Поделиться
Есть имена, которые не нуждаются в пояснениях. Скажешь: Лев Мелихов - и сразу понятно, о ком идет речь. Любой, кто хоть раз бывал на выставках художественной фотографии, кто обращал внимание на фотоснимки в газетах и журналах, запомнил автора поразительных по оригинальности и смелости видения мира работ - Льва Мелихова. Благо выставок с его участием (и персональных) не счесть. Они с громадным успехом проходили в Москве и в самых далеких уголках России и разных стран - от Сургута, Баку и Иркутска до Лондона, Нью-Йорка, Парижа, Берлина и Токио. Много места займет перечисление музеев, крупнейших банков и частных коллекций, где экспонируются работы фотографа.
Портретная галерея Мелихова тоже внушительна. Он снимал самых известных политиков: Бориса Ельцина с женой, Егора Гайдара и Гейдара Алиева, Сергея Кириенко и Анатолия Чубайса; деятелей литературы и искусства: Александра Солженицына и Булата Окуджаву, Никиту Михалкова и Юрия Башмета, Анатолия Рыбакова и Василия Аксенова.
География работ Мелихова поистине широка.
Но дело-то в том, что фотограф может найти заинтересовавший его объект где угодно. Ему важно так выстроить кадр, чтобы композиция выражала сложный комплекс переживаний - эстетических, интеллектуальных - с особой смысловой доминантой. Любая работа Мелихова рождает отчетливую поэтическую ассоциацию. Возьмем хотя бы "Красную площадь", которую маэстро считает своей визитной карточкой.
Мгновенно в памяти возникает мандельштамовская строчка: "На Красной площади всего круглей земля". И она в самом деле представляется частью исполинской сферы, покрытой рядами сходящейся к горизонту брусчатки.
После окончания строительного техникума Мелихов служил в армии, потом учился в МАРХИ, долгие годы занимался проектированием жилых зданий. Ему посчастливилось встречаться со многими замечательными людьми. Ахматовой, Тарковскому и Юлии Нейман даже читал свои стихи, после чего Анна Андреевна сказала: "Продолжай писать".
- Продолжали?
- Я всю свою поэзию "вбухал" в фотографию. Мне было лет 15, когда услышал вальс "Любимый Иркутск, середина земли". А у меня там вдобавок жила любимая двоюродная сестра Людмила (первый фотоаппарат подарили мне она и ее муж Виктор Ломтев). Рванул в Иркутск и прожил там год.
- А как возник в вашей жизни Сахалин?
- Из моей любви к Антону Павловичу Чехову. Курилы облазил. На одном торжестве подошел ко мне японский посол Иссэй Номура: "Почему вас называют сэнсэй - это же японское слово". "Господин посол, - отвечаю, - сэнсэй давно уже русское слово!" Как-то показывал послу и его жене свои работы. Говорю: это - мой Иркутск. Это - мой Сургут. Мой Ханты-Мансийск. Это - мои Курилы. А Номура тихонько отвечает: "Наши". Завернул я работы и фломастером написал "Ваши Курилы". И предложил устроить фотовыставку "Ваши наши Курилы". Пока не перенесем, сказал я послу, проблему в плоскость дружбы и юмора, не сможем примириться.
- Что вам ближе - портрет или пейзаж?
- Я всеядный. Люблю жизнь, люблю друзей.
- Вы снимаете постановочные портреты?
- Жанровых не делаю. Слишком с большим пиететом отношусь к тем, чьи портреты снимаю.
Почему я говорю, что я счастливый человек? По одной причине: делаю только то, что хочу!