В Третьяковку привезли "другого Машкова"
В инженерном корпусе Третьяковской галереи открылась 26-я выставка из многолетнего проекта "Золотая карта России". Музеи и картинные галереи русских городов привозят в столицу на показ лучшие произведения из своих фондов. Теперь пришло время Волгоградского музея изобразительного искусства. Он демонстрирует несколько десятков картин Ильи Машкова (1881-1944), одного из основателей и ведущих деятелей дореволюционного объединения "Бубновый валет".
Собрание произведений Ильи Машкова - предмет особой гордости для ВМИИ. Дело в том, что сам художник был уроженцем казачьей станицы на берегу реки Хопер - ныне это Урюпинский район Волгоградской области. И с середины 1960-х годов до начала 1980-х вдова Машкова продала и передала в дар музею много работ мастера. В основном это картины 1920-1940-х годов, того советского периода творчества художника, которым пренебрегли Третьяковская галерея и Русский музей. Оно и понятно. Истории русского искусства известен Илья Машков - неистовый экспериментатор 1910-х годов, наряду с П. Кончаловским, А. Куприным, Р. Фальком, М. Ларионовым и другими. Недавняя грандиозная выставка "Бубнового валета", с триумфом прошедшая в Москве и Питере, показала нам именно такого Машкова.
Нынешнюю выставку из Волгоградского музея изобразительных искусств организаторы даже хотели назвать "другой Машков". Но осеклись. Потому что на выставке есть "всякий Машков". Начиная с ученических работ в классе Аполлинария Васнецова, через "бубнововалетский" "Портрет Адольфа Мильмана" и "Новодевичий монастырь", и вплоть до предельно "советских" - "Привет XVII съезду ВКП (б)", "Советские хлебы".
Но парадокс в том, что нынче именно кондовый соцреализм Ильи Машкова и привлекает наибольшее внимание зрителей. За полтора десятка последних лет модернистский эксперимент, находившийся под советским спудом, успел приесться. Во всяком случае, картину "Ливадийский крестьянский курорт" 1925 года со счастливыми советскими гражданами на крымском отдыхе разглядываешь с интересом.
Советская власть ни о каком "сезаннизме" и "бубнововалетстве" слышать не желала. После творческого кризиса начала 20-х годов Машков вступает в Ассоциацию Художников Революционной России, пишет революционные картины счастливого советского отдыха, портреты передовиков производства, среди них знаменитой Паши Ангелиной, красных партизан, колхозные пейзажи и вылизанные натюрморты, словно вышедшие из школы Андрияки.
Более того, художник приезжает в родную станицу Михайловская, где собирается устроить "коммунизм в отдельно взятом селе". Он поражен упадком жизни, который списывает на последствия Гражданской войны, и решает устроить у себя на родине образцовый агро-городок, в котором искусство было бы соединено с наукой, парк культуры со стадионом, дом отдыха с ботаническим садом, опытные поля с парашютной вышкой. Неистовый живописец превращается в столь же неистового реформатора жизни. Последние годы жизни Илья Машков живет на даче в Абрамцево, где вместе с женой пишет натюрморты.
Сегодня бюсты классиков марксизма в окружении маков, розанов и маргариток ("Привет XVII съезду ВКП (б)") напоминают то ли соц-арт, то ли обложки кришнаитской литературы, а хлебобулочные изделия, которые специально пекли по эскизам художника ("Советские хлебы" 1936 года), можно использовать для пособия соответствующей приватизированной промышленности.
Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Но чтобы так соответствовать их разности, как Илья Машков, это надо было суметь.