Выставка живописи русского символизма "Голубая роза" приехала в Москву с фестиваля "Европалия-2005", проходившего в Брюсселе.
Экспозиция в Третьяковке случилась почти чудом, то есть за немалые деньги спонсоров. А так уехала бы себе в Пекин на открытие года России в Китае, чтобы потом быть разобранной по местам постоянного пребывания собранных на ней картин.
Произведения русского символизма, названные жемчужиной брюссельского фестиваля, были взяты из музеев Саратова, Казани, Твери, Тулы, из Русского музея, из самой Третьяковки. Правда, по сравнению с Европалией сейчас не досчитались около двух десятков картин из частных собраний, но их на нынешней выставке заменили тем же количеством из собрания той же Третьяковской галереи - из Лаврушинского переулка перевезли в здание на Крымском Валу.
Подробно говорить обо всем этом надо, потому что выставка привлекает внимание точным и целостным подбором экспозиции. Творчество каждого из художников, будь то Борисов-Мусатов, Врубель, Богаевский, Судейкин, Рерих, Кузнецов или кто-то иной, представлено монографически, с точки зрения именно его уникального вклада в искусство. И одновременно с этим выделено все то направление русской живописи, что получило название русского символизма, и его вершина - объединение "Голубая роза".
Выставка под таким названием прошла всего лишь единожды, сто лет назад, в 1907 году. А далее художники развивали общую художественную систему - каждый на свой лад. Сохранив тем не менее полученный общий импульс.
Русская история и, в частности, история русского искусства не благоволила к членам объединения. Их сосредоточенность на тонких и изысканных средствах выражения - линии, цвете, композиционном ритме - была почти сметена предреволюционными настроениями, радикальным авангардом. Тем уже было не до туманных призраков, сновидных дев, карнавальных масок и озорных чертиков.
Выставка "Голубой розы" посвящена наступающему через пару месяцев 150-летию Третьяковской галереи. Одновременно она инициирована феноменальным успехом выставки художников "Бубнового валета", которая прошла год назад. Тогда бледных горожан, страдающих вегетативной дистонией, возбудил живописный напор молодых варваров 1910-20-х годов, вдохнув недостающие силы. Нынешняя млеющая палитра символистских переживаний нуждается для адекватного восприятия в более развитом душевном устройстве зрителя.
Сто лет назад русские живописцы выступили, когда все открытия в живописи, казалось, были сделаны. Импрессионисты и их продолжатели или прерафаэлиты с их тонкими символистскими различениями смыслов, - все это, на русский взгляд, нуждалось в одном, но главном дополнении, - в соединении искусства с самой жизнью. С жизнью - в лице не пролетариата и народных масс, а самого художника.
Живопись символистов была лиричной, полна гармонии и в то же время невероятных фантазий и фантастики. Как это было свойственно веку и месту, русские символисты творили новую землю и нового человека. Но поскольку творили, к счастью, в себе, то и получилась нежная мечта о привнесении красоты в грубую и бесчеловечную жизнь.
Устроителям выставки "Голубой розы" в Третьяковке удалось передать это настроение грезы о гармонии и красоте. В экспозиции даже воссоздана часть той давней выставки "Голубой розы" 1907 года, где стены и ковры на полу точно сочетались с цветовой гаммой картин, что было невиданным новшеством в несуществующем еще дизайне. Тут же благоухали экзотические цветы, тихо играла музыка невидимого оркестра.
Мечтательная недосказанность художественного творчества, столь ненавистная революционным деятелям века, была сама по себе творчески полноценной и сосредоточенной. Просто обращалась она не к материям злобы дня, а предугадывала лучшие, небесные, смыслы и образцы. Зато и осталась после всех революций, - бледная на бледном, - и надо напрячь зрение и интуицию, чтобы начать вослед живописи собственное просветление. Оно того стоит.
Жизнь художников "Голубой розы" сложилась по-разному, будь то в России или в эмиграции, долго ли, коротко ли. Но именно спустя век становится заметно, как их творчество все более востребовано и ценимо любителями искусства, музеями и коллекционерами. Выставка в Третьяковке и в Брюсселе служит тому еще одним подтверждением.