Поделиться
Если понятие "медовый месяц" поместить в исторический контекст, можно подвести довольно точный итог: дружелюбные отношения между Западом и Востоком продолжались 285 лет. Мир восточных грез и фантазий Европа открыла благодаря сказкам Шехерезады "Тысяча и одна ночь".
Первый том этих сказок, привезенных из Сирии, издал французский архивариус Антуан Галлан в 1709 году. Феноменальный успех побудил его продолжить начатое издание: следом вышли еще девять томов, последний - уже после смерти Галлана. Во всей Европе вошли в моду дворцы и сады в восточном стиле, мавританские ковры и подушки. Моцарт сочинил "Похищение из Сераля", Гете написал "Западно-восточный диван", европейские музеи украсили полотна с гаремами восточных владык, а "путешествия на Восток" сделались одним из самых расхожих сюжетов в литературе двух минувших веков.
Тем печальнее финал, о котором стало известно совсем недавно: "Тысяча и одна ночь", оказывается, изобретение... западное. Начиная с названия! В 2004 году на книжной ярмарке во Франкфурте арабистка Клаудиа Отт представила подлинные сказки Шехерезады, отобранные на основе исследований профессора Гарвардского университета Мухсина Махди, кстати, иракца по происхождению. Итак, самая красивая и мудрая из дочерей визиря рассказала султану Шахрияру всего 289 сказок, каждый раз откладывая их продолжение на следующую ночь. Этого хватило, чтобы он не только отменил ее казнь, но даже женился на ней. Из "собрания Галлана" приходится исключить 719 новелл, в том числе Аладдина с его волшебной лампой, Синдбада-морехода, Али-Бабу и 40 разбойников. Так закончилась великолепная мистификация, продлившаяся почти три столетия и сама по себе ставшая 1002-й сказкой Шехерезады.
Но кто сегодня бросит камень в восточную сказительницу или ее западного первооткрывателя, чтобы опровергнуть неопровержимую историческую правду этой сказки? Встреча двух цивилизаций вызвала шок обоюдорадостного открытия, а не шок вражды или приступ "старой ненависти". Падение Константинополя, осада Вены войсками янычар - все это было уже далеко позади. Впереди было еще немало войн, в которых с обеих сторон образовывались самые немыслимые перекрестные союзы, но вплоть до последнего времени, до "конфликта цивилизаций" или "войны культур" так и не дошло.
Переломным в отношениях между Западом и Востоком, по мнению французского историка ислама Жиля Кепеля, стал 1989 год. В феврале аятолла Хомейни провозгласил фетву (смертный приговор) индийско-британскому писателю Салману Рушди за "оскорбление Корана" - так впервые ислам на весь мир объявил охоту на своих инакомыслящих. На следующий день, 15 февраля, Советский Союз вывел из Афганистана свои войска, что приверженцами исламского джихада было воспринято как "победа над сатаной" (США тогда еще считались "другом арабов"). Остается признать, что убедительные аргументы Жиля Кепеля означают не что иное, как конец 1002-й сказки Шехерезады.
Но была и другая попытка положить ей "конец", намного сократив "длительность" сказки. Термин "конфликт цивилизаций" прорвался в политический язык планеты только в 90-х годах. Гарвардский профессор Сэмюэль Хантингтон и не скрывал, что эту мысль ему навеяла война 1991 года в Персидском заливе. Два года спустя он и преподнес миру свою футурологическую концепцию. В 2003 году, при повторном захвате Ирака, она звучала уже более чем выразительно, а ныне, ввиду предынфарктного состояния американо-иранских отношений, о ней говорят в политике так же открыто, как в кино о "войне миров".
Но есть в администрации президента США человек, который с полным основанием мог бы оспорить у Хантингтона свое авторское первенство. "Кризис на Ближнем Востоке объясняется не противостоянием государств, а конфликтом цивилизаций", - написал профессор Бернар Льюис в книге "Средний Восток и Запад" еще в 1964 году.
Итак, самые ясновидящие умы на Западе задолго до "переломного" 1989 года уже начали инструктаж политиков, имея в виду войны геополитического масштаба. На их фоне старые классические войны выглядят чем-то вроде тусовок с оружием в руках.