Поделиться
Сюжет по Гоголю
В ноябре Владимирскую область буквально потряс случай, произошедший в Муромском районе. Два года жительница деревни Михайловка Валентина Ш. получала сразу две пенсии – за себя и за умершую соседку. В деревне шестидесятилетняя нижегородка оказалась случайно. Знакомый приобрел здесь дом и предложил пожить. Случайно познакомилась она и с одинокой престарелой Верой К. Та с трудом справлялась с хозяйством и попросила взять ее к себе. Несколько лет вплоть до самой кончины девяностолетней старушки компаньонки жили вместе. А вот дальше, как установило следствие, цепь случайностей оборвалась.
Временная хозяйка дома тайно закопала труп умершей в подвале и без зазрения совести стала регулярно класть чужое пенсионное пособие в свой карман. Почтальоны были уверены, что старушка, давно не выходящая из дома, жива, и продолжали выдавать пенсию по доверенности даже тогда, когда срок действия документа истек.
– Я ее, говорит, помыла, она легла. Глянул, у кровати стоят тапки и палочка, – объяснял свою доверчивость почтальон.
Да и остальные деревенские жители не подозревали, что их землячки давно нет в живых. Уж слишком правдоподобно аферистка разыгрывала трогательную заботу о постоялице. Время от времени говорила соседям: «Пойду бабку кормить». Когда те стучали в дверь, делала вид, что разговаривает со старушкой, а если заходили в дом, сообщала, что бабушка спит, и указывала на самодельное чучело, лежавшее на кровати. Даже старосту деревни, которая принесла медицинский полис Вере К., встретила как долгожданную гостью: дескать, как вы вовремя, ведь нам бабку надо в дом престарелых отправлять?!
Неладное заподозрили почтальоны, не видевшие Веру Сергеевну два года, и потребовали встречи с ней, в противном случае отказывались приносить пенсию. Получив такой ультиматум, Валентина Ш. от страха сбежала из деревни, а в муромскую милицию написала письмо, в котором просила не обвинять ее в убийстве пенсионерки – та умерла сама. Экспертиза действительно подтвердила некриминальный характер смерти. Однако уголовное дело было заведено по статье 159 часть 1 УК РФ «Мошенничество», которая предусматривает штраф до 120 тысяч рублей, обязательные исправительные работы или лишение свободы на срок до двух лет.
Свой дикий поступок Ш. объяснила суровой зимой и отсутствием денег на погребение. Ну а что касается «завладения чужим имуществом путем обмана», то это якобы произошло и вовсе помимо ее воли. Первую «шальную» пенсию потратила на дрова, вторую и третью – еще на что-то. Решила «завязать», но почтальоны все приносят и приносят.
Четырежды пенсионер
А этот случай прямо-таки просится в учебник по криминалистике. Правда, обошлось без трупов, и получатель пенсионного пособия Максим Я. оказался жив и настолько здоров, что готов был ехать за ним в любой конец страны. Но вот способ, к которому он прибегал, поразил видавших виды юристов.
Выписался из Мурома и отправился на жительство в соседнее Навашино. А как только обосновался в Нижегородской области, стал претендовать на пенсию, но при этом исправно продолжал получать ее и во Владимирской области. Таким же образом, без потери предыдущих, пенсии оформлялись и в Саратове, и во Владивостоке, и в других городах. Забили тревогу, как ни удивительно, не в Навашине, которое расположено в нескольких минутах езды от Мурома на другой стороне Оки, а в далеком Владивостоке. С другого конца страны в центр России пошел запрос, не получает ли Максим Я. здесь пенсию? Пришел ответ: получает. И, как показало следствие, не только в Муроме.
Пенсионер-«многостаночник» проворачивал свои делишки с помощью многочисленных трудовых книжек. Достаточно было позвонить в ту или иную «контору», чтобы удостовериться, что он никогда там не работал. Но, как ни странно, все печати в липовых документах были подлинные. Откуда они брались? Докопались до истины в Барнауле. «Секрет» оказался прост: подмахивали не глядя. Ну, зачем утруждать себя изготовлением подделок, если есть другие способы добиться желаемого от клерка с печатью? По одной книжке Максим Я. трудился, по другой в это же самое время учился в вузе, в Муроме работал директором школы, в другом городе – плотником. Когда на суде попытались выяснить, кем же он был на самом деле, тот запутался в своей трудовой биографии.
– Я просил для него лишения свободы с поселением в колонии. Но суд учел возраст, 69 лет, и состояние здоровья и назначил условную меру наказания, – рассказывает заместитель прокурора округа Муром Николай Подольный. – А теперь проходит у нас по делу об одной известной инвестиционной компании как потерпевший. Его обманули на 100 с лишним тысяч рублей.
Проще, но дальше
О «мертвых душах» на ниве пенсионного обеспечения известно пока немного. Но объективны ли имеющиеся данные? Не пустило ли это явление более глубокие корни? Такой вопрос я задавала в разных ведомствах и получала разные ответы.
– Вполне возможно, что случай, подобный михайловскому, не единичен, – не исключает прокурор Николай Подольный. – Одиноких пенсионеров в медвежьих углах у нас хватает. А в деревне все проще, чем в городе.
– Это явление не может быть массовым, – уверен руководитель Пенсионного фонда по Владимирской области Владимир Соловьев. – Ситуацию отслеживаем. Каждые 10 дней органы загса информируют нас об умерших, и мы приостанавливаем выплаты.
И все-таки сбои системы неслучайны. В области 450 тысяч пенсионеров. А сколько из них доверяют свои пенсии родным и знакомым!
– В наших отделениях по доверенности получают пенсию достаточно много людей, – говорит начальник Владимирского почтамта Ольга Лаптева. – Бывает, что муж дает доверенность жене, а жена – мужу. На тот случай, если кого-то не окажется дома. Но статистики у нас нет.
Причем в последнее время процедура получения этого документа еще более упростилась. Если раньше его можно было заверять у нотариуса, по месту жительства, работы и у лечащего врача, то теперь такое право дано и руководителям отделений связи.
Справку о смерти кроме центральной районной больницы может выдать амбулатория, фельдшерско-акушерский пункт. А таких на селе все меньше и меньше. Да и услуги загсов стали для глубинки недоступнее. Теперь полномочия по регистрации актов гражданского состояния переданы на уровень муниципальных образований районов. И они могут сами открывать столы регистрации где хотят, но в соответствии с возможностями. А вот с ними, как всегда, туговато.