Поделиться
Нелегалы у бабушки
Про одну из этих семей я уже рассказывала в "РГ" (статья "Дни Журавлевых" от 12 мая с. г.). Это бедолаги Канашкины, которые приехали из Туркменистана в город Рыбинск к родной бабушке, но имели несчастье потерять (на время) свои миграционные карты и сдали на регистрацию поддельные, купленные в Москве на вокзале. Хотя настоящие карты вскоре нашлись (бабушка положила их в фотоальбом и забыла), полковник милиции Агапова, возглавляющая Ярославскую миграционную службу, пригрозила семье депортацией в Туркменистан и инициировала против них уголовное дело.
Почти три года "нелегалы" Канашкины не могут законно работать, лечиться, учиться, дышать, да просто жить. А сколько за это время было унижений и стрессов, сколько потеряно здоровья. "Руки без работы стонут", - пожаловался генералу Ромодановскому Андрей Канашкин, имеющий профессию и столяра, и слесаря, и водителя-дальнобойщика.
Впрочем, изощренные издевательства, которым подвергала полковник Агапова семью Канашкиных, меркнут в сравнении с теми страданиями, которые пережила здесь же в Ярославской области семья других "нелегалов" - Шаткиных.
Золушка без паспорта
В юности Татьяна Шаткина училась в театральном училище и играла роль Золушки в Ташкентском ТЮЗе. Жизнь начиналась безоблачно, и кто бы мог подумать, что предстоит ей сыграть горемычную роль Золушки в реальной действительности.
Муж оставил Татьяну как только узнал, что второй их сын родился больным ДЦП. Три года Сергей действительно был парализован. Но самоотверженная мать подняла его на ноги и вырастила здоровым и красивым.
Шаткины давно собирались в Россию. Четыре год подряд Татьяна ходила в посольство отмечаться в бесконечной очереди на российское гражданство. Когда они собрались уезжать, их очередь была две тысячи какая-то.
Татьяна и двое ее сыновей выехали в Россию в самый канун наступающего двухтысячного года. Новогодний бой курантов слушали в поезде, замирая от счастья: это им посылает привет, это их зовет, их ждет дорогая священная Родина.
От продажи благоустроенной трехкомнатной квартиры в Ташкенте у них осталась всего одна тысяча долларов. А всего выручили две тысячи, но надо же было оплатить контейнер, билеты и штрафы - штрафы у каждого таможенного пункта, где останавливался поезд. Как только пересекли границу России, поборы прекратились, что их очень обрадовало.
Бывшие соседи, выехавшие раньше в Переславль-Залесский, помогли Шаткиным найти жилье по их средствам - деревянную избу в деревне Твердилково. Там осталось всего 12 дворов, и жили в них одни старики да старухи. В купленной избе тоже некоторое время жила старая хозяйка, и Шаткины за ней ухаживали. Хорошая была бабушка. Только часто пугала их своими стонами. Вскоре они обнаружили, что старушка-то пьющая. Слезет с печи, дойдет до ларька и возвращается уже веселая, никаких больше стонов.
Это было первое страшное открытие о любимой родине: вокруг все пьют - старики, дети, приезжающие на лето дачники. И сколько же погибает молодых, здоровых от этой проклятой пьянки! Пьяные подростки из соседней деревни избили Сергея, младшего сына Татьяны, украли мобильник. Юноша получил сотрясение мозга, на израненную голову наложили десять швов. Но из больницы его выписали уже через неделю с сильным головокружением - нет медстраховки, не гражданин. Возбужденное было уголовное дело через месяц закрыли - нет состава преступления. Ведь потерпевший - нелегал, его как бы и не существует вовсе.
Но жизнь постепенно налаживалась. Горожане, никогда не работавшие на земле, они в первое же лето вырастили неплохой урожай. Старший сын пошел на ферму, зарплату платили живностью. Заработал бычка, телочку, купили еще цыплят, кроликов. Купили козу. Это была необыкновенная коза, по пять литров молока давала. Размечтались взять на семейный подряд ферму в соседнем селе. Но там директор, кажется, проворовался, сбежал, ферму разорили, живность потравили.
Не сбылась и другая мечта Татьяны. Вознамерилась она было организовать семейный детский дом. Приезжая в город, видела брошенных детей, бегающих по вокзалам, просящих милостыню. Душа сжималась от жалости. А у них-то дом просторный, природа вокруг - глаз не отвести: высоченный лес, холмы, озера, а напротив дома старинная церковь, пусть и разрушенная, но такая теплая, намоленная. Они обнаружили на плитах пола дату: 1768 год. Но кто же даст усыновить чужих детей не гражданке?
Дважды раскулаченные
Это дело генерала Ромодановского и его подчиненных - разбираться, почему так вышло, что законопослушные Шаткины, несмотря на свои бесконечные хождения по разным городским конторам, не смогли ни оформить купленный дом, ни зарегистрироваться в нем. А я не стану утомлять читателей описанием бюрократических тупиков и ловушек, запутавшись в которых трое наших соотечественников превратились в лиц без гражданства, незаконно живущих на родной российской земле.
Первое письмо в Москву написал старший Андрей еще в 2001-м, ответа тогда так и не дождались. Зато в ответ на второе письмо в столицу (его писал уже Сергей в 2003-м) против семьи был организован настоящий милицейский террор. На деревню пришло письмо от полковника милиции Агаповой Т.В. с указанием покинуть территорию России, поскольку они, проживающие без регистрации, оказывается, нарушили множество статей закона о правовом положении иностранных граждан, принятого, кстати, через два года после того, как Шаткины переехали в Россию. Не понимая своей вины, совершенно не зная, что же им делать, Шаткины, как и прежде, продолжали доить коз (к этому времени у них уже было три козы), кормить бычка, выращивать телочку и прочую живность.
Но через неделю - новое письмо с вызовом в паспортный стол Переславля-Залесского. Они, конечно, пришли и сразу же признались районной начальнице, что сын Андрей давно состоит в гражданском браке с местной, россиянкой, и они ждут ребенка. Начальница, фамилии которой уже никто не помнит (много их здесь за прошедшие годы сменилось), сначала им посочувствовала, пообещала в нарушение закона зарегистрировать Андрея на один месяц, чтобы он успел оформить свой брак. И тогда, мол, им откроется путь к гражданству.
Тут Татьяна спросила: а как же младший Сергей, ему уже 20, а у него кроме метрики на узбекском никакого документа нет. Начальницу этот вопрос почему-то разозлил. Она резко переменила тон: "Вот вызову сейчас наряд милиции, посадят вас на 48 часов в кутузку для выяснения личностей, тогда узнаете, как жаловаться в Москву".
Вскоре та начальница сама явилась в деревню с судебной повесткой, заставила Татьяну расписаться в получении. Посоветовала по-доброму: перебирайтесь от нас поскорее в любую другую область, а то по суду вас депортируют в Узбекистан насильно.
В течение трех дней они уничтожили все свое живое богатство, двор был залит кровью, мясо распродавали по дешевке, кое-что Татьяна успела законсервировать. Заколотили окна, двери дома и ушли в никуда. Татьяна утешала сыновей: в 30-е годы их предков вот так же раскулачивали в Оренбургской области, потому они и оказались в Средней Азии. Но не пропал же наш род, выжили.
Третий год Татьяна с Сергеем кочуют по разным знакомым - кто где приютит. Андрей живет у жены. В метрике их сына в графе "отец" - прочерк. Работают Шаткины там, где берут нелегалов. Андрей - на кладбище, копает могилы, сваривает кресты и ограды. Сергей - подсобник на строительстве частных домов. А Татьяна - в частном трактире моет посуду и делает всю грязную работу. Поистине как Золушка в сказке.
Встреча генерала Ромодановского с семьями "нелегалов" - это тоже как счастливый сказочный финал.
Генерал выслушивал их горькие исповеди хмуро и молчаливо. А потом спросил у полковника Агаповой:
- И все-таки, зачем, Татьяна Валентиновна, вы заново раскулачиваете семьи наших соотечественников?
Издевательства по закону?
Тут пришла пора объяснить, почему директор ФМС России, у которого государственных дел по горло, нашел время поехать со мной в эту командировку. Помните: была в свое время газетная рубрика "Письмо позвало в дорогу". Так вот, можно сказать, что Ромодановского позвала в дорогу акция "Российской газеты", посвященная судьбам наших соотечественников "журавлевых". Эта фамилия стала нарицательной после статьи о депортации в Туркменистан 20-летней переселенки Людмилы Журавлевой, у которой в Сергиевом Посаде остался муж - гражданин РФ и маленький сын. Редакционная почта приносит, к сожалению, все больше подобных трагедий.
Читатели ругают, конечно, российское миграционное законодательство, уравнявшее наших соотечественников с мигрантами из дальнего зарубежья. Это не только обидно, но и просто дико: русскому человеку, возвращаясь в Россию, становиться иностранцем, да еще и нелегалом на родной земле. Однако читатели не верят, что полковник Агапова и такие, как она, издеваясь над соотечественниками, действительно поступают точно по закону.
Генерал Ромодановский тоже считает, что "в любой трудной ситуации можно найти человеческий выход, не нарушая при этом закон". Кстати, сотрудники ФМС после публикации в "РГ" статьи о Канашкиных не раз подсказывали Агаповой, как найти гуманный и одновременно законный выход для этой семьи. Но Татьяна Валентиновна, судя по всему, очень уж сильно разозлилась на "жалобщиков" и продолжала им мстить, игнорируя распоряжения из Москвы. А когда Ромодановский узнал, что в Ярославле снова ЧП по жестокосердию той же Агаповой, он сразу решил ехать в командировку - "нужно дать наглядный урок формализму и бездушию".
Ромодановский попросил нашу общественную организацию поработать "народным контролем", наблюдая за ходом дел Шаткиных и Канашкиных. Я высоко ценю этот порыв Константина Олеговича как можно скорее помочь бесправным соотечественникам. Это здорово, что генерал понимает, как мучителен для переселенцев каждый день нелегального существования. Но все же боюсь, что к субботе, 29 июля, когда Ромодановский назначил нашу очередную встречу, мне нечем будет его порадовать.
Вот же какое грустное сообщение к концу этой вроде бы оптимистической статьи: у широко известной истории с депортацией Людмилы Журавлевой до сих пор не видно конца. Так легко разлучили семью: 1 ноября прошлого года был суд, а через неделю - уже депортация. Статья в "РГ" "Журавлевы не нужны России?" была опубликована еще в апреле, а Московский областной суд отменил абсурдное решение Сергиевопосадского только 20 июня. И когда же разлученная семья сможет воссоединиться, до сих пор не знает никто. ФСБ еще должно изъять фамилию Журавлевой из списка "запретников". Потом родственники из Москвы должны послать Людмиле приглашение. А она там должна сама оформить визу. И на какие деньги будет покупать обратный билет - тоже неизвестно.
Комментарии, как говорится, излишни.
Между тем
Но вот вопрос: может ли быть успешной объявленная президентом программа содействия добровольному переселению миллионов соотечественников, если мы всей страной одной Людмиле Журавлевой посодействовать в возвращении не можем?