Поделиться
Косвенным подтверждением этой версии может служить решение провести первый "раунд" встречи в Совете безопасности, а не в Министерстве иностранных дел РФ.
Причем иранскую делегацию возглавил "силовик" - заместитель секретаря Высшего совета национальной безопасности Али Хоссейни-Таш.
Накануне переговоров в Москве иранские власти объявили о начале строительства 20 атомных электростанций: соответствующие средства на эти цели парламент уже заложил в бюджет страны.
Впрочем, эти в немалой степени рекламные объявления были на этот раз обращены не столько к России, сколько к Брюсселю, где практически одновременно с переговорами в Москве началась встреча министра иностранных дел Ирана Манучехра Моттаки с представителями Евросоюза. Его собеседниками стали еврокомиссар по внешним связям и политике соседства Бенита Ферреро-Вальднер, верховный представитель ЕС по внешней политике и безопасности Хавьер Солана и глава МИД Бельгии Карел де Гухт.
На результаты этих переговоров иранские власти возлагают большие надежды. Ферреро-Вальднер и Солана входят в состав так называемой "министерской тройки" Евросоюза, которая несколько дней назад встречалась в Вене с главой российского внешнеполитического ведомства Сергеем Лавровым. Среди основных тем, которые тогда обсуждались в австрийской столице, было иранское "ядерное досье".
В Тегеране хорошо понимают: внести существенные коррективы в российские предложения невозможно без одобрения Брюсселя. И рассчитывают, что диалог с "министерской тройкой" ЕС окажется успешнее, чем с "евротройкой" (Франция, Германия, Великобритания), которая отвечает за переговоры по иранской ядерной программе.
Однако и в Брюсселе отдают отчет, какие тактические игры затеял "режим аятолл". А потому предпочитают до завершения российско-иранских переговоров отделываться общими фразами о необходимости поиска консенсуса между Западом и Ираном по ядерному кризису, ближневосточному мирному процессу, соблюдению прав человека и т.п.
Обострение ситуации в мусульманском мире в связи с "карикатурным скандалом", который негласно подогревают иранские власти и недавно прозвучавшие заявления министра иностранных дел Франции Филиппа Дуст-Блази, который впервые назвал иранскую ядерную программу "военной", уже превратили отношения между Тегераном и Брюсселем в подобие "холодной войны".
На этом фоне представители консервативного иранского духовенства все чаще открыто говорят о том, что "создание ядерного оружия не противоречит исламским законам, а его применение допустимо для нанесения ответного удара". В то время как еще несколько месяцев назад президент Ирана Махмуд Ахмадинежад на все обвинения в военном характере иранских атомных программ утверждал: ислам запрещает создание оружия массового поражения.
Отчасти решение иранских властей продолжить диалог с Западом по ядерному досье можно объяснить позицией России, которую она заняла во время последнего заседания Совета управляющих МАГАТЭ. На нем Москва поддержала резолюцию, где говорилось о необходимости информировать Совбез ООН о ядерной программе Тегерана. По словам главы иранской делегации на переговорах в Москве Али Хоссейни-Таш, "Россия проголосовала против ожиданий Ирана, и мы искренне дали это понять русским".
До сих пор любые попытки "умеренных" иранских чиновников найти компромисс с Западом сводились на нет жесткими заявлениями, звучавшими из Тегерана в самый разгар переговоров, которые не оставляли участникам диалога поля для политических маневров.
Подобный расклад говорит о том, что переговоры в российской столице будут трудными и могут потребовать как минимум нескольких "раундов". Предполагается, что в понедельник стороны обсудят лишь технические вопросы: число участников проекта по созданию совместного предприятия, сроки его выполнения, а также места, где можно обогащать уран. Однако уже на этом этапе между участниками встречи могут возникнуть непреодолимые разногласия, которые заставят их отложить второй "раунд" переговоров.
Дело в том, что Тегеран настаивает на нескольких ключевых условиях при создании СП: включении в проект Китая, полный доступ к процессу обогащения урана иранских специалистов и временные ограничения на деятельность совместного предприятия. А также добивается права выполнять ряд работ по обогащению урана в исследовательских целях на своей территории. Однако на такие условия без согласования с Евросоюзом Москва не пойдет. А значит, переговоры растянутся на длительный срок.
Так что единственным зримым результатом российско-иранской встречи в Москве может теоретически стать согласие иранцев временно вернуться в режим моратория на обогащение урана. Этот шаг, полагают в российском внешнеполитическом ведомстве, снизит напряженность вокруг ядерной программы Тегерана.
Если Тегеран не изменит свою позицию, эксперты ожидают, что МАГАТЭ передаст иранское ядерное досье на рассмотрение Совбеза ООН. Но в этом случае, как обещали иранские власти, "реализация российских инициатив станет уже точно невозможной".