Поделиться
В списках не значится
Валерий Иванович Федотов, лет семидесяти на вид, сутуловатый, маленький, щупленький, в древней кримпленовой рубашке и широковатых брюках, топчется возле здания Борисоглебского районного суда, то присядет на лавочку, то пройдется по дороге, понюхает листочки-цветочки. Его волнение более чем понятно - сегодня в этой выкрашенной голубой краской деревянной избе наконец-то признают, что он, Валера Федотов, на свете есть, причем уже полвека. И он сможет совершенно законно лечь в больницу и полечить больные ноги.
- Его мать пришла в наши места в начале пятидесятых годов, - рассказывает, бывший председатель Селищенского сельского совета, а ныне давно пенсионер Алексей Михайлович Николаев. - Время было тяжелое, и женщина с детьми ходила по деревням - собирала милостыню. Одного мальчика она водила за руку, а второго, Валеру, носила тогда на руках. Насобирает кусков и уходит к себе в Ростовский район. Когда она приходила в деревню Кузнечиха, то останавливалась у одной доброй старушки. Та ее в конце концов и приютила, так что Надежда осталась там насовсем.
Эта же добросердечная старушка сосватала Наде мужичка, и два одиночества сошлись, правда, без официальной регистрации. От этого союза родились две дочери - Оля и Нина, "записанные" честь по чести по всем действовавшим тогда правилам. Имелись соответствующие документы и на старшего Надиного сына Владимира. Лишь Валера оказался почему-то в своеобразной зоне отчуждения. Он никогда не учился в школе, не умеет читать и писать и смотрит на мир беззлобными глазами.
- Просил я мать, чтобы она меня зарегистрировала, - вспоминает с обидой Валерий, - да она сказала: не хочу, не буду. Так вот и сказала.
Пытался добыть для брата нужную бумажку и лишить его статуса букашки старший Владимир, но возможностей у него не хватило, хотя его сын и работает в местной милиции. Уйдя на пенсию, Алексей Николаев передал "эстафету" по паспортизации Валерия Федотова своему молодому преемнику Сергею Шишкину: "несуществующий" человек приближался к пенсионному рубежу, появились болячки, которые лечатся в стационарах, и надо было без промедления что-то делать.
Однако куда бы Сергей Александрович ни обращался, отовсюду приходил ответ: в списках не значится. Факт рождения Федотова Валерия Ивановича не зарегистрирован, в архивах никаких свидетельств тому не имеется, а стало быть, о выдаче документов не может быть речи. Оставался один путь - в прокуратуру. В результате прокурор района в интересах неграмотного Валерия Федотова предъявил иск в суд.
"Да лодыри они!"
- Как же вы жили все эти годы?!! - спрашиваю Валерия.
- Дык как... Так вот и жил, - вздыхает Валерий Иванович. - В колхозе "Заря" работал. Молодой был - сено да картошку возил на лошадях, на ферме помогал, сейчас - пастухом, когда попросят. Конечно, паспорт-то нужен, а то ведь и не похоронят, когда помрешь...
- А что ж не женился?
- Да куды мне, ноги с детства болят, а сейчас вообще опухать стали, больно ходить, да вот покажу, - Валерий садится и, не обращая внимания на мои протесты, развязывает ботинок...
Поначалу многодетное семейство жило в Кузнечихе. Им предоставили жилье с занесением в сельсовете в похозяйственную книгу в качестве отдельного хозяйства. Это единственный документ, где до сего дня хоть как-то фигурировало имя Валерия Федотова: он шел вторым по счету в перечне имеющихся детей. Возле даты его рождения, однако, в скобках было приписано - со слов матери. Заставить мать и отчима оформить ребенка по всем правилам в то, по выражению селян, "более простое время" никому в голову не пришло. Жили себе, о будущем не загадывали.
Впоследствии из Кузнечихи семейство перебралось в другую деревню, а когда и там дом обветшал, им дали квартиру в соседнем Селище - центральной усадьбе колхоза "Заря". Старший брат отделился и уехал в поселок Борисоглебский, отец с матерью умерли, и сегодня в большом кирпичном доме с тремя окнами по фасаду квартируют Валерий с сестрами и сын-подросток одной из них.
Подъезжаем к жилищу Федотовых, выстроенному в богатые и сытые годы "Зари", от прежнего благополучия которой осталось одно название. Ряд одинаковых кирпичных домов, вызывающих чувство уважения к колхозному прошлому, огороды, увядающие картофельные плети...
У дома Федотовых калитки нет. Как, впрочем, и нормального крыльца. Его заменяет груда белых кирпичей, наваленных у так называемой деревянной веранды, "отклеившейся" от кирпичной стены дома и существующей как-то совершенно самостоятельно. Перешагнув через груду досок в этом бесхозном помещении, попадаем в такой же бесхозный дом, в котором нет ничего, кроме нескольких "спальных мест", покрытых рваными ватными одеялами без пододеяльников, облезлого шкафа, стола и еще пары аналогичных "мебелей". Пол черный. Если бы не явная добротность и фундаментальность строения, подумала бы, что земляной.
Старый хозяйственный двор, где когда-то держали теленка, повалился, а новый ставить, говорят Федотовы, некому. Придомовая территория завалена бревнами и досками в ожидании рабочих рук. Огород, вернее, то место, где он по идее должен быть, капитально зарос крапивой.
- Да мы никогда ничего не сажали, - как о чем-то совершенно естественном говорит Ольга Федотова. - И мать не сажала.
- Что же вы едите?!!
- Да макароны покупаем, молоко можно на ферме подешевле купить, мясо иногда. Все покупаем.
- И велика ли у вас зарплата?
- Рублей 600 у сестры, у брата еще меньше. А я не работаю, еду готовлю.
- Ну, тогда, наверное, за ягодами да грибами ходите? - не унимаюсь я, вспоминая роскошный местный лес, мимо которого только что проезжала редакционная машина.
- Не-е-ет. В лес мы не ходим, - ничуть не смутившись, продолжает Ольга. - Отец, бывало, ходил, приносил, а мы не ходим.
- Да лодыри они! - безапелляционно заявила односельчанка Федотовых. - Потому без документов жил, что привыкли, когда на блюдечке поднесут. Так и сто лет без паспорта прожить можно. Только героев из них не делайте. По дурости все и случилось-то.
Однажды, рассказали мне, Федотовы все же посадили в огороде картошку, но... через неделю выкопали, решив, что ее украдут. Часть земли возле дома они отдали соседям со словами "берите, нам не надо". Ничего не делая у себя, они, однако, вполне толково обрабатывают чужие участки, копают и окучивают чужую картошку, убирают из чужих хлевов навоз. За это их кормят и дают еду с собой.
До болезни (у Валеры год назад изрядно подскочило давление, и, чтобы уложить его в больницу, Сергею Шишкину пришлось договариваться с главврачом ЦРБ - человека без полиса, естественно, никуда не брали) "несуществующий" житель деревни Селище исправно пас коров. Пастушит он и сейчас - то вместе с племянником, то один.
День рождения
Хлопоты Николаева и Шишкина увенчались успехом в начале августа - знаменательный судебный процесс, подходящий для Книги рекордов Гиннесса, наконец-то состоялся. Итогом заседания стало решение судьи Александра Бабича "установить факт рождения Федотова В.И. 10 июля 1952 года в городе Ростове Ярославской области и обязать отдел ЗАГСа администрации Борисоглебского муниципального округа... произвести государственную регистрацию акта рождения Федотова В.И... с последующей выдачей свидетельства...".
Несмотря на то, что в документах "новорожденного" будет отныне значиться 10 июля, настоящим днем его рождения стало 5 августа - день судебного заседания. Причисленный к племени живущих Валера побрел из суда в сторону Селища, обмозговывая с родней планы на будущее: не страшно болеть, не страшно немощному умереть с голоду...
Чтобы все эти надежды стали реальностью, повозиться придется опять же главе администрации Селищенского сельского округа: на основании свидетельства надо оформить паспорт, потом полис, затем инвалидность...
- Это уже ерунда, - говорит Сергей Шишкин. - Главное сделано. Человек родился.