Веллер обратился к политике

Веллер легко, без всякой натужности сумел преодолеть ров между литературой "массовой" и "серьезной". Он пишет серьезно, но так, что его хочется читать. Опять же подозреваю, что он просто этого рва не заметил. Поскольку известно, что Веллер обитает в каком-то промежуточном пространстве между Эстонией, Петербургом и Москвой, то, видимо, в тот самый момент, когда в России обнажился этот ров, он сидел где-то в таллинской пивной. Повезло человеку.

Обаяние прозы Веллера - в ее непрерывности. Это как поезд. Пока не пройдет, слушаешь и слушаешь, как дурак. Он ухитрился сделать авантюрный сюжет из своих воспоминаний о Довлатове ("Ножик Сергея Довлатова"), с которым, кажется, не встречался никогда, а только всегда приезжал в то место, откуда Довлатов недавно уехал.

В сентябре на Московской книжной ярмарке я видел, как Веллер презентовал свою книгу "Великий последний шанс" (СПб.: Пароль, 2005). Он стоял в окружении толпы и вещал. Он перевоплотился из писателя в народного трибуна, говорил отрывисто и убежденно, как и подобает настоящему трибуну.

Но вот наконец в моих руках та самая книга. Читаю и недоумеваю: она вся про политику. Ельцин, Путин, Березовский, Черномырдин, диктатура, демократия, казнокрадство... Боже, зачем ему это? "Кто сегодня кровно отождествляет свои интересы с интересами единого сильного и вообще существующего российского государства?" Боже, что за стиль!

И все равно прочитал книгу до конца. Поезд. Сцепление между фразами, как между вагонами, пальца не сунешь - отрубит. И стиль гуляет, как вагонные сцепления, свободно, но очень жестко.

"Кто нами правит?

Чего власть хочет и что она может?

Почему мы вымираем?

Почему ложь торжествует, а преступление ненаказуемо?"

И так далее. Задает сразу с десяток вопросов, после которых долго чешешь затылок. Пока чешешь, Веллер шпарит дальше. "У нас еще есть шанс. Я не очень верю, что мы сумеем его сыграть. Мало надеюсь на его реализацию. Практически это совсем невозможно".

Значит, нет смысла отвечать на предыдущие вопросы?

"Сдохнуть, конечно, всегда можно, - флегматично продолжает Веллер. - Вечная жизнь ждет нас не в этом мире. И есть подозрение, что не всем она понравится. Имеет смысл не торопиться". И предлагает какую-то невозможную теорию "энергоэволюционизма", который спасет Россию. Но слово понравилось. "Эволюция" - звучит так вяло. Зато энергоэволюция!

Веллер задумал написать книгу о современном состоянии России, а написал о самом себе. Это искренний вопль достойного писателя, который насмотрелся телевизора, начитался газет, набрал в легкие побольше воздуха и завопил: "Доста-а-ли!" Он хотел предложить выход из тупика, а предложил самого себя. Свою витальность. Свое нежелание признать поражение и впасть в уныние, которое есть смертный грех. Все социальные, политические и экономические прожекты Веллера в его книге интересны постольку, поскольку они связаны с единым лирическим героем, напором его неподдельных эмоций. И - с напором его стиля. От катастрофической статистики в исполнении Веллера заряжаешься, как от разрывов праздничного салюта. "Итак. В России. Ежегодно. Гибнет. На дорогах..." И далее, с цифрами. Цифры ужасают. Но в конце абзаца автор пишет: "Еще можно насмерть подавиться шашлыком и запариться в сауне".

Невозможно читать Веллера-политика. Невозможно не прочитать Веллера-писателя. Даже если написал о политике.