Поделиться
В прошлом году он сделал ставку на более активное участие Голливуда. Но тесные связи успел наладить только с компанией DreamWorks, чьи фильмы и украсили афишу. Теперь на Лидо уже одиннадцать мировых премьер голливудских картин! Определилось и второе фирменное блюдо закоренелого китаиста Мюллера - массированное вторжение кинематографий Востока: тут начался целый парад картин из Китая и Японии плюс специальная программа "Тайная история азиатского кино".
Любитель артистичных шахматных ходов, Марко Мюллер в основу своего "манифеста" взял название первой картины нынешнего фестиваля - китайских "Семи мечей". И заявил, что над ним как директором зависли семь дамокловых мечей. Первый: как соблюсти баланс между доминирующим повсюду американским кино и прочими кинематографиями, не забыв итальянскую. Второй: в какой мере позволять политике вмешиваться в фестивальную жизнь? Третий: как совместить попсовый гламур с серьезным авторским кино. И так далее. Вопросы, не имеющие ответа. Такая игра, интеллектуальное сотрясение воздуха.
На практике игра дает сбои. В обиде оказались такие развитые кинематографии, как испанская и созвездие латиноамериканских: впервые за многие годы Венеция не взяла у них ни одной картины. Возник и первый скандал: самому знаменитому итальянскому мастеру киноэротики Тинту Брассу отказано в приглашении на Мостру. Тинто Брасс всегда балансировал между мейнстримом и порно, его лучшие фильмы "Калигула" и "Салон Китти" даже вошли в текущий репертуар кинотеатров и телеканалов. Но принимать его в круг кинематографического истеблишмента считается зазорным - не по Сеньке шапка. Два года назад его с большой помпой пригласили на Московский кинофестиваль. Он там купался в лучах славы, но фестиваль само его присутствие несомненно компрометировало. Теперь его новый фильм поначалу был принят Венецией, но при ближайшем рассмотрении не выдержал критики, и Тинто Брассу весьма нелюбезно дали от ворот поворот. Художник в ярости и уже заявил, что больше в Венецию ни ногой.
Из больших звезд на Лидо пока прибыл только Джордж Клуни с его фирменной бриллиантовой улыбкой. Он показывает свою вторую режиссерскую работу - кинодраму "Спокойной ночи и удачи". Этой формулой всегда заканчивает свое документальное телешоу герой картины - знаменитый телеведущий-новостник Эдвард Мурроу, которого играет сам Клуни. Действие происходит в 1953 году, когда телевидение было еще молодо, не так цинично, еще считало себя независимым и отважно ввязывалось в общественные баталии. Конфликт в фильме связан с делом пилота морской авиации Мило Радуловича, попавшего в мясорубку маккартиевской "охоты на ведьм" и обвиненного без суда и следствия. Эдвард Мурроу пытается вмешаться в ход событий, но сталкивается с взбесившимся государственным аппаратом, который помешался на антикоммунизме. Клуни сделал эту картину на основе собственных воспоминаний о своем отце-тележурналисте. "Я вырос в окружении тележурналистов, - рассказывает режиссер. – И в меня с детства вошла убежденность, что долг журналиста - информировать людей и вселять в них чувство личной ответственности за происходящее. Это краеугольный камень журналистики - вся жизнь моего отца была посвящена этому. Такие смелые журналисты были настоящими патриотами, и я хотел воздать должное их памяти".
Фильм добротен и смотрится с интересом, хотя такого рода воспоминания детства в кино всегда оборачиваются хорошо ощущаемым со стороны пафосом. Что и произошло с фильмом Клуни, появление которого в программе, по-видимому, и должно иллюстрировать "второй меч", зависший над Мюллером, - к соображениям искусства явно примешались соображения политической актуальности.
А тем временем стало известно, что у Венеции, кажется, вскоре возникнет сильный конкурент. Вечный город Рим, где никогда не было крупных кинофестивалей, устами своего мэра заявил, что хочет таковой иметь. Организаторы новой Мостры якобы уже заручились обещанием Роберта Де Ниро патронировать фестиваль и всячески с ним сотрудничать. Они надеются успешно переманивать фильмы от Венеции, соблазняя своих потенциальных фаворитов стабильностью, которой не может похвастать более нервный Венецианский фестиваль.
Эта отрадная новость обозначила новую тенденцию в фестивальном движении: кинопраздникам становится тесно, и они начинают толкаться локтями. Напомню, что уже в середине сентября в Монреале стартует новый конкурсный киносмотр Морица Де Хадельна, который призван то ли оттеснить, то ли утопить существующий скоро три десятилетия, но терпящий финансовое бедствие Всемирный фестиваль Сержа Лозика. А чуть раньше стало известно, что в 2006 году должен появиться новый фестиваль и в Санкт-Петербурге под патронажем Андрея Кончаловского, причем его организаторы не скрывают, что хотят подставить ножку фестивалю Московскому, пребывающему в перманентном кризисе, и встать вровень с Канном.
… Открытие фестиваля в Венеции было сильно омрачено довольно активной демонстрацией антиглобалистов, которые скакали вокруг дворца фестиваля в ритме самбы, крича: "Больше самбы, меньше карамбы!" Приблизительно сотня демонстрантов даже ухитрилась пробиться через все кордоны и были остановлены непосредственно у входа с металлоискателями… Но первое и главное, что бросается в глаза на кинофестивале, - беспрецедентные меры безопасности, принятые администрацией под впечатлением лондонских терактов. Чтобы просто получить свои аккредитационные документы, ваш корреспондент отстоял часовую очередь, а потом проникал через тройные кордоны и бесчисленные ворота с металлоискателями. В залы никого не пускают ни с сумкой, ни с рюкзаком, и любую аппаратуру надо оставлять в камере хранения. На все нарекания публики здесь отвечают: "Вы что, хотите, чтобы было как в Лондоне?". Чтобы было как в Лондоне, никто не хочет, и все смиренно подчиняются законам военного времени.
На сайте публикуется полная версия статьи