Грузинские фотографии Юрия Роста

- Однажды в моей московской квартире раздался звонок из Тбилиси, - рассказала об идее вечера заместитель главного редактора "РГ" Ядвига Юферова. - "Послушай, давай что-нибудь делать, введены визы, мы теряем друг друга!" - взволнованно говорил голос в трубке. Голос принадлежал народной артистке Грузии Ирме Сохадзе. Я приехала в редакцию и поняла, что надо действительно что-то делать, потому что народная дипломатия сильнее любых политических ходов. На предложение собраться вместе и поговорить о том, что нас не разделяет, а объединяет, охотно откликнулись Аркадий Арканов и журналист Юрий Рост, который рассказал "РГ" о своей дружбе с Грузией и показал серию фотографий.

"Любимый друг, кающийся грешник, страстный и нетерпеливый, красавец и умница, учтивый и дикий, любимый Грузией и любящий друзей так неистово и ревниво, с такой душевной щедростью, что не поверишь, будто эта щедрость, что не поверишь, будто эта страсть может продолжаться долго" - так Рост писал о своем друге, артисте Георгии Харабадзе. Так многие грузины могут сказать о самом Росте.

- У каждого в семье были свои родные грузины, - говорит Юрий Рост, - вне зависимости от того, таксист он, крестьянин. А бесконечные симпозиумы и встречи в Тбилиси зародили и построили такое чувство, которое никто, ни одно правительство разрушить не сможет. Но несчастье, что наши дети лишены этого счастья.

На одной из фотографий тот самый артист Гоги Харабадзе в бархатном костюме и босиком.

- Это было снято в ленинградской гостинице "Астория", - рассказывает Рост. - В "Комсомолке" тогда работал ретушером Иван Васильевич, я вроде уговорил всех, что можно напечатать и босиком. Иван Васильевич, когда я уходил, меня спросил - в какой обуви ходят грузины, в замшевой ходят? Я говорю, ходят. И ушел. Утром открыл газету и увидел,что Иван Васильевич его обул, пририсовал роскошные ботинки со шнуровкой, замшевые.

Есть у Роста целая серия фотографий о трагедии в Сванетии.

- Высоко в горах, - говорит Рост, - есть самое высокое селение, там сошла лавина, и у моего друга, замечательного грузинского режиссера Коли Дроздова в доме погибли трое детей, жена. Эта история послужила образом для фильма "Покаяние" Тенгиза Абуладзе.

Мы полетели (Коля был в качестве переводчика) - я уговорил пилотов, они высадили нас на снег. Снега было столько, что от телеграфного столба торчали только чашечки. Пилоты обещали прилететь через час, но прилетели только через десять дней. Именно благодаря этому 10-дневному пребыванию там я стал участником редкого ритуала, к которому не допускают никого чужого - приведение душ.

Каждый день мы ходили на кладбище погибших под лавиной, а на девятый день после их смерти всем собакам завязали морды, коровам тоже, потому что должна была быть полная тишина. Женщины весь день были в черном, готовили еду, накрывали столы. В доме было выложено все, что принадлежало погибшим - фотографии, одежда. Вечером женщины сели по периметру комнаты и до пояса накрылись простынями, мужчины сидели за столом. Пришли два человека, принесли живого петуха и моток белой суровой толстой нитки. Эту нитку привязали к столу, и мы с Колей, эти двое и одна женщина пошли по абсолютно молчащей деревне. Вокруг ни одного звука, совершенно нереальная картина. Мы шли к месту, где погибли эти люди. У нас был кувшин вина, петух, еда, нитки. Фотоаппарат и магнитофон я не брал, чтобы не спугнуть души. Мы пришли на место, они говорят - разговаривай с ними, возвращай их домой. Выпустили петуха, минут пятнадцать поразговаривали. А кругом снег сверкает, огромная яма, и мы как будто сами с собой разговариваем. Потом они говорят - смейтесь. Мы засмеялись, в это время закричал петух, они говорят - ну все, мы договорили. И мы пошли обратно, разматывая эту нитку. Потом мне объяснили, если кто-нибудь из этих душ отстанет в пути, по нитке они могут дойти до дома. Дома уже было застолье, без песен, с разговорами с этими ушедшими людьми. Потом все разошлись, мы с Колей в соседней комнате остались ночевать, холодно было, вода замерзла, утром мы проснулись - кругом одежда, фотографии детей, а посреди комнаты на одной ноге стоит петух.