Поделиться
Единожды солгав
Прологом к ежевечерним сеансам киноправды на минувшей неделе стала документальная лента "Кто Вы, генерал Судоплатов?", показанная в понедельник на канале ТВЦ. Сделали ее наши старые знакомые Михаил Лещинский и Ада Петрова. Те самые, кто выступал в 80-е годы на ТВ с победными реляциями об успехах ограниченного контингента советских войск в Афганистане.
О степени достоверности тогдашней информации и об уровне добросовестности этих журналистов можно судить и по их последней работе.
Ладно, не станем касаться главного героя повествования, обратим внимание на периферию и второстепенные детали. Нам из-за экрана говорят об украинском националисте Коновальце, обосновавшемся в Роттердаме, и показывают рыночную площадь Мариенхов в городе Мюнхене.
Из-за экрана поминают звезду довоенного кино Ольгу Чехову, которая вроде бы была советским агентом и блистала красотой на приемах у гитлеровских бонз, а показывают кружащуюся в вальсе немецкую кинодиву чешского происхождения Лиду Баарову. В другом месте Ольга Чехова подменена фотографией американской женщины-вамп - Полы Негри.
Что же касается легенды о том, что Ольга Чехова была чуть ли не Штирлицем в макси-юбке, то в ней правды не больше, чем в анекдотическом сериале о самом Штирлице. Уж сколько пытливых журналистов копались в архивах КГБ, но ведь не было найдено ни одного документа, подтверждающего этот романтический поворот биографии актрисы - одни предположения и беллетристические умозаключения, которые, впрочем, снова и снова воспроизводятся с завидным постоянством.
Тиражируются они по одной причине: публика до них падка.
По этой причине уже не в первый раз перетирается мистическая версия прихода Гитлера к власти и крушения его. Вот и на сей раз в документальной ленте "Одержимые дьяволом. Тайны Третьего рейха", показанной на телеканале "Россия", рассказывалось об оккультных увлечениях нацистского фюрера. Мало нам было до этого тибетских лам, гестаповцев в зеленых перчатках, буддистских символов, так еще объявилось некое "копье судьбы", из-за которого Германия аннексировала Австрию и которое после войны попало в руки американцев. То-то я все никак не мог понять, почему мы проиграли "холодную войну" Штатам?
Кстати, и о ней можно было на неделе увидеть отдельное изыскание.
Теплые воспоминания о "холодной войне"
В видеофильме "Программа "Время" против "Голоса Америки" ощущается, как сегодня принято говорить, не столько политическая, сколько ностальгическая составляющая. Вот было же время биполярного мира... Как славно тогда жилось... С одной стороны ЦРУ и свободолюбивые западные радиостанции, с другой - КГБ, журналисты-международники и глушилки. А в центре - теплая "лав стори" между американским безработным, "человеком с 5-й авеню" Джо Маури и Альбиной, учительницей английского языка из Подмосковья.
"Стори" трогательна и парадоксальна. Влюбленные всем были обязаны "холодной войне". Она помогла им найти друг друга; она же и погубила их любовь. Получилась не "стори", а притча о несовершенстве мироздания.
Все вроде в картине взвешенно и сбалансированно: наши партийные златоусты признаются в военных хитростях своего журналистского ремесла. А те, кто был по ту сторону линии фронта, рассказывают о своих технологических секретах. Одна сторона делает выпад. И другая - контрвыпад. Все участники этой печальной повести (за исключением Альбины - ее уже нет в живых) сожалеют и грустят о разрушенном личном счастье влюбленной пары.
Царапает, однако, вопрос, на который авторы не только не сделали попытки ответить, но и задаться им. Хотя он снова и снова по разным поводам и безотносительно к самому фильму вспухает сегодня. Что это было? Война между двумя правдами? Или все-таки между правдой и неправдой? Война между государствами или еще и между ценностями?
Сейчас приходится слышать от компатриотов: "Мы проиграли "холодную войну". Не знаю, как Юрий Фалин и Иона Андронов, они, возможно, ее действительно проиграли, а я лично выиграл. Глушилки и программа "Время" вкупе с радиостанцией "Маяк" глушили не свободу в кавычках, а мою свободу, которая без кавычек. Всю 70-летнюю историю с перерывом на Великую Отечественную войну советский режим находился в состоянии Гражданской войны с народом. При Сталине она была горячей, после его смерти стала холодной. Ее-то режим и проиграл в конечном итоге, а вовсе не страна.
По эту сторону войны
Сегодня перед теледокументалистикой стоит довольно щепетильная задача: рассказывать о сложных и кровоточащих событиях нашего прошлого и настоящего, не опускаясь до пропаганды, не впадая в нее. Как это, на мой взгляд, удалось Алексею Поборцеву в его сериале "По ту сторону войны", где речь идет о закулисье первой чеченской кампании. Зритель может сам убедиться, насколько многослойной оказалась интрига, в силу которой распалилась эта межусобица. Ее костер поджигали с разных сторон при общем попустительстве и политиков и народов.
Когда-то мне казалось, что той войны можно было избежать. Теперь из фильма четко видно, что только чудо могло позволить ее избежать. Что если бы не вооруженное подавление вооруженного мятежа в Чечне, то там бы оформилась и окрепла криминальная структура. Как ответ на этот вызов пошел бы процесс талибанизации или ваххабизации региона, на основе чего появились бы террористические организации. И все равно России пришлось бы воевать.
Показ сериала Поборцева предшествовал залпу картин о бесланском теракте. Их было так много, и они шли так плотно, в ряд и стройной колонной по всем телеканалам, что оказались почти неотличимыми друг от друга. Как солдаты в строю.
Было ощущение, что Басаеву удалось повторить бесланский теракт на бис, как бы рапидом и дать его стереоскопично.
Я вспоминаю, как год спустя после 11 сентября, американские документалисты выстрелили серией картин, приуроченных к годовщине самого страшного дня, как тогда казалось. По части информации они практически не добавили к тому, что мы уже знали. Они помогали американцам бередить раны и чувства годичной давности.
Тогда врезались в сознание слова нью-йоркского мэра Джулиани: "Каждый раз, когда мы плачем, надо помнить, что мы правы, а они - нет".
У них так было. Они помнили. У нас это не получается. Мы даже в день траура не можем до конца дать отчет в чудовищности тех, кто мучил и истязал детей.