ФРС решает вопрос о ставке

Предпоследний, 16-й раз, ФРС поднимала ставку по федеральным фондам 10 мая на 0,25 процента до 5,00 процента. Последствия этого решения мировые рынки, в том числе и Россия, переживают до сих пор. Если быть объективным, то последовавшая глубокая коррекция во многом напомнила развивающимся рынкам кризисные 1997-1998 годы.

Потери же мировых инвесторов, по разным оценкам, составили от 3 до 4 триллионов долларов.

На рынках разброд и шатания

Неуверенность, кстати, сохраняется до сих пор. Тренд так и не сформировался. Вот что по этому поводу сказал заместитель казначея Международного банка реконструкции и развития Кеннет Лей в интервью агентству Прайм-ТАСС и "Российской бизнес-газете":

- Для меня примечательным является широкий диапазон мнений по этому вопросу. Некоторые полагают, что недавний всплеск на фондовых рынках - не только на развивающихся рынках - носит неустойчивый характер и что наблюдавшаяся в последнее время волатильность - это признак неминуемого кардинального изменения направления динамики рынка. Другие считают, что рынок претерпевает незначительную коррекцию при сохранении неизменного тренда.

Если коротко, то никто не знает ответа на этот вопрос. Вот почему важно сохранять максимальную бдительность в отношении риска и максимальную реалистичность в отношении доходности, соответствующую различным уровням толерантности к риску.

То есть, иными словами, - осторожность, осторожность и еще раз осторожность. И это при том, что майское повышение ставки было предсказуемым. Сейчас же степень предсказуемости решения ФРС, вернее - ее Комитета по операциям на открытом рынке (FOMC), стремится к нулю.

Весь июль и начало августа рынки с пристрастием изучали поток противоречивых макроэкономических данных, не забывая отыгрывать параллельный поток форс-мажорных политических событий. Выступления главы ФРС Бена Бернанке подвергались даже лингвистическому анализу на предмет выявления его склонности повысить ставку или оставить все без изменения.

Как ФРС принимает решения

Между тем ФРС должна не только принять решение, но и мотивированно его объяснить. А вот с этим сложнее всего. Предыдущий руководитель ФРС легендарный Алан Гринспен принимал плановые решения на основании самостоятельного изучения всего потока макроэкономических данных. Эта его феноменальная способность вместе с абсолютной политической независимостью восхищала рыночных аналитиков и, по сути дела, сама по себе была фактором стабилизации мировой валютно-финансовой системы. Принятие же решений Беном Бернанке для рынка до сих пор остается "вещью в себе". Во-первых, он достаточно формально декларирует приверженность так называемому двуединому мандату ФРС на поддержание достаточно высоких устойчивых темпов роста при низкой инфляции. При этом его понимание количественных параметров этих границ остается неизвестным. В последние два десятка лет оптимальными для американской экономики считались 4-6 процентов роста и 1-2 процента инфляции в статистически приемлемом отклонении.

Во-вторых, Бернанке встал у руля ФРС всего лишь 1 февраля 2006 года. До сих пор его политика была инерционной и не предполагала принятие решений уровня, подобного тому, который предстоит сейчас.

В-третьих, Бернанке хотя и является главой крупнейшего в мире независимого центрального банка, все же позиционируется рынком и аналитиками к нынешнему президенту США Джорджу Бушу гораздо ближе, чем его харизматический предшественник.

Но дело, разумеется, не только и не столько в личности самого Бена Бернанке. Хотя бы потому, что FOMC - коллегиальный орган с естественной внутренней палитрой мнений. В качестве не только национального, но мирового макроэкономического регулятора ФРС объективно попала в своеобразный валютно-финансовый цугцванг. Любое принятое решение лишь ухудшит ситуацию в краткосрочном плане. С тем, правда, чтобы впоследствии сформировалась более ясная картина, в каком направлении предстоит двигаться мировой экономике и финансам. И соответственно только тогда станет более ясно, какие именно системные меры следует принимать и ФРС, и другим органам макроэкономического регулирования всех ведущих стран, а также мировым инвесторам и финансовым рынкам. Пока же накопилась слишком большая критическая масса неопределенностей, чтобы рынок мог куда-либо осознанно двигаться. Как следствие - требуется разрядка.

Цена разных сценариев

Весь вопрос: что именно инициирует эту разрядку и каковы будут ее масштабы? Можно сразу же отбросить локальный военно-политический форс-мажор, поскольку большинство подобных угроз рынками уже так или иначе учтены и будут достаточно быстро отыграны. Время глобального противостояния, очевидно, наступит не через 10 и не через 20 лет, что также выводит этот фактор за рамки текущих проблем. Остаются дисбалансы мировой торговли и платежей, классические "пузыри" мирового финансового и сырьевого рынков, а также недееспособность системы многосторонних торговых переговоров в рамках ВТО. Запуск "в негатив" любого из этих факторов может не только затормозить мировой экономический рост, финансы и торговлю, но и привести к достаточно чувствительному, хотя вряд ли продолжительному спаду в мировой экономике.

Почему же нынешнее решение ФРС будет историческим? Если ФРС хотя бы приостановит на следующие три месяца свой более чем двухлетний антиинфляционный цикл, то, во-первых, ее политика разойдется с политикой других центральных банков, которые, наоборот, только начали цикл повышения ставок. Готовы ли мировые инвесторы и владельцы долларовых активов потерять, как недавно подсчитал МВФ, до 35 процентов их стоимости? И при этом, что немаловажно, продолжать и дальше финансировать расходы американских потребителей и федерального бюджета США? Терять американский рынок и отдавать свои рынки дешевым американским товарам? А ведь именно такой будет плата за восстановление баланса мировой торговли. Конечно, это не произойдет за три месяца до следующего решения ФРС. Но если в ноябре, после промежуточных выборов в конгресс, ставка вновь будет повышена, то это будет означать возвращение ФРС к неоднократно проваливавшейся в 70-е годы прошлого века денежно-кредитной политике "тонкой настройки" и постепенному "умиротворению" инфляции. Тогда тоже были высокие цены на нефть и именно такая политика привела Америку к двузначным темпам инфляции и жесточайшему структурно-циклическому кризису 1980-1982 годов. С августа по декабрь 1979 года ставка ФРС была поднята с 10 до 20 процентов, и тогдашний бескомпромиссный глава ФРС Пол Волкер продержал ее на этом уровне вплоть до июня 1980 года. А когда в феврале 1984 года иностранные инвесторы впервые серьезно усомнились в надежности американских активов и валюты, тот же Пол Волкер без колебаний поднял ставку с 8,25 до 9 процентов, несмотря на стоны бизнеса о том, что это прервет начавшееся в американской экономике оживление.

У инвесторов - свои проблемы

Так что если ФРС остановит ставку сейчас, то она будет вынуждена держать ее на уровне 5,25 процента хотя бы полгода, а то и год. А ведь от долларов начнут избавляться хотя и постепенно, но гораздо быстрее, чем американской экономике удастся нарастить свой экспорт, не говоря уже о практически самоубийственном сокращении импорта. Для борьбы же с инфляцией, которая в этом случае уж точно никак не сдастся, придется сокращать дефицит бюджета, резать расходы. Чем, кстати, ни одна американская администрация после Рональда Рейгана всерьез не занималась.

Дальше - больше. Проблемы будут не только у Америки. Куда пойдут из американской валюты и ценных бумаг глобальные инвесторы? Выбор невелик: развивающиеся рынки, нефтяные и сырьевые фьючерсы, наконец, золото. С реальным сектором еще сложнее: где-то уже перенакопление капитала, куда-то вообще не пускают, а куда пускают - сами инвесторы идти не хотят. К тому же речь идет в данном случае не о производительных инвестициях, а прежде всего о мировом рынке производных финансовых инструментов, на котором уже "работает" около 100 триллионов долларов. Если ФРС "придержит" ставку, этот рынок будет либо разогреваться до последнего на акциях, нефти и сырье, либо продолжать "безыдейно" болтаться в ожидании политических новостей и неизбежного перелома конъюнктуры рынка энергоносителей. Может быть, на первый взгляд и не худший вариант. Но долго этот рынок так работать не сможет: после нескольких разогревов последует серия глубоких и разрушительных коррекций, которые могут быть остановлены лишь техническими методами.

Таким образом, хотя искушение ФРС приостановить антиинфляционный цикл и велико, но последствия этого решения прослеживаются для США и мировой экономики гораздо менее позитивно.

На волне инерции

Но и повышение ставки на очередные 0,25 процента также не даст желаемого антиинфляционного эффекта. После 17 повышений ставки "по чуть-чуть" американская инфляция вместо "комфортной" планки в 2 процента в июле 2006 года уверенно подобралась к совсем некомфортным 2,9 процента базовой инфляции с перспективой дальнейшего роста издержек. Переломит ли ситуацию 18-е символическое повышение цены федеральных фондов? При том, что макроэкономические показатели США уж точно не получат стимул к улучшению. Продолжение ФРС инерционной политики постепенного повышения процентных ставок сейчас, на волне общего цикла повышения ставок другими центральными банками, не вызовет даже коррекционной волны майского типа. Тем более если оно будет сопровождаться столь же невнятными и расплывчатыми комментариями Бена Бернанке, что и раньше. Конечно, повышение ставки поддержит доллар и гарантирует стабильность по крайней мере валютного рынка. Однако проблема "стагфляционного дрейфа", в который нынешним летом прочно залегла американская экономика, останется. И в результате в ноябре ФРС опять окажется перед той же "ставочной" дилеммой, что и сейчас. Но с гораздо более высокими негативными рисками по обоим вышеизложенным сценариям.

Финансовая хирургия вместо терапии

Не только американской, но и мировой экономике сейчас требуются более жесткие антиинфляционные решения. ФРС может поднять учетную ставку и на 0,5 и на 0,75 процента. Рынки должны получить четкий и, самое главное, неожиданный для них антиинфляционный сигнал - даже с издержками для реального сектора. Чем выше будет поднята ставка сейчас, тем быстрее и легче она может быть снижена впоследствии. Время бесплодной двухлетней терапии прошло, необходимо хирургическое вмешательство. Как мы видели, история мировых финансовых и сырьевых рынков последних десятилетий показывает, что жесткие решения лучше принимать до пиков спекулятивной конъюнктуры, не дожидаясь, когда финансовые и ценовые излишества доводятся до абсурда и насильно приводятся рынком в соответствие со здравым смыслом, реальным соотношением спроса и предложения.