Обезлюдевший в августе эфир делает выпуклыми старые удачи и новые начинания.
НТВ гнет свою "криминальную линию", заполняя эфир премьерами "экстремального мыла" вроде "Острога", "Конторы" и рекламируемого "Театра обреченных", "Россия" довольствуется "Тайнами следствия" и обещанием "Танцев на льду", а Первый канал обкатывает проект "На ночь глядя".
Берман и Жиндарев начинают и...
Там поглядим
Программа "На ночь глядя", по замыслу топ-менеджеров Первого канала, должна стать серьезным козырем в борьбе за полуночный эфир в новом сезоне. У нее уже приличные показатели: под 20%, а рейтинг - под 4%.
Конечно, можно сказать, что у ночного рандеву сейчас нет конкурентов на других каналах, что практически все "говорящие головы" в отпусках, что интеллигентному телезрителю поздним вечером и потолковать "за жизнь" и "за искусство" не с кем. А тут такой "парад-алле" - Михалков, Табаков, Волчек, Долина, Волочкова, Евтушенко, Удовиченко, Юрский и т.д. Все ньюсмейкеры первого ряда.
Это все так, но есть основания думать, что программа и осенью окажется конкурентоспособной. "Первый", судя по прошлому сезону, сильно перебрал с бульварно-базарными ток-шоу - "Малахов +", "Малахов -", "Лолита без", "Судите сами", "Да не судимы будете". Потому требовалось что-то глубоко психоделическое. И вот с утра зрителей лечит "Доктор Курпатов", а на ночь глядя их успокаивают доброжелательные интеллигентные журналисты Борис и Ильдар, беседуя со сливками отечественной культуры.
Гость брезгливо морщится, но тем не менее дает непродолжительный сеанс желтой магии с немедленным разоблачением
Программа желательна, уместна, и она уже заняла свою нишу. Потому не померкнет, не потеряется, когда в эфир вернутся Андрей Максимов со своим "Ночным полетом" ("Культура") и Тина Канделаки с "Деталями" (СТС). Первый - философичен и культурологичен; вторая - задорна и гламурна. Берман и Жиндарев в меру заземлены в своей любознательности и сдержанно пафосны в своих оценках.
Их заветная мечта, по собственному признанию, навести мосты между столичной культурной жизнью и российской провинцией, воссоздать общее культурное пространство. Благое дело. Но поскольку проект находится в процессе доводки, то рискну сосредоточиться на его слабостях.
Не хотелось бы никого обижать...
Первое, что бросается в глаза: ведущие слишком тщательно готовятся к эфиру. Они приходят на встречу с собеседником со "скрытой повесткой" и очень стараются не упустить ни одного заготовленного вопроса по поводу какой-нибудь интернетовской сплетни. Отчего нередко беседа утрачивает логику и превращается в торопливое анкетирование, да еще с двух сторон. Что такое счастье? Ваши эстетические принципы? Как просчитать успех? А что вас может рассмешить? А не обидно ли прочитать про себя то-то и то-то?.. Гость еще не успел ответить на одно, а на него уже упало другое, и нередко ведущий и его собеседник говорят параллельно, не слыша друг друга.
В первую очередь это касается Ильдара. То ли это от избранного амплуа - "нетерпеливый молодой человек". То ли из-за боязни остаться в тени своего импозантного соведущего.
В беседе с Евтушенко только было зацепили интересную тему: почему одним мастерам советской культуры было позволено умеренное диссидентство, а другим - нет, как последовал вопрос на другую тему и... проехали.
Ведущие и хотели бы противопоставить себя энтузиастам желтой журналистики, и оговариваются, мол, мы совсем не по этому делу, но время от времени соблазняются ее тематикой.
Вопрос к немолодому отцу взрослой дочери: как вы отнеслись к тому, что Анна снялась в эротической сцене?
Вопрос к известной артистке: а как отнеслись ваши близкие к тому, что в таком-то фильме вы снялись обнаженной?
Вопрос к известному человеку: а вот про вас там-то написали такое... А далее маленькая хитрость. Гостя спрашивают не впрямую - вранье это или нет, а косвенно: как вы относитесь к этому, как относятся ваши родные к наветам? Гость брезгливо морщится, но тем не менее дает непродолжительный сеанс желтой магии с немедленным ее разоблачением.
Формат - не формат
Как ни крути, но формат интервью, и особенно формат парного интервью, - это небольшая пьеса, предполагающая конфликтную коллизию и ролевое поведение каждого из персонажей. В том числе и того, кто пришел в студию. Гость может следовать ему бессознательно, но это сути не меняет. Один ньюсмейкер приходит посветиться, другой - порисоваться, третий - с исповедью, четвертый - с проповедью... Все это, к слову сказать, легко можно заведомо просчитать и в соответствии с предполагаемым образом "написать" пьесу прямо в эфире. И тут же ее "сыграть".
Не знаю, уж задумано было так Берманом и Жиндаревым, или у них это получилось непроизвольно. Я имею в виду забавную пикировку с Анастасией Волочковой по поводу хрестоматийной строчки великого поэта.
Известная балерина, заступившая на поле шоу-бизнеса и сделавшая на нем немало уверенных шагов, везде и всюду несет себя как олицетворение высокой духовности. С ним она и пришла к Берману и Жиндареву. А тут эта строчка в виде вопроса к ней: считает ли она, знаменитая красавица, что быть знаменитым некрасиво? Она не согласилась с поэтом. И тогда "злой мальчик" Жиндарев ненароком поинтересовался: а как она относится к автору поэтической сентенции. Она "поплыла", как школьница на экзамене по литературе; воплощенная духовность не знала, что она вступила в полемику с классиком - с Борисом Пастернаком. Когда Берман сжалился и назвал автора, Анастасия опять, как школьница, сказала, что, конечно же, знает, помнит, учила...
* * *
Самая, однако, большая проблема для ведущих - они сами. Точнее, распределение ролей меж ними. Парное интервью - это как парный конферанс (Шуров и Рыкунин). Или как пара следователей (Холмс и Ватсон). Или как пара сценических лицедеев (Счастливцев и Несчастливцев).
Каждый должен иметь свое амплуа и соответствовать ему.
Борис Берман, предположим, "герой любовник", а Ильдар Жиндарев - "характерный персонаж". Отлично. Но тогда это надо если не играть, то как-то, хотя бы пунктирно, обозначить. Берман, стоит признать, чувствует себя "в своей тарелке" и вполне органично, а Жиндарев - скован, зажат. И вся его характерность исчерпывается присказкой: "Не хотелось бы никого обижать, но..." В результате выходит другое распределение амплуа: "просто приятный мужчина" и "мужчина приятный во всех отношениях".
Увы, этого мало. И ничтожно мало, когда в разговоре не возникает коллизии столкновения позиций, не происходит переоценки представлений о том, что известно, а ведущие только тем и заняты, что долго стелют мягкую постель перед тем, как подложить под нее мелкую горошину в виде чуть-чуть неудобного вопроса.