Эксперты: О преодолении негативных тенденций в экономике речи нет

Вместе с тем говорить о преодолении набранных в начале года негативных тенденций пока рано. Во-первых, характер мартовского роста носит явные признаки простой коррекции после тяжелых января и февраля. Индекс промышленного производства в январе-марте 2006 года по сравнению с январем-мартом 2005 года увеличился на 3 процента. В марте 2006 года по сравнению с мартом 2005 года индекс промышленного производства вырос на 4,1 процента. После февральского поистине шокирующего 1 процента это, естественно, вызвало вздох облегчения. Но вряд ли расслабляться придется долго.

Во-вторых, заметно ухудшилась "структура роста". Хотя статистика зафиксировала оживление обрабатывающих отраслей и машиностроительного комплекса, в лидерах темпов там не наукоемкие и технологичные, а вполне традиционные даже для России производства. Это вкупе с торможением инвестиций в основной капитал также подтверждает неустойчивость мартовской позитивной динамики.

Более того, отмечены кризисные явления в импортозамещающих производствах, работающих на внутренний рынок, что является не только следствием снижения их конкурентоспособности, но и первым симптомом грядущего охлаждения потребительских настроений. Соответственно под ударом в этом случае оказывается не только промышленность, но и общеэкономическая динамика.

В-третьих, угроза расширению спроса, теперь уже не только потребительского, исходит и со стороны финансовых рынков. Очевидно, что за бурным ралли фондового рынка рано или поздно последуют все более глубокие и продолжительные коррекции котировок. И, как показывает недавний опыт других стран-экспортеров сырья, нельзя исключить и серьезные биржевые потрясения.

Но для российской экономики тревожней даже другое. Центральный банк довольно четко анонсирует ужесточение денежно-кредитной политики, без чего инфляция обречена оставаться на уровне двузначной цифры с процентами. Когда этим сигналам не внемлют биржи - понять можно. В конце концов игроки там профессионально обучены работать на упреждение: главное - успеть соскочить с поезда в последний момент.

С банками и нефинансовыми компаниями дело обстоит сложнее. И те и другие продолжают набирать кредиты сами, при том что оглушительной рекламой в свою очередь раскручивается рынок потребительского кредитования. А ведь процентные ставки растут. Сроки же предоставляемых займов, наоборот, сокращаются. Когда окажутся неплатежеспособными заемщики и какие при этом пострадают кредиторы - вопрос лишь времени. Если точнее - 4-6 месяцев, необходимых, чтобы экономика почувствовала последствия сжатия денежных агрегатов в первом квартале. Если к третьему месяцу марту добавить еще пять - получится август 2006 года. Кто скажет, что это несерьезно? Нет, государство по своим счетам и счетам государственных компаний и банков заплатит: речь идет не о дефолте образца 1998 года. Но как быть с населением, прочим бизнесом и банками? И донельзя перегретым рынком недвижимости?

Около 36 процентов вкладов в России покрывается суммой возмещения в 100 тысяч рублей. "Сегодня размер фонда позволяет ликвидировать последствия банкротства любого частного банка", - говорит заместитель генерального директора государственной корпорации Агентство по страхованию вкладов (АСВ) Андрей Мельников. Так ли все просто? Не совсем.

Почему гарантии только у трети вкладов

Прежде всего не все банки входят в систему страхования вкладов. Кроме того, за ее пределами все-таки остаются изрядные 64 процента. Это средства самых состоятельных и, следовательно, наиболее выгодных банкам вкладчиков. И то, что они не "распотрошили" свои деньги между несколькими банками - тоже ведь наверняка неспроста.

По словам А. Мельникова, новая задача АСВ - это увеличение размера страхового возмещения. "Если бы мы подняли размер страхового возмещения до 300 тысяч рублей, то этой суммой покрывалось бы 45-50 процентов вкладов", - поясняет он. Дальнейшее повышение страховой суммы, по его словам, не дает существенного прироста охвата.

Честно говоря, цифры довольно странные: слишком большой получается концентрация средств вкладчиков и слишком большие риски на один вклад, какими бы неформальными мотивами не руководствовались их владельцы. К тому же надо учитывать, что банковские вклады и счета имеют в России всего 32 процента населения. В то же время осознанно хранят деньги в банках лишь 16 процентов россиян. Следовательно, в случае возникновения каких-либо банковских проблем мобильность вышеупомянутых 64 или даже 50 процентов вкладов будет достаточно высокой для возникновения деструктивного "эффекта домино". Несмотря даже на то, что наиболее распространенный объем вкладов - до 1 тысячи долларов в рублевом эквиваленте, а по срокам лидируют вклады на один год.

Но не будем увлекаться экстремальными оценками и сценариями. Хотя именно они должны быть в максимальной степени отработаны монетарными властями. Речь в данном случае идет не о собственно проблемах банковской системы или системы страхования вкладов. Как бы ни было объяснимо велико желание минфина или Банка России усилить бюджетные или денежные рестрикции, до чрезмерных мер с этой стороны дело, думается, не дойдет. Можно предположить разве что профилактическое повышение ставки рефинансирования до 13 или даже до 15 процентов. Рынки надо как-то охладить.

Кто не рискует? Шампанское любят все

А вот объективная составляющая потребительских, корпоративных и банковских рисков растет с пугающей быстротой и столь же упрямым нежеланием участников рынка жить по средствам. По данным начальника управления контроля и надзора на рынке финансовых услуг Федеральной антимонопольной службы (ФАС) РФ Юлии Бондаревой, объем рынка розничного кредитования в России составил в 2005 году 1,2 триллиона рублей. По ее словам, только объем выданных автокредитов вырос за год в 3 раза. Десять лидирующих банков на сегодняшний день контролируют 77 процентов рынка розничных кредитов. В качестве тенденций отмечается увеличение в 2005 году точек продаж, в которых предоставляются розничные кредиты, и уменьшение срока предоставления займов. В то же время Ю. Бондарева обращает внимание на рост просроченной задолженности по потребительским кредитам. По некоторым экспертным оценкам, она уже достигает 20 процентов соответствующей части кредитного портфеля банков.

Оборот розничной торговли непродовольственными товарами в прошлом году составил 3,74 триллиона рублей. То есть на банковских кредитах "висит" уже минимум 32 процента непродовольственного рынка. В реальности же эта доля намного выше, поскольку, например, одежда и обувь в кредит обычно не покупаются. В сетевых магазинах бытовой техники, например, "за наличку" давно покупают лишь из принципа. Либо богатые оригиналы.

Дальше - больше. Совокупные денежные доходы россиян в 2005 году составили 13,06 триллиона рублей (цифра расчетная). Таким образом, мы получаем минимальный среднероссийский порог отношения задолженности к доходам - 10 процентов. С корректировкой по группам распределения доходов, а также расходов домохозяйств на продовольствие, прочие текущие расходы и на неотложные нужды мы легко выйдем на критические уровни отношения задолженности к доходам по крайней мере у 40 процентов населения. Не потому, что население безответственно. Просто наиболее популярные кредиты на несколько месяцев брались в одной реальности цен и доходов конца 2005 - начала 2006 годов, а платежи по ним даже через половину срока оказываются в другой. Как следствие, теряются сбережения (даже в абсолютном выражении) и резко деформируется структура расходов. Сейчас мы находимся если не в середине, то по крайней мере в начале этапа перелома потребительских настроений. Сезон отпусков катализирует этот процесс, а в пресловутом августе добавятся и расходы на образование и воспитание.

Резонанс негатива

Как видно, ситуация складывается довольно неблагоприятно. Уже летом весьма велика вероятность того, что негативные тенденции в денежно-кредитной сфере и на потребительском рынке начнут развиваться в резонансном режиме. Не забудем, как мы уже говорили, и рынок недвижимости, также непосредственно связанный с банковским сектором и который летом также традиционно испытывает трудности.

Для отечественной промышленности все это ничего хорошего не сулит. С другой стороны, может быть, именно индустрия с ее нынешними низкими темпами меньше всего пострадает от вполне вероятных, хотя, еще раз подчеркиваем, совсем не обязательных катаклизмов.