У германского общества имелись различные представления о том, что канцлер Ангела Меркель должна сделать в ходе своего визита в Москву.
Первое: немецкие СМИ требуют от Меркель изменения тона отношений с Россией. Они ожидают, что она сделает резкие заявления по ситуации в Чечне, по проблеме нарушения прав человека и демократии в России, по принятию Кремлем законодательства по неправительственным организациям и так далее. Часть интеллектуальных кругов Германии боится российского авторитаризма и видит канцлера в качестве критика Москвы.
Второе: германский бизнес хочет, чтобы Меркель открывала ему двери на российский рынок. Так же как это делали Герхард Шредер и Гельмут Коль. Бизнес надеется, что Меркель не откажется от стратегического партнерства с Россией и продолжит энергетический диалог, а также другие интересные проекты.
Третье: в европейских и американских кругах ожидалось, что Меркель сможет уговорить Владимира Путина вернуться назад в западный антитеррористический альянс. В который Россия вошла в 2001 - 2002 годах в ходе афганской операции и который покинула в 2003 году во время иракского кризиса. Если канцлеру это удастся, это станет дипломатической сенсацией и придаст ей вес в европейской дипломатической политике.
Таким образом, Меркель будет пытаться сделать в Москве то, что не удалось сделать американскому президенту Джорджу Бушу. А именно уговорить Путина присоединиться к Западу. Но взамен она должна будет что-то ему за это предложить. Возможно, она предложит ему сотрудничество в области атомных технологий с тем, чтобы вывести Россию с иранского рынка.
В России должно быть четкое понимание того, что Меркель настроена встроить Германию в Западные структуры, закрепить свою страну в трансатлантических организациях и ЕС. Проблема заключается в том, что в Евросоюзе существуют антироссийские настроения. Восточноевропейские страны внимательно отслеживают визит германского канцлера в Москву. Они будут критиковать Меркель, если она будет продолжать курс Шредера и ничего не изменит в своей российской политике.
С другой стороны Меркель не может принять позицию Польши и Прибалтийских государств из-за нежелания рассориться с Россией. Я думаю, что ей придется найти какой-то компромисс между партнерством ценностей, которое предлагает Москве Запад, и прагматичным партнерством интересов, предлагаемого Москвой.
Многие в Германии надеются, что стратегическая группа по развитию отношений с Россией, которая была создана еще при Коле, будет реализовывать намеченную программу. В Германии поговаривают, что эта группа помимо экономического и энергетического сотрудничества будет заниматься также и вопросами безопасности. Это означает, что Меркель будет углублять отношения с Россией. Правда, это она будет делать менее эмоционально. Меркель не будет кататься на санках или ходить в сауну в Москве. Но она будет вести прагматические отношения.
Трудно пока сказать, захочет ли Путин вернуться в западный антитеррористический альянс и подарить немецкому канцлеру дипломатический успех. Но я не исключаю, что Путину несколько неудобно оставаться в альянсе с Китаем. Он понимает, что охлаждение в отношениях России и ЕС не принесет пользы Москве. Поэтому вполне возможно, что он сможет вернуться к более тесному сотрудничеству с Западом через Германию.
Имеется несколько объяснений начавшегося укрепления отношений Германии с Вашингтоном.
Немецкая элита еще несколько десятилетий будет благодарна Америке за реализацию плана Маршалла, за укрепление немецкой экономики, за построение в Германии демократических институтов, а также за помощь в интеграции Германии в западное сообщество.
Эти три элемента являются существенными для германо-американской дружбы. Нынешняя и подрастающая немецкая элита считает, что Америка - вечный союзник Германии. Пока США защищают Германию от внешних угроз, ей не придется тратить деньги, предназначенные для улучшения социально-экономического положения в стране, на оборону. Поэтому немецкая элита смотрит менее критично на то, что делает Америка за пределами Европы. Америке прощается многое только ради того, чтобы она защищала процветание немецкой социально-экономической системы как можно дольше.