Фотограф и сенатор Олег Пантелеев

Слава богу, камера осталась довольно далеко от вышки, животное не пыталось отыскать ее и сорвать на ней ярость.

Уже потом, в городе, показывая на компьютере жене и сыну получившиеся фотографии, сенатор верхней палаты парламента России Олег Евгеньевич Пантелеев вспоминал атаку оленя не с испугом или наоборот - бравадой, а с почти детским восторгом. Фотоохота - это весьма необычное хобби - требует от человека не столько отваги, сколько самозабвенного фанатизма. Рабочий день политика редко бывает короче 12 часов - работа, мягко говоря, нервная, на износ, забирает сплошь и рядом и выходные. В редкие дни отдыха ему бы выспаться всласть, отлежаться, восстановить силы. А он едет в ночь куда-нибудь в дикие заповедные места, где, как ему заранее сообщили, на укромной полянке видели, например, тетеревов...

Тетерева-то прилетают на облюбованную ими поляну часа в четыре утра. Значит, он там должен быть на пару часов раньше. Причем не просто быть, а заранее поставить палатку, замаскировать ее и затихнуть. Первый час после прилета птиц можно только смотреть и слушать - потому как слишком темно, и никакой, даже самый крутой и чувствительный фотоаппарат-цифровик не обеспечит качественную съемку. Зато потом, если повезет, станешь свидетелем настоящего таинства, которого лишены лежебоки. Однажды, скажем, вновь образованная тетеревиная парочка решила уединиться для любви прямо у Пантелеева в палатке. Причем более трезвомыслящая курочка выпорхнула из палатки сразу, а ее ухажер, которого игра гормонов окончательно лишила рассудка, начал воинственно наскакивать на резиновый сапог человека, сенатору пришлось кое-как схватить метавшуюся птицу за бока и выбросить ее из палатки, где незадачливый влюбленный как ни в чем не бывало опять устремился за своей пассией...

... Первую фотокамеру Олегу подарили, когда ему исполнилось 9 лет. Аппарат назывался "Фотокор" и стоил 6 рублей - сумма, которую могли себе позволить родители-учителя. Олег фотографировал все, что только можно - родных, одноклассников, кошек, собак, птиц, улицу... Как же это было здорово! Проблема возникла позже, когда подошел долгожданный момент печати сфотографированного. Это сегодня фотомастерские можно встретить на каждом шагу, а сорок лет назад в глухом уральском селе, где они жили, ни о чем подобном никто и слыхом не слыхивал. Да и не принято было в те времена отдавать пленки в мастерскую - все делалось дома при помощи специальных кювет, особых фотобачков, химикатов, которые разводились тут же вручную, и громоздких приборов под названием "увеличитель". Последние же стоили таких денег, которые учительская семья потянуть уже не могла.

Первый свой увеличитель Олег сделал сам. Причем в качестве источника света, который, проходя через проявленную пленку, должен был попадать на чувствительный слой фотобумаги, использовались... спички (с электричеством в селе была напряженка).

Потом в его жизни было много и фотокамер, и увеличителей, и прочей техники. В студенческие годы (Пантелеев окончил Курганский сельхозинститут) Олег овладел мастерством фотографа настолько, что даже подрабатывал оформлением местных кафе. В ту пору в разных присутственных местах в моде были фотографии с березками во всю стену. Что ж, березки так березки!.. Вон их сколько сразу за околицей - снимай не хочу. Правда, фотобумаги размером со стену в магазинах не было, и настенную "живопись" приходилось печатать по кускам. В качестве же кювет использовались обыкновенные противни из духовки. Голь на выдумки хитра.

Увлечение фотографией закончилось вместе с молодостью. После института он работал главным агрономом в совхозе, затем был выдвинут на комсомольскую, а вслед за ней и на партийную работу. Не до того стало.

Подзабытые навыки пригодились ему позже, когда он по партийной линии был направлен в институт имени Андропова (в легендарную 101-ю разведшколу). Там наука фотографии была выделена в отдельную дисциплину. Но об ее специфике он по сей день рассказывает очень скупо, так же, как и о своей работе после этой школы. Из отдельных реплик Пантелеева можно понять лишь то, что в его долгосрочных командировках по некоторым восточным странам брать в руки фотоаппарат Олегу Евгеньевичу приходилось не раз. Правда, в основном в машине, когда в его руки на считанные минуты попадали документы, которые требовалось быстро и аккуратно переснять.

Сейчас он признается, что никогда, может быть, не вернулся бы к фотографии, не увлекся бы фотоохотой, если бы не один его старинный приятель-охотник. Он знал Пантелеева как облупленного, и помня о юношеском увлечении друга фотографией, принес ему как-то раз один снимок. А на нем бурый медведь по самое брюхо в реке, во время нереста горбуши на Камчатке. Река вся в солнечных бликах, она кишит рыбой, мишка лупит лапой по воде, во все стороны летят брызги... Словом, чудо! "А слабо сфотографировать так же? Я ведь знаю: у тебя могло бы получиться не хуже", - ухмыльнулся приятель прямо в глаза Пантелееву. И тот попался, пропал.

До этого Пантелеев считал себя неизлечимым охотником, не из последних притом. В его московском кабинете в Совете Федерации, что на Большой Дмитровке, даже висит фирменная бронзовая табличка на английском, из которой явствует, что господин Пантелеев подстрелил самого крупного в мире оленя и является действующим чемпионом. Но в последние годы Олег Евгеньевич берет в руки ружье все реже и реже. "С фотоаппаратом интереснее - видишь и лес, и его обитателей совсем иначе. Этого не передать", - мечтательно прикрывает сенатор глаза.

Он раздаривает свои фотографии друзьям, даже случайным знакомым. И порой с удивлением обнаруживает их потом опубликованными в Интернете, в охотничьих журналах. Причем сплошь и рядом без упоминания фамилии автора. Пантелеев не сетует на подобное нарушение авторских прав. Если их печатают, значит, они кому-то нравятся, рассуждает он. Для него куда важнее другое - помочь очередному охотничьему хозяйству выбить пусть самый скромный бюджет для медвежьего приюта. Того, куда со всех окрестных лесов свозят медвежат, оставшихся без родителей, которых подстрелил какой-то богатый любитель крутой охоты. И тут уже заканчивается Пантелеев-фотограф и вновь начинается Пантелеев - государственный деятель.

Впрочем, одного от другого отделить уже просто невозможно.