Поделиться
Однако вопросы юридической техники, необходимой для успеха нового законопроекта, остались в стороне, а "приблизительный" подход к этой проблеме, как предостерегают эксперты, может породить последствия, сходные с нежданно разразившимся "алкогольным кризисом".
Действительно, вторая половина лета этого года была бы классическим "мертвым сезоном", если бы не лихорадочные поиски не столько виновников исчезновения алкоголя с прилавков магазинов - это в значительной степени очевидный популистский ход, - сколько нормативных механизмов, способных исправить скандальную ситуацию. Напомним, что, изучив корни этой "антиалкогольной кампании поневоле", аналитики выдали жесткий вердикт: порочна не правоприменительная практика, а некоторые законы, которыми регулировалась эта сфера предпринимательства. Вот этой-то нерадостной практикой "разгребания завалов" и изучения грубейших законодательных ошибок нынче приходится заниматься сразу шести солидным государственным ведомствам, так или иначе вовлеченным в регулирование сферы оборота алкогольной продукции.
Отметим, что последний год обозначил и другие болевые точки в регулировании различных направлений российского бизнеса. Взять хотя бы законодательство о защите интеллектуальной собственности. Эта тема прозвучала особенно тревожно в контексте переговоров о вступлении России во Всемирную торговую организацию, поскольку бурная деятельность отечественных "пиратов" была и остается одним из камней преткновения в этом важнейшем процессе.
Главный урок этих, к сожалению, еще далеких от завершения событий, уже вполне очевиден: при разработке и принятии законопроектов, регулирующих ту или иную сферу предпринимательской деятельности, нельзя достичь ничего путного без учета интересов как бизнес-сообщества, так и общества в целом. Эксперты, выведшие эту нехитрую формулу, вполне логично настаивают на ее скорейшем вхождении в законотворческий процесс.
Заседание рабочей группы Общественной палаты по проведению общественной экспертизы проекта Федерального закона "О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр и пари", прошедшее 8 августа, в значительной степени подтвердило эти скромные ожидания. Во всяком случае, обсуждение так называемого "информационного письма" Общественной палаты, адресованного Государственной Думе - а это и было заявленной целью заседания, - выявило серьезные изъяны и пробелы нового законопроекта. В начале обсуждения член Общественной палаты, известный кинорежиссер Карен Шахназаров, выразился в том ключе, что опасается, как бы авторы законопроекта не стали жертвами своеобразной иллюзии: вроде бы документ решает волнующие общество проблемы, а на самом деле "ничего не решается". Кстати, столь трезвый и скептический подход, которого в свое время явно не хватило виновникам алкогольного кризиса, при его последовательном проведении может стать хорошей путеводной звездой.
Правда, и у Шахназарова он дал сбой: очевидно, что основное предложение Общественной палаты - вывести игорный бизнес за пределы городов и населенных пунктов - нереализуемо технически. Да и, кроме того, стоит оценить такие факты. В США игра разрешена в 36 штатах и продолжается либерализация этой сферы, а в Австралии, Голландии, Англии, Японии, Германии и Испании количество игровой техники на единицу населения больше, чем в России, но не планируются жесткие запреты или "лас-вегасовский вариант". К тому же при "выносе" традиционных заведений всегда существует альтернатива - Интернет.
В то же время в своем "информационном письме" Общественная палата недвусмысленно отвергла сомнительные новации, пока присутствующие в тексте обсуждаемого законопроекта. Как известно, там наличествуют и аукционы, и введение квот, и вывод в "спецзоны". Эксперты не раз предупреждали, что такая практика породит и коррупцию при распределении квот, и подпольный бизнес от этих "зон". То есть все то, с чем вроде бы пытаются бороться с помощью введения нового закона. Теперь к этим тревожным оценкам присоединилась Общественная палата: "Установление квот, когда местные чиновники будут решать, кому разрешить поставить "легальные машинки по печатанию денег", вызовет волну коррупции. Мы считаем, что доверять этим чиновникам, особенно на местном уровне, регулирование игорного бизнеса и борьбу с игорными заведениями - это то же самое, что поручить контроль за аптекой наркоману".
Член Общественной палаты Андрей Пржездомский, бывший заместитель руководителя налоговой полиции, сказал на совещании о том, что "экономические мотивы не должны рассматриваться как серьезные", но он же отметил корреспонденту "РГ", что новые нормы, заложенные в законопроект, не будут работать без детальной проработки процедурных моментов. Иначе это будет очередной взяткоемкий закон. По его мнению, с точки зрения юридической техники такая процедура должна быть прописана в самом тексте закона, а не в подзаконных актах. Словом, главная беда нового документа вполне предсказуема - его огромная коррупциогенность, смущающая даже тех, кто склонен относить и мировой опыт регулирования этого бизнеса, и экономическо-бюджетные сюжеты, неизбежные при обсуждении таких сфер деятельности, к факторам сугубо третьестепенным. Но верно ли это? Уход легального бизнеса в теневой сектор лишает государство налогов (примерно 0,7 - 1 миллиард долларов в год). А, учитывая региональный характер налогов, запретительное законодательство (вывод игорных заведений из городов) не только лишает денег субъекты РФ, но отдает их в криминальные кассы.
По поводу отдельных моментов законопроекта нет пока единого мнения и у членов рабочей группы Общественной палаты. Так, Камилжан Каландаров сказал о том, что он, как правозащитник, против слова "запретить" в тексте законопроекта, поскольку "это значит ущемить права людей": "Решить проблему можно только одним путем - официально возложить ответственность на представителей региональных властей". На это митрополит Ставропольский и Владикавказский Феофан заметил, что "из того, что мы переложим ответственность на субъекты Федерации, ничего хорошего не получится: нужны меры на федеральном уровне". Итак, снова возникла неизбежная тема коррупции как более чем вероятного следствия недостаточно продуманных и поверхностных действий законодателей.
Очень любопытно, что юрист Общественной палаты, резюмируя итоги общественной экспертизы, обратила внимание на то, что на саморегулируемые организации игорного бизнеса по законопроекту может быть возложена часть функций по контролю. Пока эта практика в России введена для арбитражных управляющих и фирм-оценщиков, но ее распространение - одна из частей административной реформы. В сочетании с жестким контролем государства - а он в результате только усилится - такая мера могла бы стать серьезной новацией в этой сфере. Но опять-таки только в том случае, если законодатели не преподнесут очередных неприятных сюрпризов и бизнесу, и всей стране.