"Солдатский декамерон" как предчувствие "9 роты"

Его название вызывает литературные ассоциации и уводит зрительские ожидания очень далеко. Но Островский не рядится в российского Боккаччо. Будет легкий матерок, будут солдатские эротические грезы, но этим все и ограничится. Зато в полную ширь развернется величественный солдатский эпос, который по размаху и разнообразию может сравниться только со студенческим, но далеко превосходит его по части черного юмора и той самой "обаятельной абсурдности". В этом смысле картина продолжает традиции любимого в народе многосерийного "ДМБ".

От великой и неразделенной любви к телефонистке Райке (всем дала, а ему не дала) повесился солдат Хаитов. И с той поры появилось в расположении N-ской воинской части страшное привидение с красными глазами, которое пугало солдат и заставляло тревожно выть местных собак. Отловить привидение поручено трем смельчакам - богатырю-дембелю, бывшему курсанту и салаге-первогодку.

Как любой полнометражный фильм, построенный на одном анекдоте, "Солдатский декамерон" не лишен затянутостей, сюжетных "провисов" и сбоев ритма. Ритм вообще - ахиллесова пята нашего кино со стародавних времен, вот и теперь излишняя аморфность стартовых эпизодов заставляет зрителя довольно долго и без особой заинтересованности входить в курс дела. Пока в расслабленном течении очень милых и забавных кинозарисовок не обрисуются первые "зацепки", опознавательные знаки жанра и приметы начинающейся фабулы. И если зрителю удастся досидеть до этого момента - тогда все покатится по нарастающей.

Из серой солдатской массы начнут проявляться лица и характеры. Они начинают все более интересовать нас. Долго запрягавший своих коней режиссер теперь набирает скорость, его рука становится уверенной, в фильме появляется все больше аттракционов в классическом понимании этого слова, сюжет теперь движется подобно распрямляющейся пружине. Возникают снайперски выстроенные параллельные действия, и даже начинает казаться, что в броуновском движении тел в пространстве, в котором поначалу увяз фильм, есть и замысел, и смысл.

Это не воинская часть. Это некое мифологическое пространство, где не по своей воле собрался пестрый человеческий социум и люди здесь не столько живут, сколько отбывают. Отсутствие своей воли, подавленной и подчиненной внешним мистическим силам, и придает такому существованию характер кошмарного сна - сон, который видишь в койке, здесь много слаще бодрствования. Отсюда и чисто гоголевская стилистика повествования, где миф слипся с буднями, повадки офицеров равны повадкам местных "виев", суеверия тождественны государственной идеологии.

А трагизм в том, что во всем этом нет никакой фантастики, - все из родимой действительности.

Когда картина, повторяю, слишком постепенно, но все же вовлечет хрустящего поп-корном зрителя в эту игру, в зале возникают первые сполохи смеха. Смешным становится все: замечательно выписанные Островским диалоги, явственно нарастающий режиссерский азарт, остроумный монтаж и каждый раз неожиданные ракурсы камеры оператора Юрия Райского. Смешны почти водевильные эпизоды с Борей Кульшаном (отличная работа Александра Яценко), который никак не может выбрать между влюбленными в него дочками подполковника Лукина. Смешны как солдатская смелость, так и солдатская робость в подходе к женщинам, привидениям и начальству. И драматически смешон старлей Пантелеев (Михаил Пореченков), у которого после Афгана поехала крыша и он периодически подвержен влиянию глюков, троллей и бабки-ежки.

К финалу с изумлением понимаешь, что тебе жалко расставаться с этими ребятами.

Тем более что неизвестно, будут ли они жить дальше. Фильм закончится щемящим, по настроению гениально снятым кадром уходящей вдаль колонны и бегущими вслед - наверное, так же, как мы, тоскующими - собаками.

Мифологическое пространство станет до ужаса реальным и конкретным. Впереди у ребят - Чечня.

Их дальнейшую судьбу см. в фильме "9 рота".