Валентин Черных: по нашим фильмам непонятно, чем живет Россия

Российская газета: Вы рискнете поставить определенный диагноз национальному кинематографу?

Валентин Черных: Не получится, хотя я посмотрел на Московском международном кинофестивале много фильмов: пятнадцать - в Выборге и здесь - четырнадцать, то есть достаточно за одно лето. Расскажу про "Киношок", где я - впервые и поэтому, наверное, могу быть объективным.

Российское кино в Анапе в этом году представлено не самыми лучшими картинами - до сентябрьского "Киношока" часть фильмов уже взял "Кинотавр", часть - Московский международный, часть - Выборг.

В Анапе зато выделились три кинематографии: киргизская, литовская и грузинская, и, когда сегодня вечером будут распределяться призы, грузины, литовцы и киргизы их обязательно получат. А вот получат ли что-нибудь русские, сомневаюсь, потому что наша программа была значительно слабее.

РГ: Но "Киношок" ведь акцент делает именно на национальное кино, тем он и славен.

Черных: Акценты можно ставить, но по нашим фильмам совершенно непонятно, чем живет Россия сегодня. И по выборгскому фестивалю, и по анапскому я не смог представить, чем живет страна. Если будут смотреть это кино через много лет, никто ничего не поймет. Да, была картина "Прогулка в Карабах", где грузины сделали замечательный ненавязчивый анализ межнациональных отношений. Но картина будет иметь прокат в Грузии, немножко в Армении, но только не в России, потому что в ней нет русских персонажей и позиции России ко всем тем проблемам. Но чем интересен анапский фестиваль для меня, - я встретил тут довольно много знакомых по бывшему Советскому Союзу и убедился, что люди тянутся к кинематографическому сообществу и, несмотря на все разногласия, все равно тянутся к России. Если мы это упустим сейчас, мы упустим это на десятилетия. Поэтому Анапа делает, на мой взгляд, очень большое дело.

РГ: У "Киношока" образ домашнего и доброго фестиваля, на котором не выгуливают бриллианты, а смотрят фильмы.

Черных: Это большая заслуга генерального директора Ирины Шевчук и президента "Киношока" Виктора Мережко. Я, Мережко, об этом говорил, он ведь местный, ростовский, учился здесь, он - с юга, и поэтому он на юг вернулся. Как бы в Москве он ни прижился, здесь он все-таки среди своих. Может договариваться, и с ним могут договариваться. И, слава богу, что нашелся Мережко, который вернулся в родные места, и что хватает гигантской энергии Шевчук - удивительной женщины, бизнеследи высочайшего класса, выдержавшей все дефолты.

РГ: Число людей, которым лично вы здесь обрадовались, исчисляется единицами или сотнями?

Черных: На "Киношоке" я впервые, и если на Выборгском фестивале я знаю каждого второго кинематографиста, то здесь - каждого восьмого или десятого. Среди кинематографистов СНГ за то время, пока я с ними не общался, так как не было возможности, выросло совершенно новое и очень интересное поколение, судя по грузинам и литовцам. Мы пребывали в самозабвении, что вот Россия - великая страна, у нас - великий кинематограф, мы делаем великие сериалы, но маленькая Литва и маленькая Грузия в художественном отношении абсолютно нам не уступают.

РГ: У них все в порядке с кинематографом?

Черных: У них в порядке с художественным кинематографом и с художественным вкусом. Я не знаю, в каком порядке, да, наверное, совсем не в порядке, как и везде, с деньгами. С пленкой, с новыми технологиями. Но то, что они сохранили национальные особенности, сохранили художников или вырастили за эти 15-16 лет другое поколение, это показательно и отрадно.

РГ: Если смотреть совсем молодое поколение российских кинематографистов, то раньше многие грешили прямыми заимствованиями или откровенными подражаниями, а сейчас, наоборот, абсолютной уверенностью, что до них в кинематографе никого не было: они - первые. Здесь вы с такими случаями сталкивались?

Черных: Как и на любом фестивале, были картины плохо смонтированные, затянутые, с проблемами в драматургии. Там, где по смыслу и содержанию требуется минута, дают пятнадцать. Тратят мое время...

РГ: ...и свои деньги. Здесь нередки случаи, когда режиссер и сценарист един во всех лицах. На ваш взгляд, это тенденция или такое происходит от безденежья?

Черных: С одной стороны, от безденежья, с другой - от самодовольства. Что вот... я могу это, это и это. Ничего подобного. Драматургия - отдельная профессия со своими законами - так же, как и режиссура, операторское мастерство, продюсерская работа. Кино стало великим, когда соединило все и всех вместе. Я окончил ВГИК и режиссерские курсы, думал, что буду сам писать и сам ставить, но убедился - это не в человеческих силах. За границей ни одного фильма не снимают так, как у нас: что хочу, то и делаю. Потому что там считают деньги и каждый метр пленки, а у нас жив еще советский подход - ну ничего, сделаю на сорок минут больше, высидят. Не думают ни о прокате, ни о восприятии... Многое еще от продюсеров зависит - у нас они почему-то не рассчитывают на прибыль, надеются только на фестивали: а вдруг повезет. Не повезет. Нормальное кино - искусство плебейское в своей основе, и это кино должно приносить деньги, как хлебопекарня или автосервис. Государство, которое нас замечательно поддерживает, должно поступать так, как поступают во всем мире - давать кредит. А раз взял кредит - отработай. Не смог - плати полжизни. И тогда, прежде чем взять миллион долларов на фильм или 500 тысяч на дебют, много раз подумаешь, через сколько лет вернешь, если не оправдаешь: не покажешь на телевидении, не свозишь на фестивали, не продашь прокатным компаниям. Мы к этому придем в любом случае - у нас нет другого выхода. Потому что государство еще два года назад выделяло порядка 50 миллионов долларов. Это бюджет одного среднего американского блокбастера, а у нас - на все про все. Кино не будет, если надеяться только на государство.

РГ: Расскажите теперь, пожалуйста, о мгновениях полного восторга на "Киношоке". Были ли эпизоды в фильмах, когда вы смотрели и думали: вот у этого человека я мог бы чему-то поучиться.

Черных: Учиться чему-нибудь мне сейчас трудно, а восторг был. От уже упомянутой грузинской картины "Прогулка в Карабах" Левана Тутберидзе, от литовского фильма "Семь невидимок" Шарунаса Бартаса. Я получал удовольствие от сцен, от раскованности, - сегодня так свободно российские актеры в фильмах себя не ведут, как играют грузины и литовцы. У них - другая школа.

РГ: Можно предсказать сценарий, по которому будет развиваться национальное кино?

Черных: Можно утверждать одно: кино станет интересным, когда обратит внимание на реальную российскую жизнь. Вот то, чем сегодня интересуются кинематографисты наших бывших союзных республик, - жизнью нормального человека. Не богатыми, и не бандитами, как мы показываем, а просто нормальными людьми. А людям интересно кино, только когда оно про них. Сейчас на экране не хватает простых человеческих историй. Одна моя знакомая принесла в глянцевый журнал рассказ, который начинался с того, что ее героиня встает, завтракает и бежит в метро. Ей сказали: нет, мы не будем печатать, наши героини на метро не ездят. Вот и наше кино, как глянцевые журналы, которые мало кто покупает, все еще ездит в каких-то лимузинах. Когда спустится до жизни обычных людей, тогда и люди пойдут в российские кинотеатры. А до этого надеяться на чудо не приходится.