эксплуатировал.
Искать сочинителя пламенной речи не надо. Потому что имя ему - общественная молва, черпающая доказательства для своих кухонных приговоров в тягостной череде политических убийств, самое громкое из которых и самое "чистое", лишенное бытовых или коммерческих примесей, - убийство Галины Старовойтовой. Хотя обстоятельства смерти роли уже не играют. В нелепой, случайно-трагической гибели Артема Боровика очень долго искали "политику". А если бы Лев Рохлин разбился в автомобильной катастрофе или, положим, утонул - суду глазеющих в телевизор "присяжных" все точно так же было бы ясно: "За то, что хотел избавить замордованную, ограбленную, униженную Россию..."
Допускаю, что часть российской публики, люто ненавидящая "кремлевских временщиков", в оправдательном приговоре вдове борца с режимом нашла бы себе мало-мальское утешение. И тотчас заверещала бы: ага, ну теперь-то вы поняли, кто и за что убил Льва Рохлина?! Но если бы краснознаменной гвардией и замыкался круг уличных "правоведов", проникшихся убежденностью, что на родную нашу власть презумпция невиновности не распространяется... Нет, таких людей гораздо больше. И удивляться тут нечему. Просто надо отдать себе трезвый отчет в происходящем. И на минуточку задуматься, почему убийство женщиной своего мужа, пусть даже и депутата Госдумы, гражданам кажется совершенно абсурдным, а выстрел ему в голову за то, что пошел поперек власти, представляется понятным, логичным, естественным и глубоко мотивированным.
Массовая реакция на приговор Тамаре Рохлиной - привычный вывих российского общественного сознания, насквозь политизированного, изуродованного бесчисленным множеством неправосудных приговоров, отравленного неверием в закон и оттого временами впадающего в состояние аффекта.
Так было пять лет назад. Так, вероятно, случится и снова.