По неписаным правилам ремесла, после этого положено переходить к иным темам. Но на прошедшей неделе произошло столь важное событие в жизни РАН, научного сообщества в целом, что не сказать об этом - раз уж взялся писать на тему науки - совершенно невозможно. Тем более что это событие не было по достоинству оценено нашим обществом - и это равнодушие само по себе в высшей степени показательно.
Перманентный кризис, в котором с конца 1980-х находится академия, перешел в новую стадию. И не факт, что в стадию выздоровления.
В самые последние годы финансовая ситуация академии меняется в лучшую сторону - и сюда долетают брызги нефтедолларов. Бюджет РАН составляет около 20 миллиардов рублей, почти миллиард долларов - сумма, о которой ученые и мечтать не могли лет 10 назад. Конечно, и этих денег совершенно недостаточно. Но безусловно денег становится больше, а ситуация в науке не становится лучше.
Продолжается утечка мозгов. Лучшие российские ученые, имена которых ничего не говорят широкой публике, но прекрасно известны в научном мире - такие, как лауреаты Филдсовской премии (высшая награда для математиков) Григорий Моргулис, Андрей Окуньков, Владимир Воеводский, Ефим Зельманов, которые могли бы составить ядро отделения математики Академии наук, работают в США. Распадаются сильнейшие научные школы, обескровливаются институты, такие, как Теоретической физики, составлявшие славу российской науки. А как известно, восстановить прерванную научную традицию почти невозможно.
Научная школа - вещь тончайшая. Финансирование - условие необходимое, но далеко не достаточное. Свобода, уважение, престиж - атмосфера, без которой интеллектуальное творчество вянет, превращается в поденщину. Между прочим, это прекрасно понимали такие государственные деятели, как Ленин и Сталин, которых никто не заподозрит в любви к интеллектуальной свободе. Но они знали, что без Большой Науки невозможно осуществить их стратегические планы - и, по крайней мере, всячески поднимали престиж научного труда, престиж научной корпорации, той самой академии. Конечно же, АН СССР политически подчинялась ЦК КПСС, но сохраняла при этом свою автономию, "поводок" был настолько длинным, насколько это вообще возможно в пределах административной системы. Всем известно, что Капица спорил с самим Берией, не подчинился и его оставили на свободе. Понимали: холуев и чиновников - много, Капица - один. Нет нужды напоминать о том, что власть так ничего и не смогла "по-настоящему" сделать с Сахаровым, а академия отказалась исключить его из своих рядов.
Что же происходит сейчас?
В четверг, 7 сентября, прошло заседание правительства, которое сыграет исключительную роль в истории академии наук.
Центральной темой в "открытой части" заседания стало обсуждение перспектив развития нанотехнологий в России. Было сказано даже, что эта тема имеет такое же значение сегодня, как создание бомбы в 1940-е годы. Кстати, с этим согласны не все эксперты. Некоторые из них считают, что в силу традиций и сложившейся ситуации наше конкурентное преимущество надо искать не в том, чтобы догонять уже существующие в мире технологии, а в том, чтобы развивать новые, прорывные направления в науке. Во времена СССР тут были получены исключительные результаты - достаточно вспомнить изобретение лазеров или успехи советской математики, которые легли в основу оригинальных направлений в вычислительной технике. В то же время таких успехов в создании массовых технологий (если не считать опять же штучного производства "изделий" ВПК) не было. Словом, в наших традициях - скорее "научные Левши", чем технологический конвейер.
Но кто бы ни был прав, отрадно, что правительство всерьез поднимает проблемы науки и высоких технологий.
Понимает правительство и связь этих проблем с судьбой РАН. Поэтому во второй, почему-то закрытой, хотя ее результаты стали всем тут же известны, части заседания правительства как раз и обсуждался вопрос о реформе РАН.
Президента РАН отныне утверждает президент страны, Устав РАН утверждает правительство, оно же будет утверждать число академиков и член-корреспондентов, значительно ограничены полномочия академии в части распоряжения ее бюджетом.
Отчасти в этих решениях нет ничего нового: например, де-факто президента академии и сейчас утверждает президент страны. Отчасти эти решения разумны: реформа РАН, по общему мнению, необходима, великие традиции великими традициями, но за последние годы в РАН сложились, как говорят, совсем иные "традиции", например, по вопросам сдачи помещений в аренду, научные мэтры борются за квадратные метры и т.д. Порядок здесь, действительно, наводить надо.
Наконец, этот вариант даже компромиссный: ведь минобрнауки предлагало вообще фактически упразднить РАН, отнять у нее имущество, оставив академию лишь как клуб выдающихся ученых (так обстоит дело во всех академиях мира). Это предложение было принято учеными в штыки - и вот рождается "промежуточный" вариант.
Вопрос в том, насколько он оптимален.
Во-первых, для ученых РАН может быть обидна его форма. С РАН не советовались - ее задним числом "извещают о решении" ее судьбы.
Во-вторых, если РАН превращается в "еще одно ведомство", то опять и резко понижается престиж академии в глазах мирового научного сообщества и российского общества. Станет ли от этого академия работать лучше?
В-третьих, усиление внешнего "чиновного надзора" вряд ли будет способствовать свободной интеллектуальной атмосфере внутри самой академии. А ведь такая атмосфера - основа научной работы.
В-четвертых, такое решение уменьшает реальную территорию того самого гражданского общества в России.
Да, в РАН необходимо наводить порядок. Но насаживать академию на шампур все той же "вертикали" - совсем не лучший способ решения этой проблемы. Разумное решение могло бы быть совсем иным - помочь самим ученым открыто реформировать свою академию, свободно, на конкурентной основе избрать новое, пользующееся авторитетом руководство, предложить планы развития науки и т.д.
Словом, можно натягивать административные вожжи - а можно отпустить их. Интересно, в каком случае лошадь по имени "Наука" скорее потянет вперед воз проблем, стоящих перед страной?
Продолжение темы - в интервью академика Юрия Осипова.