Поделиться
И на все предложения, как потратить "лишние" рубли, упорно говорит: "Нет". Объяснение одно - пока нет рецепта, который бы позволил впрыснуть их в экономику, не подстегнув при этом инфляцию. Ведь цены уже второй год опрокидывают все официальные расчеты и прогнозы. Обо всем этом наш корреспондент беседует с министром финансов РФ Алексеем Кудриным.
Российская газета: Алексей Леонидович, что все-таки будет с инфляцией? Президент призвал правительство срочно разработать пакет антиинфляционных мер. Что в нем?
Алексей Кудрин: У нас слишком много лишних денег в экономике, не обеспеченных произведенными в России товарами и услугами. Я неоднократно повторял и буду повторять, что появились они в связи с высокими ценами на нефть. Количество тонн нефти в год мы производим такое же, а от сверхвысокой цены на нее денег имеем гораздо больше, отсюда и инфляция. И если бездумно расходовать Стабилизационный фонд, мы будем иметь инфляцию гораздо выше нынешней. Многие призывают, чтобы потратить деньги Стабфонда, но, повторю, кроме инфляции, они ничего не создадут. Стабилизационный фонд - это главная ловушка этих необеспеченных нашей экономикой денег.
И если бы Центробанк не выкупал нефтедоллары, то мы имели бы сегодня 25 или даже 20 рублей за доллар. Это означало бы, что наша промышленность не в состоянии конкурировать с быстро дешевеющим импортом, который бы захлестнул российский рынок. У нас и без того в стране прирост промышленного производства составляет в год 6-7 процентов, а прирост импорта - 24 процента.
РГ: А если пустить деньги Стабфонда в инвестиционный фонд, как предлагается, то есть на строительство дорог, аэропортов, трубопроводов? Тогда, утверждают некоторые экономисты, они будут работать на экономику.
Кудрин: Инвестиционные проекты не дадут сразу необходимый для сдерживания инфляции оборот в промышленности и торговле. Сначала все равно мы получим инфляцию. А значит, финансируя ряд отраслей, одновременно ухудшим положение пенсионеров, бюджетников, в первую очередь страдающих от роста цен.
И только после этого создадим какой-либо продукт, причем вполне неадекватный той инфляции, которую мы же сами и спровоцируем. Поэтому минфин и проводит такую осторожную политику. Это первая наша позиция.
Вторая касается тарифов на услуги естественных монополий. Мы их будем снижать. В 2006 году тарифы на газ прирастут на 11 процентов. В этом же году они выросли на 23 процента. А отсюда пойдет цепочка: ниже станут электротарифы, соответственно и жилищно-коммунальные услуги. Есть еще цены на бензин, которые мы сейчас пытаемся укротить. И я уверен, что мы сможем это сделать.
РГ: Но бизнес не хочет строить мосты и дороги - не выгодно. И если государство этого не сделает, то через несколько лет мы можем окончательно превратиться в непроезжую страну.
Кудрин: Строительство дороги не вызывает само по себе экономического роста. Главное - это макроэкономическая стабильность, которая для решения бизнесменов вкладываться в экономику дает больше, чем все государственные инвестиции вместе взятые. И инвестиции нужно поддерживать, если они не из сверхдоходов от нефти.
РГ: Тогда давайте вспомним 1998 год. Правительство и Центробанк до последнего держали дорогой рубль. И что из этого вышло?
Кудрин: Те нефтедоллары, которые аккумулированы сегодня в Стабфонде, для стабильности курса рубля не страшны. Кроме того, у Центробанка большие золотовалютные резервы. И с их помощью он в любой ситуации может удержать стабильность рубля. Тогда же, в 1998 году, как вы помните, почти никаких резервов не было. И мы пытались получить кредит МВФ в 6 миллиардов долларов, чтобы создать эти резервы. Сегодня у нас в запасе 160 миллиардов. И они страхуют всю нашу экономику от риска падения цены на нефть.
РГ: Вы говорите, что нельзя тратить Стабфонд внутри страны, а надо отдавать внешние долги. И правительство досрочно расплачивается по ним. Но долг не убывает, так как госпредприятия берут кредиты за границей. А ответственность за них несет снова государство?
Кудрин: В принципе это замечание можно считать правильным. Лучше было бы, если бы компании занимали на внутреннем рынке. Пока это чуть дороже, чем брать кредиты за границей, зато государство сохранило бы таким образом стабильность для всей экономики. Но есть одна деталь. Госкомпании на эти деньги по крайней мере что-то делают. Они начинают их инвестировать, например, в трубопроводный транспорт или в промышленное производство. И это уже гораздо лучше, чем просто взять кредит для увеличения бюджетных трат.
Во-вторых, государство прямо не несет ответственности за хозяйственную деятельность этих предприятий. Мы и без того не успеваем стерилизовать приток нефтедолларов в страну. Ведь эти кредиты тоже валютные, значит, опять надо печатать рубли (а мы их должны ловить в Стабфонде), чтобы уменьшить негативное влияние на макроэкономику от действий госкомпаний.
РГ: Недавно из Совета Федерации прозвучало предложение простить регионам все долги. Не только старые, которые у них образовались в 90-е годы, но и 13 миллиардов рублей за 2002 год, когда федеральный центр принял решение о повышении зарплат бюджетникам. Такое прощение возможно?
Кудрин: Мы этим уже занимаемся, но на определенных условиях: если в регионе не будут накапливать новые долги по зарплате, по коммунальным услугам, по детским пособиям и вовремя исполнять федеральные стандарты по себестоимости жилищно-коммунальных услуг. На списание этих долгов дается три года, и делятся они на три части: каждый год списывается третья часть кредита. В конце этого года будет списана первая треть.
РГ: Пенсионный фонд накопил огромный дефицит, и наиболее работоспособную часть населения выкинули из накопительной системы. Возникают разговоры об увеличении пенсионного возраста. Так что же с пенсионной реформой?
Кудрин: Пока у нас в стране существует государственная распределительная система, но мы уже создали первые ростки накопительной системы, которые только начинают работать. А раз у нас не хватает денег для нынешних пенсионеров, неправильно будет предлагать: давайте, мы лучше будем копить для более молодых. Это не совсем корректно в отношении сегодняшних пожилых людей. Поэтому мы вынуждены были чуть-чуть уступить, и тем самым остается проблема для нашего с вами поколения.
Сегодня есть четыре пути. Первый - это увеличить налоги. А вернее, восстановить прежнюю ставку единого социального налога. Но никто к этому варианту возвращаться не будет. И я тоже против такого решения.
Второй путь: вы будете накапливать себе сами. С той же зарплаты придется платить уже не 13 процентов подоходного налога, а добавить еще 1-2 процента. Эти деньги пойдут на ваш индивидуальный накопительный счет. К такому варианту мы пока не готовы. Есть и третий путь. Можно пойти в любую негосударственную страховую или пенсионную компанию и в частном порядке отчислять те же дополнительные два процента от вашей зарплаты.
Есть, правда, и четвертый путь, он был озвучен на днях: часть средств Стабфонда использовать для будущих пенсионеров. И если сейчас эти деньги тратить вредно, так как они ничем не обеспечены, в будущем, когда экономика вырастет, они спасут целое поколение.
Я думаю, правильный выбор из четырех мною названных стоит между третьим (добровольным) и четвертым - за счет средств Стабфонда. Что имеет сегодняшнее поколение пенсионеров? Средняя пенсия к средней заработной плате составляет, грубо говоря, 26 процентов. Это неправильно, так как он сразу оказывается за порогом бедности. Пенсия по старости не должна быть меньше 50 процентов средней зарплаты, считают в Международной организации труда. Поэтому, я думаю, только добровольными отчислениями не справиться с этой проблемой. Не у всех есть такие деньги, которые можно откладывать. Большинство живут от зарплаты до зарплаты. И Стабилизационный фонд мог бы поработать на будущие пенсии.