Поделиться
Удивительно. Сегодня, почти полгода спустя после своего триумфального "золота" в олимпийском Турине, Светлане отчего-то ну никак в него не верится. А вот пошла на победу исключительно потому, что без малейших сомнений в нее верила. "Словно кто-то сверху, - признается, - знак подал". Верила только она, ее тренер и близкие. Окружающие - да что там не верили, просто крест на ней поставили. Куда уж? Будучи фавориткой продула Игры в Солт-Лейк- Сити, потом родила, раздобрела на полтора десятка кэге, полтора года на лед не выходила. И тут на секундочку представьте - выходит: тридцатилетняя 82-килограммовая тетя и хочет стать олимпийской чемпионкой. Да кто ж в такую тетю поверит? Потому и оставили ее на нищенском жалованьи. А тетя нисколечки не озлобилась, спокойненько, почти по-корейски опираясь на собственные силы и помощь наставника, начала тренироваться. И уже через три месяца стала чемпионкой России. На туринском старте застыла с лицом, никаких сомнений в победе не оставлявшим. А когда через 500 метров стала "золотой", растерялась и катила по льду с победным российским флагом с лицом недоумевающим. Оказалось, просто в цифрах табло сразу не разобралась.
- Света, так почему же сегодня не верится?
- Наверное, потому, что слишком долго к этому шла.
Она шла четыре Олимпиады, 16 лет. Страна дождалась ее "золота" спустя 38 лет после последнего.
- Самый тяжелый после такого, по сути опустошающего, триумфа вопрос: что дальше? Как остаться на уровне?
- Продолжаю тренироваться. Уйти из спорта хочу красиво.
- А разговариваем мы в красивом офисе заявочного комитета по проведению зимней Олимпиады "Сочи-2014". Что в нем делает Светлана Журова?
- Официально я называюсь директором по связям со спортсменами и послами, то есть с различными общественно значимыми деятелями.
- Ну и многих удалось завербовать?
- Вначале отношение к Сочи было скептическое, но постепенно оно улучшается. Причем за границей работать проще - там вообще не знают, где Сочи находится. Конечно, в России проще провести летнюю Олимпиаду, но попытка - не пытка, надо постараться все сделать по уму. В конце концов пора восстановить справедливость: вон в Америке сколько Олимпиад прошло, а у нас - только Москва-80.
- Вы прямо-таки как самый настоящий посол рассуждаете. Нет желания после окончания спортивной карьеры подняться на какой-нибудь профессиональный руководящий "пьедестал"?
- А почему нет? Поэтому поступила в Российскую академию госслужбы при президенте РФ.
- Тренерская работа совсем не прельщает?
- Не женское это дело - постоянно быть оторванной от дома. Ведь наш вид спорта - выездной, мы то там, то сям мотаемся. Другое дело, если бы в Питере, где я живу, был большой каток. Так что сейчас все мои надежды - на строительство Ледового дворца. Я с удовольствием хотела бы возглавить этот проект или хотя бы иметь к нему отношение.
- Возвращаясь к спортивной карьере, с таким-то энтузиазмом нет тайной мысли еще одну Олимпиаду - в Ванкувере - покорить?
- Нет, нет.
- Подумаешь, всего-то и будет 38 лет.
- Став олимпийской чемпионкой, я думала, что само олимпийское звание предполагает появление спонсора. Но заграничные спонсоры от меня отказались, потому что поняли, что за пять тысяч долларов я за них, как год назад, когда у меня были финансовые проблемы, бегать не буду. А наши готовы меня финансировать, только если соберусь бегать до Ванкувера или как президента Союза конкобежцев.
- Что это за спонсоры такие?
- Мои хорошие знакомые из Голландии. Я познакомилась с ними, когда по контракту выступала там за коммерческую команду. Этим людям просто стало жалко бедную русскую девочку, и они два года до Солт-Лейк-Сити меня финансировали: оплачивали сборы, коньки покупали.
- Эти люди что же, не патриоты?
- Они - фанаты конькобежного спорта, им все равно, кого оплачивать.
- За державу, чей первый олимпийский чемпион был конькобежцем, не обидно?
- Обидно, конечно. Я же в маленьком городе Кировске под Ленинградом в четыре года на коньки встала. Каток у нас был всего 333 метра, но все дети через конькобежную секцию прошли.
- Получается, что вы - конькобежка почти с пеленок.
- Я еще и танцами, и художественной гимнастикой занималась. А мечтала стать фигуристкой. Но на занятия в Ленинград ездить было далеко. Так вот, я, бывало, оттренируюсь, конькобежные сниму и тут же фигурные надеваю.
- На конькобежных коньках серьезно с девяти лет, четверть века. Что все-таки сподвигло вас ознаменовать эту дату, без красивых слов, героическим поступком? Желание проявить себя перед теми, кто в вас не верил, или стремление испытать на прочность собственную веру в себя?
- Десять лет назад я выиграла чемпионат мира, а после этого была вечно вторая или третья. Не потому, что была не готова, просто постоянно мешали обстоятельства: то режу себе что-то, то падаю. До сих пор не понимаю, что произошло в Солт-Лейк-Сити. А потом вдруг что-то во мне переломилось: я почувствовала, что могу быть первой. Мы сели с мужем и стали реально это обсуждать. Я приводила свои доводы, главный из которых был такой: я себе не прощу, если не попробую. Я чувствовала, что что-то недосказала. И у меня появилась возможность начать с чистого листа. Реально с чистого листа - потому что не тренировалась полгода и, набрав 15 кг, я была просто юниоркой.
- А вообще у вас по жизни есть такой принцип - начинать с чистого листа? Ведь и всех нас теперешняя жизнь частенько на это наталкивает.
- Спорт сам по себе чем хорош? Это я поняла, когда читала лекции за границей. Меня приглашали рассказывать о том, как в России спортсмен может чего-то добиться, идя против всяких препятствий. Им это важно, поскольку у них все уже устаканилось, они стали аморфными, не в состоянии быстро принять решение. А у нас на картошке человек Олимпиаду выигрывает. Но дело даже не в наших бедных условиях и не в наших героических спортсменах. В спорте вообще только за свою спортивную жизнь спортсмен проживает больше, чем человек за всю жизнь: это и постановка цели, и поражение, и умение его проанализировать, и снова поставить цель. Тот же комплекс второго. Чтобы быть первым, надо научиться быть вторым. Научиться это пережить, сделать правильные выводы, тогда выиграешь.
- Так какие психологические советы всем нам вы можете дать?
- Я достаточно успешна. И это потому, что никогда не допускаю мысли о неуспешности. Никогда не испытываю стресса, депрессии. Вот в Солт-Лейк-Сити проиграла, пять минут погрустила, и все. А дальше стала делать выводы: вот здесь я, наверное, сделала ошибку, возможно, здесь; а здесь, наверное, и вообще никакой ошибки не было, просто не понимаю, что произошло. И все! Отрезало! Идем дальше. А дальше я решила родить. А потом к следующей Олимпиаде готовиться. В проигрышной ситуации очень важно поставить следующую цель - пусть маленькую, но она должна стать стимулом жизни и спокойно, без эмоций, эту ситуацию воспринимать. Надо себя настроить на позитив. Именно такой настрой у меня был в Турине: я приехала, чтобы выиграть золотую медаль.
- Света, очень не хочется, но все же толкаю вас в негатив. Каково было верить в "золото", когда спортивные чиновники махнули на вас рукой и оставили почти что нищенкой?
- Я знала, что в случае чего у меня есть что продать и просуществовать какое-то время на ставку в 2,5 тысячи и 500 рублей декретных.
- Извиняюсь за некорректный вопрос: а чем в это время занимался ваш муж?
- Мой муж - человек очень активный, он теннисист, работал тренером. А когда у нас начались финансовые трудности, ему предложили поработать в спортивном журнале. Артем заразился, но полгода проработал бесплатно, что называется, на "завтраках". Сейчас - вольный художник.
- А каковы ваши отношения с ГУИНом, где служите?
- В ГУИН десять лет назад меня отправило общество "Динамо", в котором я состояла. Я - подполковник, но понятно, что человек приписанный. Это журналисты все раздули: мол, я все способы самообороны знаю. Ничего я не знаю, просто выступаю за конвоиров на кроссах, стрельбе, плавании. Выступаю, рассказываю о своих достижениях, о физподготовке или о том, как похудеть.
- Как?
- Да жрать надо меньше. После шести вообще не есть и заниматься спортом. А все диеты и таблетки - ерунда. А еще важна психологическая установка. Я же свои 15 кг целенаправленно набрала, потому что до 11 месяцев хотела кормить ребенка грудью.
- Как сын Ярик сейчас поживает?
- Начал наизусть выдавать все, что ему было начитано. Когда мама что-то из "Мухи-Цокотухи" или "Доктора Айболита" путает, тут же ее поправляет. Вообще он везучий: у него две мамы. Мама Света - это я и мама Тата - моя младшая сестра Наташа. И он абсолютно уверен, что так и должно быть: две мамы и один папа. Но мама Света для него более строгая.
- Прекрасно понимаю, что именно сын помог вам пережить предательство вас списавших. Но не приходило ли в голову за себя попросить?
- За себя просить не умею. За других - да. Иное дело, если заступится кто-нибудь еще, что и сделала легендарная Лидия Павловна Скобликова, которая меня не раз выручала.
- Для вас в жизни важно, чтобы рядом были люди, которые могут подставить свое плечо?
- Конечно. Но все равно привыкла опираться на собственные силы.
- А кто поддерживал ваши силы, когда вы шли на туринское "золото"?
- Семья. И мой тренер Владимир Сергеевич Филиппов, который очень сильно в меня верил. Мы с ним уже 16 лет вместе. Как только я к нему пришла, сразу поехала на чемпионат мира. И из такой дыры, в какой я недавно оказалась, ему меня вытаскивать не впервой.
- 16 лет вместе - почти уникально, когда сейчас большие спортсмены меняют тренеров, как перчатки.
- Ну, во-первых, мы с Владимиром Сергеевичем оба Козероги, я вовсе рождественский ребенок, родилась 7 января. Как знать, быть может, поэтому у нас и сложились человеческие отношения.
- А на замужество его благословение спрашивали?
- Да. Он одобрил. Как сказали его дочери, это впервые, когда папа одобрил мужчину, который к нам троим приблизился. У Владимира Сергеевича две дочери, я - третья.
- Света, а как вы отнеслись к внезапно свалившейся на вас славе? Ведь до Турина, наверное, вниманием не баловали?
- Да никакого внимания вообще не было. А сейчас до сих пор на улицах останавливают. К славе отношусь спокойно, понимая, что это ненадолго. Когда узнают, не раздражаюсь: зачем, если людям это приносит радость? Разве можно было сердиться на детей, которые под дверью моей родной школы плакали из-за того, что им в зале не хватило мест на встречу со мной. Другой вопрос: как этой славой распорядиться?
- Как?
- Вот буду в академии учиться. Для того чтобы не забыли, показать, что ты еще и головой можешь работать. Хотя помню, как отец мне всегда говорил: "Береги ноги, они у тебя золотые".
- Света, а как сделать так, чтобы слава наших прославленных спортсменов все-таки была надолго?
- Прежде всего надо понимать, что без почитания таких легенд мы никогда новых талантов не вырастим. А поэтому очень правильно поступили, когда, недавно открыв Ледовый дворец в Коломне, решили сделать там музей конькобежной славы.
- От возвышенного спустимся до житейских атрибутов славы. Ваш премиальный президентский "Лексус" водите?
- Вожу. Но с опаской. Был момент, когда его не хотели ставить ни на одну стоянку, говорили: "Мы боимся, твой "Лексус" угонят, а нас убьют". Клянусь!
- А как поживает ваш дом под Питером, купленный на ссуду тех же голландских друзей-спонсоров?
- Увы, он чуть ли не разваливается, и теперь мы поняли, что поступили глупо: нужно не покупать, а строить самим. Все было сделано тяп-ляп, на продажу. Так что сейчас обитаем в двухкомнатной родительской квартире.
- Садик при домике имеется?
- Пока нет. Хотя он и был моей мечтой. Обожаю в землице покопаться, газончик посадить.
- Так может, лучше не в президентскую академию, а в модные нынче ландшафтные дизайнеры податься?
- Так я уже училась на дизайнера интерьеров, когда беременная ходила.
- Вы четко знаете, что хотите, или пробуете себя везде? Разделяете ту точку зрения, что если человек талантлив, то талантлив во всем?
- Наверное, да. Главное - не напрягаться, настроиться на позитив, а решение придет само.
- Вы больше верите в судьбу или в Бога?
- Больше в Бога. А насчет судьбы думаю так: она уже есть где-то в пространстве, а ты сам выбираешь путь, которым пойдешь. Ну выведет тебя жизнь куда надо.
- Не тупой ли это оптимизм?
- А чем плохо быть тупым оптимистом? Быть пессимистом намного тяжелее. Хотя я оптимист не тупой, а практичный, в авантюры не ввязываюсь. Если кто-то мне предлагает какой-то проект, мне нужно доказать его реальность. Так, как мне нужно было доказать необходимость своего появления в Турине. А в победу до сих пор не верится.
- Между нами, женщинами, говоря, у вас весьма колоритная внешность. Как ее поддерживаете? Салоны красоты посещаете?
- Сейчас для внешности времени появилось больше. А салоны красоты - раз в полгода, волосы подровнять. Кстати, я и перед Турином это сделала. Все говорили: "С ума сошла, удачу сострижешь". А я отвечала: "Хочу быть красивой". Сразу как приехала на Олимпиаду, подстриглась и покрасилась.
- К встрече олимпийцев с президентом Путиным так же готовились?
- Нет, конечно.
- А выступали на ней по собственной инициативе?
- Попросили. Видимо, привыкли, что я - птица говорун - так себя сама называю. Кроме того, была некая символика в том, что на проводы команды на Олимпиаду именно я речь говорила.
- Такое понятие, как возрождающийся ныне патриотизм, вам ведомо?
- Оно у меня всегда было. Мне его не нужно заново придумывать. Недавно у меня произошел такой знаменательный случай. Моя подружка детства сделала своеобразную презентацию писем, которые я ей писала: о любви, о спорте, о Родине. Так вот, смешно, но с тех пор ничего в моей душе не поменялось.
- Вы, наверное, и дневники вели?
- Вела. Но забросила, потому что в мои дневники залезли и это было очень больно.
- Вы простили людей, которые вас предали?
- Я их просто вычеркнула. Расслабилась и вычеркнула. Для меня будет важным, если они, поняв, что были неправы, придут ко мне извиняться. Я не то чтобы жду - мне бы просто хотелось. Пусть отпустят себе этот грех - я-то их простила.
- Что в людях не терпите?
- Мне очень не нравится, когда человек берется за какое-нибудь дело, не умея его делать совсем или когда к нему у него нет способностей.
- А вы ко всему, чем занимаетесь, приступаете с ощущением того, что у вас все получится?
- Нет, просто попробовать. Когда человек идет на что-то попробовать - это одно дело. А когда он начинает делать непрофессионально и плохо, самое главное для него - отказаться.
- Вам знакомо чувство жалости к себе? Жалели себя, когда на чемпионате мира 1999 года бежали с шестью швами на ноге?
- Не жалела. Потому что чувствовала, что если не пробегу, страна потеряет все места. В первый-то день ничего, заморозили. А на второй нога раздулась так! Ничего, со слезами, но бежала.
- И так всегда по жизни?
- Я уже в детстве себя отжалела. У меня был синдром гадкого утенка. Я была некрасивой, страшненькой девочкой, и меня никто не любил, все клевали. А потом, когда начала выигрывать соревнования, все ко мне повернулись лицом. И я поняла: так дело не во мне, оказывается, а в вас, люди.
- Все свои награды храните?
- Да. В том числе и самую необычную - грамоту с таким текстом: "Награждается Светлана Журова за третье место по бегу на коньках на 500 метров среди мальчиков".
- У вас мальчишеский характер?
- У меня характер Светланы Журовой.