На Урале выпустили заключенных-"смертников"

Сначала были слухи: из российских колоний массово выходят на волю преступники, чьи руки по локоть в людской крови. Те, кто был за свои злодеяния приговорен к высшей мере, но потом их помиловали, заменив смертную казнь на огромный срок. Выходит, они исправились? Готовы жить по общечеловеческим законам?

Кто и как дарует свободу

Заместитель Генерального прокурора в Уральском федеральном округе Юрий Золотов возбудил уголовное дело "по факту незаконного представления к досрочному освобождению из мест лишения свободы". Касалось дело более сорока осужденных-"смертников". По его мнению, администрации уральских колоний необоснованно представляли особо опасных преступников к условно-досрочному освобождению (УДО), а суды по этим представлениям выпускали на волю тех, кто вообще не имел права на досрочное освобождение.

- Следователем по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ расследуется уголовное дело по факту превышения должностных полномочий руководством колонии особого режима ИК-56, которая расположена под Ивделем в Свердловской области, - подтвердил корреспонденту "РГ" прокурор по связям с общественностью окружной прокуратуры Дмитрий Серебренников. - Установлено, что администрация колонии многократно направляла в суды необоснованные представления об условно-досрочном освобождении от наказания особо опасных преступников, осужденных за серийные убийства, изнасилования, бандитизм. В свое время все они были приговорены к высшей мере наказания - расстрелу, замененной в порядке помилования на длительные сроки лишения свободы.

В окружной прокуратуре подчеркивают: многие из вышедших по суду на волю даже во время отсидки в колонии нарушали режим и тем не менее, вопреки закону, получили "индульгенцию" от руководства колонии. Например, осужденный за убийство, разбои и кражи некто Федоров, отбывая свой срок в колонии, 38 раз помещался в штрафной изолятор за нарушения режима и тем не менее вышел на свободу на два с половиной года раньше. В свое время суд приговорил его к высшей мере наказания, президент помиловал, а Фемида по совокупности содеянного определила 20 лет строгого режима. Но ивдельские начальники посчитали, что их сиделец - замечательный парень, и выдали ему рекомендации в духе "твердо встал на путь исправления".

Ранее пять раз судимый Чумаков (убийство двух человек при отягчающих обстоятельствах, исключительная мера наказания заменена 20 годами лишения свободы) вышел на волю из той же колонии на пять лет раньше установленного ему срока. Причем он уже и раньше сидел, освобождался по УДО, снова "садился на зону" и снова нарушал режим содержания.

Четырежды судимый Юшков последний раз был приговорен судом к расстрелу за убийство и разбойные нападения. Ему повезло, попал в ивдельскую 56-ю колонию. Там не посмотрели на то, что он с предыдущей "отсидки" тоже ушел досрочно, а снова вернувшись в зону, паинькой себя вовсе не показал. И вот по представлению администрации суд отпустил его почти на три года раньше срока. Через три месяца после выхода из ворот "особой" ивдельской колонии Юшков совершил тяжкое преступление на территории Кемеровской области, где и был в очередной раз осужден.

- Но все остальные на свободе ведут себя правильно: устроились на работу, не меняют места жительства, отмечаются в милиции, - говорит "РГ" председатель городского Ивдельского суда Елена Гордийчук. - Мы очень тщательно изучаем дела тех, кого администрация колоний представляет на условно-досрочное освобождение. Если кто-то из их подопечных и нарушал режим содержания, то это было в предыдущие годы. А за последние три года они все характеризовались весьма положительно: участвовали в общественной жизни колонии, переписывались с родными, взысканий не имели.

О тщательном отборе кандидатов на УДО говорит и председатель коллегии по уголовным делам Свердловского областного суда Вячеслав Курченко. Он утверждает, что на каждого из помилованных и представленных к УДО собираются характеристики из всех мест лишения свободы, в которых они раньше находились. Половина ходатайств из этой колонии, как правило, заворачивается судьями назад как недостаточные для принятия положительного решения.

- Мы знаем, что почти каждый второй вышедший из мест заключения сегодня снова преступает закон и возвращается в колонию, - говорит Вячеслав Курченко. - Поэтому с особым вниманием изучаем дела "смертников", чтобы избежать рецидива с их стороны. Но мы руководствуемся прежде всего характеристиками на них администраций колоний. Кстати, не так уж много из тех, кто был приговорен к высшей мере, мы выпускаем по УДО - от силы 10-12 человек в год. Новое законодательство не запрещает им условно-досрочный выход на свободу по отбытии двух третей срока наказания.

Суд кивает на тюрьму, тюрьма - на суд

Действительно, на заре демократических преобразований в стране наши законодатели под нажимом Совета Европы сначала "заморозили" смертную казнь, объявив на нее мораторий, а в 1997 году внесли поправки в Уголовно-процессуальный кодекс. Суть их такова: если осужденный, отбывая наказание, полностью возместил нанесенный им ущерб, признал свою вину и окончательно встал на путь исправления, он имеет право после отбытия одной трети срока (нетяжкое преступление), или половины срока (тяжкое), или двух третей срока (особо тяжкое) обращаться к администрацию колонии с ходатайством об условно-досрочном освобождении. Не позднее десяти дней после подачи такого ходатайства администрация колонии обязана передать характеристику на него в суд и дать свое заключение - достоин или нет осужденный такого смягчения наказания. Даже те, кто был приговорен к пожизненному лишению свободы, теперь по статье 79 УК получили право выходить на свободу, правда, отсидев минимум 25 лет.

В "особой" ивдельской колонии N 56 сидельцев в полосатой форме "смертников" в конце прошлого года было 273. На их совести - более семисот трупов. Побывавшему с проверкой председателю свердловской областной общественной комиссии по помилованию Юрию Демину в колонии понравилось: чисто, сытно и, главное, не тесно. За последние пять лет в знаменитом ивдельском "кусте", включающем в себя семь колоний, осталось всего 4756 осужденных. Либерализация закона помогла значительно подчистить нары - столпотворения зэков в камерах больше нет. Сроки заключения осужденным сокращаются, бывает, на 15 лет.

Но узнав о том, кого выпускают на волю из 56-й колонии, даже гуманный

Юрий Демин заявил, что это беззаконие. Председатель областного суда Иван Овчарук в ответ сказал прессе, что суды в данном случае сделали все правильно, а "с Деминым мы разберемся".

Представители Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний минюста по этому поводу тоже напомнили: вот недавно в пенитенциарных учреждениях области была московская проверка - и никаких нарушений по УДО она не выявила.

- Какие к нам могут быть претензии? - говорит корреспонденту "РГ" руководитель пресс-службы ГУФСИН области Елена Тищенко. - Начальник колонии сам не отпускает осужденного на волю. И по закону ему все равно, за тяжкое или нетяжкое преступление сидит тот, кто подал ему ходатайство. Он пишет, как вел себя осужденный в колонии. А уже суд во всем разбирается. Кстати, в суде, когда слушаются дела по УДО, обязательно присутствует прокурор. Он же имеет право прямо там заявить протест. Почему они этого не делают? За последние пять лет у нас в области не было вообще ни одного протеста по таким делам!

Однако в окружном отделе Генпрокуратуры позицию уголовно-исполнительного ведомства расценивают весьма скептически:

- Каждый случай освобождения приговоренного к расстрелу проверялся непосредственно отделом Генпрокуратуры в УрФО. Все материалы, включая личные дела осужденных, были изъяты и приобщены к уголовному делу. И уже в ходе расследования было установлено, что прокуроры не принимали участия в рассмотрении дел об условно-досрочном освобождении этих лиц. Все решал судья с подачи начальника колонии.

Прокуратура "накопала" беспрецедентные нарушения закона сразу по сорока представлениям администраций колоний в суды.

Пока идет следствие, никаких подробностей прокуроры, естественно, не выдают. Но эксклюзивно для корреспондента "РГ" здесь рассказывают: характеристики на осужденного, представляемые начальником колонии, - главный камень преткновения. Администрация колонии, как никто другой, обязана знать личность осужденного. Она должна учитывать все его наклонности и полностью информировать суд. Судья, как правило, верит начальнику колонии. Если оба по той или иной причине досрочно выпускают на свободу не одумавшегося "смертника" - жди новой беды.

Примеры? Сейчас в деле кроме упомянутого Юшкова есть материалы еще на троих "смертников", досрочно вышедших на свободу из 56-й колонии и снова севших на скамью подсудимых за серьезные преступления. Один совершил убийство и кражу - и снова был осужден к 15 годам в Свердловской области. Другой за кражу, угон автотранспорта и тяжкое избиение человека приговорен к десяти годам в Пермской области. Третий на два года снова сел в Оренбуржье.

Фантомы юридических коллизий

В окружном отделе Генпрокуратуры считают, что статья 79 УК об условно-досрочном освобождении вообще неприменима к "смертникам", они не подпадают под нее. УДО по закону применяется только к лицам, осужденным по приговору суда к лишению свободы. А в данных случаях ни один суд виновного свободы не лишал. Он лишь приговорил махровых убийц к высшей мере наказания, которая, в свою очередь, заменена им в порядке помилования на лишение свободы. То есть с точки зрения морали определенная благосклонность к насильникам и убийцам уже проявлена. Важно не допустить рецидива. А этого можно добиться, лишь строго формализовав практику применения нормы закона. Не лишался свободы - значит, не имеешь права на УДО.

С этой точкой зрения не совсем согласен профессор, доктор юридических наук и заведующий кафедрой уголовного права Уральской государственной юридической академии Иван Козаченко. Он считает, что раз закон допускает УДО для "пожизненников", значит, он применим и в отношении помилованных "смертников".

- Закон имеет обратную силу, поскольку смягчает судьбу осужденных, - говорит профессор Козаченко для "РГ". - Юридическая коллизия состоит в том, можно ли считать статус приговоренных судом к пожизненному лишению свободы равнозначным в правовом отношении со статусом приговоренных к высшей мере, а потом помилованных. Суды, видимо, толкуют, что можно их приравнивать. А прокуратура имеет на этот счет собственное мнение. С кондачка это не решить, надо разбираться внимательно.

Разбирается пока только прокуратура. И бабушки на скамейках вовсю судачат: "Слыхали: убийц из тюрем повыпускали! Неладно что-то в нашем государстве..."

Неладное началось как раз с принятием новой редакции Уголовного кодекса от 1996 года. Старый кодекс, принятый в 1961 году, не предусматривал пожизненного заключения. Тогда за самые страшные преступления суд приговаривал либо к высшей мере, либо, по совокупности статей, к 15-20 годам лишения свободы. Приговоренные к смертной казни и попавшие под мораторий после принятия нового Уголовного кодекса стали предметом той самой юридической коллизии: казнить их нельзя, а держать всю жизнь за решеткой - тоже. Они - не пожизненники, поскольку старый закон не карал их так, а новый не позволяет ухудшить их судьбу. Они - помилованные, которых в силу временных обстоятельств законодатель попросту не учел. Они по букве закона набрали лишь 15-20 лет отсидки. А дальше? Что делать дальше с ними? Фантомы. Им не нашлось места ни на воле, ни за решеткой. Их не очень уж много - этапников между двумя кодексами. Однако же они есть, и суды обязаны как-то реагировать на факт их существования.

И суды реагируют - с оглядкой на Бога и начальника колонии. Получается, как видим, не очень. Но заместитель председателя Свердловского областного суда по уголовным делам Вячеслав Хрущелев, признавая в принципе существование проблемы, убеждает журналистов: "Не надо все перекладывать на нас..."

Татьяна Мерзлякова, уполномоченный по правам человека в Свердловской области, считает, что нельзя оставлять "смертников" без такого важного стимула к выходу из учреждения, как УДО:

- Условно-досрочное освобождение может быть применено ко всем категориям осужденных. По новому Уголовно-исполнительному кодексу осужденные получили право на самостоятельное обращение с ходатайством об УДО в суд через администрацию исправительного учреждения. Если администрация не подготовит обращение в суд, я буду требовать наказания такой администрации. А дальнейшее решение принимает суд, и содержание судебных решений мы учимся не комментировать. Следствие пока не закончено - подождем.