Владимир Кожин: президентский Ил-96 будет летать

Это был первый вопрос, с которого началась вчера встреча журналистов "РГ" с управляющим делами президента РФ Владимиром Кожиным. Сегодня мы публикуем лишь небольшой фрагмент этой интереснейшей беседы, полный текст которой читатели найдут в одном из ближайших номеров нашей газеты.

Российская газета | Владимир Игоревич, первый вопрос может показаться вам неожиданным, и все-таки: нас и наших читателей интересует, что с самолетом президента, со знаменитым Ил-96? Продолжит ли он полеты? Или это будет другая машина? Что вообще случилось с этой гордостью отечественного авиастроения?

Владимир Кожин | Разумеется, президентский Ил-96 будет летать. Но чтобы понять, что с ним случилось, вернемся немного в историю.

Ил-96 - это самая современная последняя модель разработки соответствующего КБ, выпущенная Воронежским авиазаводом. Самолет был создан на базе Ил-86. Хотя отдельные детали были разработаны специально для нового Ила, многие элементы конструкции базового самолета - может быть, 90 процентов из модели Ил-86 - перешли в самолет следующего поколения.

Хорошо это или плохо - бог его знает. Однако, наверное, все-таки хорошо, что специально для Ил-96 разрабатывались только мелкие, далеко не самые важные узлы.

Потому что происходило это, к сожалению, в период начала развала страны, развала экономики бывшего СССР. В том числе развала авиационной промышленности. Единство системы управления, единство производственных комплексов тогда рассыпались как карточные домики.

Например, существовало маленькое КБ, специализирующееся на разработке одной или нескольких деталей. А рядом стоял завод, который эти детали выпускал. И у них была не только единая территория, но и единые системы управления и производства. А сегодня все на той же территории, разделенной забором, существуют в результате многолетних транформаций уже два собственника, два независимых предприятия, два акционерных общества. И они подчас абсолютно друг в друге не заинтересованы.

А ведь эти предприятия и поставляют детали для сверхсовременных наших лайнеров. Качество этих деталей в результате распада нормальных производственных и технологических цепочек снижается. В узлах любого самолета отказ самой простой и маленькой детали приводит к сбою всей системы. Вот это и произошло с президентским Ил-96.

Причем должен сразу сказать, что инцидент с этим самолетом в Финляндии, который получил широкую огласку, стал лишь последней каплей в чаше нашего терпения. Хотя по известным причинам мы стараемся не афишировать подобные проблемы, должен заметить, что это был не первый случай технической неисправности такого рода. И даже не второй, и не третий.

Я с удивлением недавно прочитал в одной известной газете большую статью на эту тему. Смысл статьи сводился к тому, что решение об остановке полетов всех Ил-96 льет воду на мельницу тех, кто хочет развала отечественного авиапрома. Тех, кто якобы лоббирует приобретение для нашего гражданского флота иностранных машин. Это все - чушь и непонимание действительных причин происходящего.

РГ | Но инициатива моратория на полеты исходила от Управления делами президента?

Кожин | Да, инициаторами остановки полетов Ил-96 были мы. Естественно, наши предложения были в законном порядке подтверждены решениями Ространснадзора и Международного авиационного комитета.

Из чего мы исходили? Из двух простых вещей. Первое: глава такого государства должен летать на абсолютно безопасной машине. И второе: на безопасной машине должен летать не только глава государства, но и все люди, которые пользуются этими самолетами. Поэтому мы и настаивали на принятом решении. И оно привело к определенным результатам. У нас ведь на Руси так водится: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Вот гром грянул, и должен вам сказать, что все, от кого зависит надежность этих лайнеров, сразу зашевелились. Это и промышленность, и те, кто за нее отвечает, и соответствующие НИИ, КБ и так далее.

Сейчас лед тронулся. Принята целая программа по исправлению ситуации с Ил-96. И речь идет не просто об очередной замене неудачной детали - брак ведь был заложен в саму ее конструкцию. Слава богу, мы сегодня в совершенно другой ситуации, чем 15 лет назад. И ситуация с Воронежским заводом достаточно позитивная и перспективная. Злосчастную деталь выпускал один из сотен поставщиков этого предприятия. В Воронеже сейчас не только ищут себе новых смежников, но и серьезно работают с конструкторами по модернизации спорного узла и самой подводившей нас детали.

Когда конкретно президентский самолет и все остальные машины этой марки поднимутся в воздух, я сейчас сказать не могу. Хотя нам эти даты называют, и даты эти близкие. Но повторяю: пока мы не будем на сто процентов уверены, что этот системный брак устранен, мы своего согласия на полеты не дадим.