Карлсон в Москве

Сегодня Каролин Карлсон возглавляет Национальный хореографический центр Рубе Нор - Па-де-Кале. В Россию легенда мирового танц-театра приехала на московскую премьеру своей новой постановки "Тигры в чайном домике". Единственный свободный день она провела в работе: в репетиционном зале Московского академического музыкального театра им. К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко состоялся мастер-класс, в котором приняли участие российские танцовщики и хореографы.

В день спектакля Каролин Карлсон дала интервью "Российской газете".

Российская газета: Обычно люди, приезжающие в Москву, стараются погулять по городу, увидеть достопримечательности. Вы прилетели вечером, потом целый день проводили мастер-класс для русских танцовщиков и хореографов, общались с ними. Сегодня вы с самого утра репетируете. Неужели везде для вас не существует ничего, кроме работы?

Каролин Карлсон: По большому счету, так происходит везде. Мы нигде надолго не задерживаемся. Прилетаем на самолете, с утра репетируем, вечером играем спектакль и на следующее утро улетаем. В Москве у нас два спектакля, и завтра с утра у танцовщиков будет свободное время, они смогут погулять по городу. А я к тому моменту уже вернусь домой.

В мой прошлый приезд я дважды ходила в Кремль, однажды провела там целый день, увидела его реликвии, почувствовала его магию. На этот раз у меня была замечательная возможность провести мастер-класс. Ко мне пришли 25 человек, и я могла установить непосредственный контакт с русскими танцовщиками.

РГ: Вы хотели научить их чему-то конкретному, заранее запланированному? Или строили работу, исходя из того, кто перед вами?

Карлсон: Трудно научить чему-то важному, когда мастер-класс продолжается так мало, всего четыре часа (на самом деле пять с половиной. - Прим. авт.). Моя задача в таком случае - показать людям что-то новое для них, заставить их почувствовать в себе новые возможности.

РГ: Общение в танце может рассказать о стране?

Карлсон: Да. Я в этом убеждалась везде, где работала, где танцевала. Люди из разных стран по-разному выходят на сцену. Американцы выглядят счастливыми, открытыми. Итальянцы очень контактные, общительные - и такими же они выглядят на сцене. Русские танцовщики всегда сосредоточены, нацелены на конкретную цель. Они чем-то похожи на финнов - тоже такие суровые, крепкие ребята.

РГ: Вы можете разделить, что в вас от разных стран? Вы родились в финской семье, росли в Америке, много лет живете во Франции.

Карлсон: Во Франции я живу, но не могу назвать себя француженкой. Я американка, поэтому я всегда полна оптимизма и энергии. В то же время я чувствую свои финские корни. Меня преследует ностальгия, я пишу стихи.

РГ: А есть ли на земле место, которое вы могли бы назвать самым любимым?

Карлсон: Я люблю Нью-Йорк. Это мой город. Невероятное место, другого такого нет в мире. Это целый мир, собранный в одном городе. Я приехала в Нью-Йорк в конце 60-х, семь лет работала в труппе Элвина Николаи. Я была знакома с Энди Уорхолом, с Робертом Уилсоном, с которым работала вместе. Еще Париж, конечно. Это мой дом, я там живу. И Венеция...

РГ: Меня всегда поражало, что в таком старом романтическом городе, как Венеция, проходят знаменитые на весь мир биеннале современного искусства. Вы несколько лет возглавляли танцевальную программу биеннале. Как все эти инсталляции, акции, перформансы уживаются со стариной? И как вам работалось в такой среде?

Карлсон: Вся эта история случилась из-за Паоло Баратта, который был директором биеннале. В 1999 году он задумал проводить танцевальную программу и пригласил меня в качестве ее руководителя. Я люблю работать с художниками, представителями видеоарта. Спектакль "Тигры в чайном домике", который тоже сделан в сотрудничестве с известным французским видеохудожником. По-моему, как раз в Венеции современное искусство очень уместно. Это город, в котором просто жить невозможно. Это музей, какая-то чистая идея. Вы пробовали жить в музее, а не в квартире? И биеннале в это очень хорошо вписывается, как мастерская внутри мастерской.

РГ: В начала 90-х вы возглавляли "Кулльберг-балет". Как вам работалось на месте Матса Эка?

Карлсон: Поначалу было очень трудно. Я пришла в театр сразу после ухода Матса Эка, который возглавлял труппу на протяжении двадцати лет. Эк - сильный лидер, крутой мужик. А тут появилась странная дама, которая предлагает импровизировать, ничего не фиксирует. Долгое время меня никто не воспринимал всерьез. И только после того, как мы завершили этюды и собрали из них первый спектакль, в меня поверили. Потом даже плакали, когда мы расставались.

РГ: Вы, сказали, что импровизируете во время репетиций. А в спектакле танцовщики могут сами что-то менять?

Карлсон: В определенных пределах. Сегодня они могут сделать это движение так (медленно и плавно проводит рукой). А завтра более резко (снова показывает). Главное, чтобы они оставались в рамках, заданных хореографией. Это касается тех, кто работает в моей труппе. Когда я ставлю в других театрах, танцевальный текст строго фиксируется.

РГ: Вы пишете стихи, рисуете. Для вас это отдых от вашей работы в театре?

Карлсон: Скорее ее продолжение. Когда ты делаешь движение, тебе невольно кажется, что оно может быть зафиксировано в пространстве. Но нет - оно существует лишь в твоей памяти. И когда я занимаюсь каллиграфией, я фиксирую в рисунке этот жест. То же самое с литературой. Бывают моменты, когда я не могу танцевать. И тогда я пишу стихи.