Поделиться
Надеяться, что Россия справится с наркомафией в одиночку, не приходится: наркотрафик не признает границ, а торговля наркотиками превратилась в четко отлаженный международный бизнес. Как бороться с этим явлением? Спрашиваем об этом начальника департамента межведомственной и информационной деятельности Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков, генерал-лейтенанта полиции Александра Михайлова.
Российская газета: Никогда прежде проблема наркотизации страны не стояла так остро, как сейчас. В чем причина?
Александр Михайлов: Причин достаточно, но первая - появление рынка наркотиков. Раньше границы держали наглухо, возможность конвертирования валюты в стране приближалась к нулю. А за деревянные рубли продавать наркотики сложно. Нет выгоды, нет и бизнеса. Нет рынка.
Другой экономический фактор - острое обнищание людей в бывших республиках Средней Азии. Сегодня наркокурьеры из Таджикистана или Киргизии готовы рисковать свободой, а то и жизнью за небольшие деньги.
Но и это еще не все. Что выгоднее и легче выращивать: коноплю или пшеницу? Коноплю.
Легкие деньги манят. Люди, научившиеся получать доходы за счет коротких и абсолютно незатратных криминальных схем, не хотят оставлять преступный промысел.
И последнее... Мода на наркотики в 90-е годы проникла в нашу молодежную субкультуру. А спрос рождает предложение. Молодежная среда стала главным экономическим обеспечением наркобизнеса.
РГ: Может быть, тогда самый простой способ раз и навсегда решить проблему наркомании - снова закрыть границы и перестать конвертировать доллары?
Михайлов: Простые способы далеко не всегда самые лучшие. За последние десять лет число наркоманов в США сократилось наполовину. Разве они закрыли границы или перестали конвертировать валюту? Нет. Всего лишь запустили механизм создания новых приоритетов жизни. Теперь Америка бегает, не курит и не пьет.
Недавно я познакомился с нашим представителем в Организации Объединенных Наций, который заядлый курильщик. Он говорит: "Я в Соединенных Штатах чувствую себя с сигаретой сифилитиком. От меня все шарахаются в стороны". И это правда. Алкогольные напитки там продаются только в специализированных магазинах, а сигареты выпускаются в такой отвратительной упаковке, что иногда даже не хочется их и в руки брать.
РГ: А как реагирует на такие "рыночные инструменты" разрушения прибыльного бизнеса наркомафия? Неужели смирилась?
Михайлов: Когда речь идет об астрономических прибылях, денег на новые технологии обычно не жалеют. Наркокартели намного раньше нас поняли, что их будущее напрямую зависит от моды на наркотики. Поэтому они ищут любые пути сохранения стабильности финансовых потоков. От бесплатной раздачи доз и системного сетевого маркетинга до финансирования проектов, скрыто продвигающих интерес к наркотикам.
Но и это не предел. На конференции спецслужб в Юго-Восточной Азии представители Интерпола с большой тревогой говорили об Интернете с точки зрения реализации наркотиков и распространения рецептов их изготовления. Увы, наркомафия уже ищет доступ к молодежи и через виртуальное пространство.
Мы посчитали, что только в России существует порядка шестисот подобных сайтов, которые постоянно блуждают по сети. Сегодня мы фиксируем их на одном портале, а завтра они "перелетают" на другой. По словам сотрудников Интерпола, система продаж наркотиков через Интернет носит уже лавинообразный характер.
РГ: В отчетах ООН подчеркивается, что рынки наркотиков не знают границ и неуязвимы для отдельных государств. Что происходит сейчас на этих транснациональных рынках?
Михайлов: Главная головная боль всего цивилизованного сообщества - Афганистан. Эта страна производит примерно 85-87 процентов мирового объема опийного мака, из которого потом делают героин. Стоимость вопроса - свыше миллиарда долларов.
Но угроза наркотизации России исходит не только от Афганистана. Сейчас страны Юго-Восточной Азии предельно озабочены расширением у них рынка синтетических наркотиков. И не дай бог, чтобы вся эта "синтетика" переползла к нам.
Я не драматизирую ситуацию. Посмотрите на карту нелегальной миграции, и вы увидите, сколько выходцев из Китая или Вьетнама находится в стране. Миллионы людей. А ведь наркотики часто просачиваются именно через волны нелегальной миграции. А еще надо помнить, что китайские или вьетнамские диаспоры - это абсолютно этнически замкнутые группы. У них свой язык, своя религия, свои традиции и, в конечном счете, совершенно иное свое мироощущение. Проникнуть в такие группы почти нереально. И если они начнут осваивать российский рынок незаконного оборота наркотиков, то беды не миновать. Угроза очень серьезна.
РГ: Наркобизнес имеет и политическую окраску. В истории довольно примеров, как наркотрафик использовали для дестабилизации ситуации в других государствах. Или такой опасности уже не существует?
Михайлов: К сожалению, из истории мы знаем, что такое случалось неоднократно. Вспомним хотя бы опиумные войны. Китай из-за них в конце XIX века находился на грани вымирания, а Великобритания, которая вела колониальные войны, активно использовала фактор наркотизации населения противника. Она в свое время посадила на наркотики всю Юго-Восточную Азию. Но можно ли представить, чтобы сегодня британский премьер-министр или политический лидер любой другой страны провозгласил такой курс? Думаю, нет. А можно ли считать, что наркоиндустрия уже не является шахматной фигурой в большой геополитической игре? Вопрос как минимум наивный.
Особенно тревожны факты, когда с помощью наркотиков устанавливаются или меняются политические режимы. Причем, если речь идет об экономически отсталых странах с неустойчивой властью, опасность нарковмешательства существенно возрастает. Кстати, мода на всевозможные "цветные" революции содержит в себе такую потенциальную угрозу. И никто не даст гарантий, что в скором времени они не попадут под контроль наркоденег, которые будут обильно впрыскиваться в оппозицию, в последующее влияние на процессы, происходящие в стране. По-прежнему наиболее велика такая опасность изменения формата власти в Средней Азии.
РГ: Когда мы говорим о непримиримой позиции мирового сообщества, почему-то забываем, что на европейском континенте существует маленькая страна Голландия, которая легализовала легкие наркотики...
Михайлов: Попытки сделать Голландию эталоном европейского отношения к наркотикам предпринимаются давно. Хотя сама Голландия при всех ее либеральных подходах постепенно сокращает число точек, где разрешается легально продавать марихуану.
Почему? На мой взгляд, есть по меньшей мере две веские причины.
Во-первых, Голландия оказалась заложницей собственной политики. 98 процентов имущественных преступлений там совершается наркоманами. (Либо под влиянием наркотиков, либо из-за стремления эти наркотики приобрести.) А во-вторых, Голландия на международной арене все больше приобретает репутацию страны-изгоя, которая ставит ее в один ряд с одиозными государствами, создающими наркоугрозу для цивилизованного сообщества.
Но меня удивляет не то, что нам пытаются навязать голландский способ решения проблем. Открыть огромный российский рынок для легких наркотиков выгодно прежде всего наркомафии, которая на это не пожалеет ни сил, ни денег. Вопрос в другом: почему так много внимания уделяется Голландии и совсем не замечается опыт Швеции, где запрещено даже прикасаться к наркотикам, а полицейский имеет право проверить любого человека на употребление наркотиков.
РГ: Существует точка зрения, что главной причиной распространения наркомании являются даже не деньги, а пустота в человеческих душах. Появился даже термин - наркоцивилизация. Что скажете?
Михайлов: Бороться за души... Наши задачи гораздо скромнее. Например, максимально перекрыть движение крупных партий героина от границ в глубь России. Есть такая особенность - по мере продвижения наркотика его объем существенно увеличивается. Объяснение этому феномену самое примитивное. На каждом этапе переброски героин разбавляется.
То есть если мы в Читинской области ликвидировали канал, изъяли сто килограммов наркотика, то нам должно быть совершенно ясно, что по дороге в Санкт-Петербург усилиями наркодилеров эти сто килограммов героина легко могли превратиться в тонну. Поэтому для нас ликвидация крупных партий на предельно ранней стадии продвижения по стране имеет стратегическое значение. Мы не даем им распылиться на мелкие дозы. Одно дело изъять сразу тонну, другое дело собирать ее по килограмму. Все равно, что разлить ртуть.
Подготовил Игорь Труфанов