Васе Ступину пришили голову

- За 30 лет, что я здесь работаю, такого еще не видела. Васю невозможно было узнать. Возникло чувство, что орудовали мясники. Кости черепа были разрублены на несколько кусков, шея перерублена, - рассказывает операционная медсестра Судогодской ЦРБ Елена Курганова и машинально ударяет ребром ладони по столу, имитируя шинковку.

В его положении был лишь один плюс: случайно осталась незадетой сонная артерия. И все-таки медицинский диагноз звучал, как приговор: "Открытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга тяжелой степени, рубленые переломы правой лобно-височной области с переходом на верхне-наружные орбиты, рубленые раны волосистой части головы, надбровья, переносицы, рубленые раны шеи с полным отсечением трахеи от гортани, пересечением пищевода, контузия правого глазного яблока тяжелой степени..." С подобными травмами не живут.

Но с того момента, как малолетние звереныши оставили двадцатитрехлетнего здорового парня истекать кровью на мартовском снегу, его жизнь оказалась в руках счастливого случая: вовремя увидели и доставили в больницу, быстро и квалифицированно оказали самую необходимую медицинскую помощь. Поздно вечером на тяжелораненого наткнулась женщина, вышедшая из дома отовариться в ближайшем ларьке. В районной больнице, куда его привезли, в тот момент шла экстренная операция. На работу срочно вызвали вторую операционную бригаду, отдыхавшую после смены: хирургов Сергея Новожилова и Сергея Карпенкова, врача-анестезиолога Дмитрия Богданова, медсестер Ольгу Байкову и Елену Курганову.

- Мы делали свое дело, но не думали, что он выживет, - признаются сегодня медики. Как показало время, делали на совесть. Изувеченный парень, поступивший в больницу как неизвестный, наутро подал признаки жизни.

- После бессонной ночи еле на ногах стою, а больные спрашивают о новеньком, - вспоминает Ольга Байкова. - Говорю и чувствую, что он все слышит. У меня - мороз по коже. Стали входить с ним в контакт. Перечисляем имена, дошли до Василия, качнул головой. Начали выяснять, где живет - в районе "Посадка". И тут поняли, что перед нами Вася Ступин.

На третий день судогодца отправили в областную больницу.

Лечение во Владимире затянулось почти на четыре месяца. Через месяц перевели в лоротделение: с трубкой в горле, чтобы дышать, и с трубкой в носу, чтобы есть. В любой момент травма могла дать рецидив. В районной больнице Василий мог погибнуть от болевого шока, от кровопотери, мог задохнуться. В областной существовала угроза развития менингита и аспирационной пневмонии. Но обошлось.

- Есть больные, которые умеют терпеть и стремятся жить, как нормальные люди, - объясняет феномен живучести Ступина заведующий лоротделением Сергей Волков. - Василию нанесли страшное увечье, а он остался оптимистом и начал расти как трава, вопреки всему.

Небольшой опыт операций по полной пластике пищевода и трахеи в областной больнице был, но с травмами такой степени здесь еще не встречались, поэтому решили не рисковать. И на следующем этапе в борьбу за социальную реабилитацию и возвращение в строй молодого человека включились именитые московские хирурги из республиканского научно-клинического Центра отолорингологии. Об одном из них, профессоре Владимире Дармакове, Ступин так и сказал: "Васильевичу можно памятник при жизни ставить".

Первую операцию в центре ему сделали 4 ноября 2004 года, последнюю - 1 февраля 2006 года. Время между двумя датами поделилось на десять неравных частей: 3 недели - в Москве на операции и 2-3 месяца дома в Судогде. Восемь месяцев он ел через зонд в носу и целых два года дышал через трубку и молчал. Постепенно, шаг за шагом ему восстанавливали обычные человеческие функции. Сначала сняли трубку из носа, потом - трубку из горла. А 7 февраля, после пластики голосовых связок, он заговорил.

За два года после того рокового вечера Ступину пришлось перенести не меньше десяти операций. Но страдания не закончились. В областной больнице предстоит еще одна операция по поднятию века. Специалисты считают, что ему необходимы пластические операции. Но Василий против. Причина не в терпении, а в средствах.

- Только приехали из Москвы - теперь надо долги раздавать и на глаз копить, - говорит Ступина-старшая. - Долгов - больше 30 тысяч. Самый дешевый, стеклянный глаз на один год - более 3 тысяч рублей.

У мамы зарплата на швейной фабрике - 2,5 - 3 тысячи рублей, у сына - пенсия 1100 рублей да 900 рублей льготы. Перспективы работы для инвалида второй группы в райцентре весьма туманны. А помочь Ступиным некому - бабушка отдала внуку даже свои "гробовые" сбережения. Несмотря на бесплатность операций, лечение стоило семье огромных денег. Что ни поездка в Москву - то 10 тысяч из кармана. А лекарства, а консультации, а потери в зарплате из-за отпусков за свой счет по уходу за больным?

Попыталась выяснить, во сколько обошлось это жуткое преступление государству. В областном фонде ОМС смогли назвать только одну конкретную цифру: койко-день в 2004-2005 годах стоил 200 рублей. И пояснили, что персонального учета по каждому пациенту нет. Больница зарабатывает и на дешевых, и на дорогих больных. Более конкретным был главный врач областной больницы Александр Кирюхин: прямые расходы ОМС на медикаменты и на копеечную зарплату врачей - 60 тысяч рублей. Остальные расходы не поддаются учету. Цену пяти операций в московском центре выяснить не удалось. Хотя можно предположить, что лечение в столице на порядок дороже лечения в провинции.

Самое интересное, что из двух подростков, напавших на Василия Ступина, сидит только один. По совету юристов он взял всю вину на себя и получил 7 лет лишения свободы. Второй проходил по делу как свидетель...