Поделиться
Смотришь очередной фильм конкурса, куда попасть считается знаком качества и невероятной удачей, и почти всегда изумляешься: если это - котлета, то что же тогда наши мухи?
Котлетам была посвящена драма американца Ричарда Линклэйтера "Нация фастфуда". Воздействие фильма истинно художественное: лично во мне произошел переворот сознания, и я теперь не подойду к "Макдональдсу" на пушечный выстрел. Но это вклад в общепит, а не в искусство. И я бы понял, если бы картину показали на фестивале гамбургеров. Но Каннский - это как бы Олимп.
Разумеется, в этих рассуждениях есть натяжка. И в принципе это нормальная человеческая история про мексиканцев, которые переходят границу США в надежде на новую прекрасную жизнь, становятся грязнорабочими в могучей американской индустрии забегаловок, корячатся за гроши, срезая рога у бычьих туш, сдирая шкуры и смывая с пола кровь, а потом попадают под маховик какой-нибудь шкуросдиралки и становятся инвалидами, прощаясь с любой надеждой. Это была бы серьезная социальная картина, если бы автор не поставил еще и задачу вывести на чистую воду американский общепит.
Он люто ненавидит сеть ресторанов быстрого обслуживания Mickey. "Микки" ничем не отличается от "Макдональдса", только "биг-мак" у него называется "The Big One" - "Большой". И то и другое пожирать вредно: жиры там, белки и углеводы. Американцы, и особенно американки поэтому в массе такие многотонные. Я тоже ненавижу американскую пищу, она несъедобна. И готов аплодировать режиссеру Линклэйтеру, объявившему ей войну. Но тогда при чем тут проблемы мексиканских эмигрантов? Мухи отдельно - котлеты отдельно.
На подробности изготовления пищи в этом фильме смотришь с омерзением. Беззащитных быков стреляют в висок. Сдирают шкуру, трещат сухожилия, кровь рекой. Патетический кадр: ободранные головы с умоляющим мертвым глазом. В жизни не пойду больше есть гамбургер!
И только один вопрос мучает: а что, мясо для родимого борща добывают иначе?
Наверное, художественная задача фильма в этом пункте снова меняется: он, возможно, пропагандирует вегетарианство. Морковке не больно, когда мы ее грызем.
Если режиссер не вполне определился со своим "люблю" и "ненавижу", а главное, не знает, какие действия мы должны предпринять в результате просмотра его картины, то зритель выходит в понятной растерянности. Несмотря на то, что в фильме там и сям мелькают такие замечательные артисты, как Итан Хоук, Грег Киннеар, Патрисия Аркетт, Бобби Кэнневэйл и Крис Кристофферсон.
Странное кино. Вроде бы все ружья заряжены - а не стреляют. А если и стреляют, то каждый раз мимо. Там есть интересная сцена: служащие фастфудов, пылкая молодежь, недовольны условиями труда и тем, что начальству на них наплевать. Поэтому они для начала плюют в гамбургеры перед тем, как подать посетителям, а затем в порядке социальной борьбы режут ограду загона для скота - хотят даровать бычкам свободу. Но глупые бычки на свободу не идут, а только мычат от ужаса. Мне кажется, эффект от фильма будет ровно таким же: зрители помычат от ужаса, глядя на гамбургер, а потом все-таки слопают - есть-то хочется! И про режиссера Линклэйтера забудут. Если, конечно, в Канне ему не дадут Золотую пальмовую веточку. Тут своя бухгалтерия, и одна тощая муха свободно может перевесить кило чистокровной говядины.
Теперь о показанной в конкурсе картине Кена Лоуча "Ветер, который колышет ячмень". У Лоуча одна, но пламенная страсть - борьба за независимость Ирландии. Он на эту тему делает фильм за фильмом, не уставая. Фильмы отчаянно похожи друг на друга - режиссер не просто ступает в ту же воду, а прямо-таки из нее не вылезает. Это как если бы в нашем кино кто-то безумный стал из года в год выпускать ленты о борьбе за независимость Чечни или о "миссии солидарности" в Афгане - была бы такая же кровавая сказка про белого бычка. Но "9 роту" покажут в надувном кинотеатре в рамках маргинальной программы "Все кино мира", а фильм Лоуча идет в главном фестивальном зале в конкурсе. Он, по здешним меркам, в отличие от российских мух, - котлета.
Заимствованное у Роберта Джойса название про ветер и ячмень двусмысленное. Ячмень по-английски barley. Но если сказать "cry barley" - это будет означать, что человек просит перемирия. Или пощады, как кому милее. Фильм просит остановить эту кровавую сказку про белого бычка, только не говорит, кто тут должен остановиться раньше, - свободолюбивая Ирландия или тираническая Британия. И почему мы должны ирландским борцам за независимость сочувствовать больше, чем английским борцам за единство, - тоже не говорит.
Но у искусства свои законы, и молодые ребята, которые в финале обязательно погибнут, вызывают у наиболее отзывчивых зрителей слезы. Кен Лоуч - режиссер не только верный одной теме, но и умелый.
Он в этом фильме снова, как в своей ленте 1974 года "Дни надежды", возвращается к событиям 20-х годов, что подчеркивает глубину, древность и безнадежность проблемы. А главное, подчеркивает ее губительность для этих молодых жизней. Это политическое кино, но это несомненно кино эмоциональное.
В главной роли Дамиена - начинающего доктора, бросившего карьеру во имя священной борьбы за свободу и попавшего в месиво братоубийственной бойни, - стремительно восходящая звезда Силлиан Мэрфи. Это актер не только ненормально голубоглазый, но и очень хороший. Иной раз, как показало его недавнее выступление в роли трансвестита в фильме "Завтрак на Плутоне", - даже слишком хороший. Теперь он наконец вернулся в мужское обличье и может считаться одним из претендентов на актерский приз.
"Ячмень" - восьмая картина Кена Лоуча, которая участвует в каннском конкурсе. Как и 70-летний англичанин, этот фестиваль верен одной теме и любит общаться со "своим кругом", неохотно впуская в него новичков.