Поделиться
Сегодня о реформе образования не говорит только ленивый. Худо-бедно, но все-таки изменения идут. Правда, почти не затрагивая того, от чего в самом деле зависит успех и результативность проводимых реформ - педагогического образования. Каким оно было двадцать лет назад, таким и осталось. Учитель математики считает себя математиком. Преподаватель литературы - литературоведом. А педагог, обучающий детей химии, чувствует себя несостоявшимся химиком. Психология и педагогика в учебном плане не в почете. Новые методики преподавания, технологии обучения и образовательные практики существуют только в качестве спецкурсов. Будущего педагога учили и продолжают учить быть ведущим. А ему надо научиться быть еще и ведомым своим учеником. Учебная практика пока больше для галочки. Или пополнения школьного бюджета. Некоторые учебные заведения теперь даже берут с вузов деньги за нее.
В первом классе с моим сыном случилась такая история. Пришел однажды он после школы весь в слезах. "Что произошло?" - спрашиваю. Шмыгая носом, протягивает дневник. Там запись: "На уроке пения пел. Поведение - "два". Спрашиваю: "А на математике пел?" "Нет", - насупившись, отвечает. "А на письме?" - "Тоже нет". "Ну и нечего расстраиваться. Уроки пения как раз для того, чтобы петь". С тех пор много воды утекло. Сын давно вырос, и скоро уже его сын пойдет в школу. Но я не уверен, что подобная история не приключится снова. Даже если ту учительницу моего сына заменила молодая и к ней попадет мой внук, это мало что изменит. Обе они учились по одним и тем же программам, осваивая их практически только лекционно-семинарским методом.
В последние годы содержание педагогического образования мало кого волновало. Больше думали о том, как педагогическому институту превратится в классический университет. Превращались и начинали терять чисто педагогические специальности, и еще меньше выпускников с дипломом педагога шли в школу. Теперь новая идея: пусть учителей готовят на специальных факультетах в университетах или в институтах при тех же университетах. Мол, нигде в мире отдельных педагогических вузов не существует. Но во что ни превращай, как ни меняй название - проблема от этого не исчезнет. Надо честно признаться: педагогические вузы сегодня учат не тому и не так. Школа давно стала не той, какой представляется большинству преподавателей вузов. Она давно перестала быть главным поставщиком информации, знаний. Теперь учитель, кроме владения своим предметом, должен прежде всего уметь ориентировать ученика в сложном информационном пространстве.
Первый заместитель председателя правительства Ханты-Мансийского автономного округа Наталья Западнова на конкурсе "Учитель года" призналась педагогам, что когда в девяносто первом году хлынула лавина новой, ранее закрытой информации, она с ней еле справилась. У нее возникло ощущение, что попала в информационную воронку, которая все сильнее ее затягивает, заволакивает сознание. Тогда ее спасли любимые книги, которые, по ее словам, "можно перечитывать по многу раз, с любой страницы, восторгаясь точностью слова, глубиной мысли, неожиданностью диалогов".
Учитель сам не знает, как справиться с противоречивой, взаимоисключающей информацией, не дающей никаких ориентиров, как не захлебнуться в ней. Поэтому и ребят не может научить сопротивляться давлению агрессивного потока информации, выбирать главное, отделять семена от плевел.
Наши дети не умеют читать. Я не о скорости говорю. Не об умении складывать буквы в слова. Без этого в первый класс не примут. На так называемом собеседовании, которое не что иное, как вступительный экзамен - по сложности почти такой же, как и в вуз, а иногда и по стоимости одинаковый - серьезные тети с секундомерами в руках проверяют на умение читать. Но складывать буквы в слова - еще не значит понимать смысл прочитанного. Дети не умеют вчитываться, они скользят по поверхности текста, не напрягаясь, не вдумываясь. Учителя не знают как оторвать детей от компьютеров, как сделать, чтобы вместо боевиков и страшилок они читали настоящие книги. Этому их никто не учит. Они могут сами безумно любить литературу, знать наизусть всего Пастернака или Цветаеву, но им все труднее только своей любовью и преданностью предмету зажигать своих учеников. Их не учат методике, как это делать.
Лийса Похъелайнен, директор финско-русской гимназии из Хельсинки, тоже опечалена, что ее ученики стали меньше читать. Но ее радует, что в школьную библиотеку выстраивается очередь после очередной экранизации классики. Так было с "Идиотом", "Мастером и Маргаритой". Она считает, что учитель должен обязательно воспользоваться этим периодически возникающим интересом к чтению. Но тогда урок отменяется. Вместо него - проектная деятельность. Будущих финских учителей проектным методам обучают. Говорят, что это одна из причин, почему финны на первых местах по качеству обучения согласно результатам международного исследования PISA. Наших педагогов этому почти не учат.
Учебной практики в педагогическом вузе мало. И она не дает реального погружения в школьные проблемы. Нужна совершенно другая модель практики. Такая, например, как когда-то была в Красноярском университете. Там со второго курса начинали водить студентов в школу, давая конкретное задание. Вот сидишь на уроке - нарисуй зону коммуникации учителя, с кем учитель общался, кого упустил, на кого не отреагировал. Настоящий учитель должен видеть все пространство класса. Потом учителя, глядя на эти карты, удивлялись: привычная ситуация представала в совсем ином свете. Сложная целостная деятельность учителя разбивалась на отдельные блоки. Студент каждый блок вначале наблюдал, а потом обсуждал его с учителем. Только изучив ситуацию в классе с задней парты, он начинал творить урок, но не весь сразу, от начала до конца, а частями. А потом был разбор полетов в мастерской, где собирались 7-8 человек вместе с преподавателем. Надо, чтобы студент прошел разные практики: попробовал давыдовскую методику, занковскую, традиционную. Но делать это стоит на старших курсах.
Именно бакалавриат и магистратура могут по-настоящему изменить всю систему педагогического образования. Считается, что предметник, как минимум, должен владеть университетским курсом. Математик - знать всю математику, физик - физику, химик - химию. Но школа - не университет. Тут не чистой физике и математике надо учить. А на материале физики и математики научить мыслить: анализировать, сопоставлять... Мне рассказывал руководитель Рособрнадзора Виктор Болотов, что в его бытность в Красноярске они начинали такое распредмечивание в первую декаду третьего курса. Получалось, что 10 процентов студентов не были ни математиками, ни физиками, ни учителями. Еще 10 процентов будущих педагогов так и не смогли отказаться от мысли, что математика - это все. А остальные научились разделять математику как науку и ее преподавание.
Недавно первый вице-премьер Дмитрий Медведев в беседе с ректорами, чьи вузы победили в конкурсе инновационных программ, заметил, что в нашей стране все обветшало, и вузы в том числе. Что касается педагогических вузов, то речь идет не только о материально-технической базе. О содержании образования - в первую очередь.
Его фраза повисла в воздухе. Потому что никто, кроме нескольких вузов, у нас в стране этим пока не занимается.