Летняя премьера в Центре им. Мейерхольда не стала исключением. Она была сделана в рамках "Открытого проекта" Московского комитета по культуре и поддержана Геликон-оперой (режиссер спектакля Юрий Хочин - выпускник гитисовской мастерской Дмитрия Бертмана нынешнего года). Дирижер Вячеслав Валеев - ученик еще более знаменитого маэстро - Геннадия Рождественского, который был на премьере и оценил ее весьма благостно. Наконец, в качестве оркестра выступил ансамбль Игоря Дронова "Студия новой музыки", исполняющий музыку ХХ века и новейшего времени.
От этого союза молодых сил можно было ждать как прорыва в новую театрально-оперную реальность, так и полного провала. По традиции последнего времени случилось худшее - ни то ни се.
Первые мгновения спектакль вызывал некоторые надежды. Эффектное среднеевропейское пространство, созданное художником Максимом Обрезковым, в котором дамские кринолины соединялись с рэперской модой 90-х, состояло из искусственных цветов, зеленого газона и пластиковых пляжных шезлонгов. Инфантильные матросские костюмчики корабельной свиты Энея и стилизованные шотландские юбочки трех ведьм, весь кукольно-аккуратный антураж давали ясное представление об избранном ракурсе. Ничего серьезного нас явно не ожидало, и легко было вообразить себе финал, в котором трагедия разрушенного счастья и самосожжение Дидоны предстанет бурей в стакане воды.
И в самом деле, пока карфагенская царица пела знаменитую прощальную арию Remember me, искусственный газончик опустился, а шезлонги свалились друг на друга, явно символизируя катастрофу, когда-то описанную Вергилием в его бессмертной "Энеиде". Стало быть, до выпускника Театральной академии 2006 года дошли сведения о том, как выглядит евростиль в современной опере.
Но даже для того, чтобы удержаться на легком уровне иронии, режиссеру и дирижеру не хватило ни вкуса, ни логики. В сущности, вместо моей вполне уместно было бы предложить вам рецензию Иосифа Бродского, единственный, кажется, раз написавшего о спектакле, - это была английская постановка оперы Перселла в 1995 году: "Пошлость всегда отыщет повод для новаций, и постановка "Дидоны и Энея" в театре "Опера Фэктори" с поистине идиотическим пылом это демонстрирует. Босоногие артисты одеты в нечто, напоминающее пришедшую из Средиземноморья моду - так называемый "еврохлам" (Эней щеголяет в кожаной куртке из гардероба "адских ангелов"). Среди предметов реквизита - сотовый телефон, факс, бутылка шампанского в ведерке со льдом и проч. Учитывая качество наличных голосов, упор на изобразительный ряд вполне логичен, и глазу здесь пищи намного больше, нежели слуху". Но чтобы не продолжать цитату, лучше расскажем об опере Перселла и ее сюжете.
Воспользовавшись знаменитой поэмой Вергилия, Перселл насытил ее пастушьим мелосом родного народа, блестящим знанием итальянских опер XVII века и немыслимой простотой и меланхолией собственного производства. Его либреттист Наум Тейт чуть обелил вергилиевского Энея, превратив его из послушного воле богов предателя, бросившего Дидону ради своих завоевательных планов в Трое, в жертву злодейских интриг трех ведьм. Словно вышедшие из фольклора или шекспировского театра, они разрушили счастье влюбленной пары. Если добавить к этому, что Дидона своего счастья ждала всю жизнь, то легко можно вообразить себе, в какое отчаянье она пришла, узнав, что Эней должен оставить ее навсегда. Как говорит Бродский в своем знаменитом стихотворении "Дидона и Эней" - "И море обернулось морем слез". Уплывая с матросами в Трою, Эней видит костер, еще не зная, что в нем горит отчаянье оставленной им женщины.
Кстати, в русский сюжет о "Дидоне и Энее" навсегда вошла история о том, как Анна Ахматова привезла из Оксфорда Бродскому пластинку с исполнением этой оперы, и он слушал пронзительную, лиричнейшую арию Дидоны Remember me в день ее смерти - 5 марта 1966 года.
Авторы московского спектакля об этом вполне могли не знать, но, кажется, им и знать не хотелось. Природа аристократического искусства, открытая Бродскому (а опера Перселла - не самый классический образец жанра - короткая, чуть больше часа - написана именно для королевского двора и необычайно сложна по своей структуре), для молодого режиссера и насмешливого дирижера - лишь повод для театральной забавы. Исполненная слабо в вокально-музыкальном отношении, она и по концепции чрезвычайно слаба. Что ж мудреного - посмеяться над старинным сюжетом, спеть его, точно оперетку? Понять его силу, его пафос, его внутреннюю духовную структуру и форму - гораздо сложней.
Красивая, впрочем, Дидона (Анна Костылева) и ее наперсница Белинда (Наталья Чичканова) вполне обаятельны, а Эней (Дмитрий Хромов) - тот и вовсе душка, и поют славно.
Только, кажется, имея все это в качестве исходного материала, не стоило затеваться с таким амбициозным проектом. Ни шедевра не открыли, ни самих себя.