Поделиться
Буквы в записке были печатные. И хотя экспертиза показала, что пером водила Сашина рука, родители не хотели в это верить. Они хорошо знали почерк своего сына, который никогда прежде не писал печатными буквами.
Мобильная ловушка
В станице Тамань о семье Заика ни от кого плохого слова не услышишь. Марина работает воспитателем в детском саду, Андрей - охранником на частной фирме, а двое мальчишек росли помощниками взрослым. Прошлым летом они трудились на прополке виноградника в местном хозяйстве и заработали по тысяче рублей. Деньги отложили, чтобы потратить их потом с пользой.
В сентябре Андрей пошел в 11-й класс, а Саша - в кадетскую группу училища, куда поступил по совету родителей.
- Он у нас с детства мечтал стать офицером, - рассказывает Марина. - И когда мы узнали, что в профессиональном училище N 65 открылась кадетская группа, то отдали туда Сашу. Нам сказали, что если он хорошо будет учиться, то без экзаменов поступит в военное училище.
Ездить на занятия пришлось километров за 20 - в соседний с Таманью поселок Веселовка. Пять дней Саша жил в общежитии, а на выходные приезжал домой. К калитке обычно шел под мелодию, которая лилась из "сотика" - телефон парню подарили, как только он поступил в училище. Покупали его в кредит: свободных денег в семье никогда не было. Сын был счастлив, получив долгожданный подарок.
- Он ведь еще совсем ребенок, - говорит Марина. - Телефон для него стал лучшей игрушкой. То в игры на нем играет, то картинки смотрит, то музыку слушает. Саша очень дорожил мобильником и никогда с ним не расставался.
Но однажды мама увидела, что сын вернулся домой без телефона - сказал, что забыл его в общежитии. Она тогда поверила и даже стала успокаивать Сашу, увидев его испуганные глаза. На следующий раз телефон был уже при нем. Знать бы тогда, что беда уже постучала в двери их дома...
- Половину заработанных летом денег мальчишки потратили сразу, а тысяча рублей оставалась, - продолжает свой печальный рассказ Марина. - Я купила видеокарту для компьютера, договорились, что деньги ребята мне отдадут. Мы стройку затеяли, каждая копейка на счету. Нужно было покупать кирпич, я к Саше: "Давай тысячу". Тут он расплакался и все рассказал. Оказывается, телефон у него отняли, пообещав вернуть, если он принесет две тысячи рублей. Когда принес половину этой суммы, мобильник ему отдали, но сказали, что снова заберут, если он не расплатится. И наш мальчик стал копить деньги. Мы ему давали на карманные расходы, бабушка помогала, а он все складывал. Когда я узнала обо всем, то решила поговорить с родителями вымогателей. Встретила их как-то на улице, но меня и слушать не захотели. Саша сказал, чтобы я никуда больше не ходила, а то ему хуже будет.
Когда телефон снова исчез, он не признался, что его отняли. Придумал историю, что отдал аппарат одногруппнице, а та, мол, его поломала. Правда выяснилась лишь после гибели Саши.
- 20 ноября, вечером, я собирала его в общежитие, - вспоминает Марина. - Сложила в сумку все вещи, Андрей пошел проводить брата. Я еще удивилась, почему в такое время вышли из дома: на один автобус не успеет, а другого придется целый час ждать. Минут через двадцать Андрей вернулся, сказал, что Саша пошел один к остановке. А в полпервого ночи к нам пришел участковый милиционер вместе с директорами двух школ. Дома ваши дети, спрашивают. Я сразу поняла, что с Сашей что-то случилось.
14-летний подросток вышел из дома в 17.30, а спустя четыре часа его обнаружили повешенным на расположенном по пути к автобусной остановке школьном стадионе. Веревка, обмотавшая узлами его шею, была закреплена на трехметровой высоте. Полусогнутые Сашины ноги упирались в землю, левую руку он держал в кармане. На земле валялся обрезанный под самый узел кусок веревки и стояла пластиковая бутылка с водой. По словам Андрея, у брата должны были быть с собой 700 рублей, которые он насобирал в надежде, что ему вернут телефон, однако в карманах Саши нашли только мелочь.
Тело мальчика увезли в райцентр на экспертизу, и уже на следующий день заведующий Темрюкским отделением СМЭ Александр Чанкин выдал родственникам медицинское свидетельство о смерти, в котором подчеркнул, что произошла она по причине самоубийства. Уголовное дело открыли только через пять дней. Саша к этому времени лежал в могиле.
- Когда мы забрали сына из морга, на лице его была маска, - рассказывает отец погибшего подростка. - После того как ее сняли, увидели синие пятна. Такое впечатление, что Саше зажимали рот. Но версия насильственной смерти даже не рассматривалась. Посчитали, раз есть предсмертная записка, значит, все ясно. А может, он написал ее под принуждением? Ведь печатными буквами Саша никогда прежде не писал - все тетрадки следователи просмотрели, но ничего похожего так и не нашли. Да и как бы он самостоятельно взобрался на трехметровую высоту, не испачкавшись. Шел дождь, портфель его был весь в грязи, а одежда и руки абсолютно чистые. Вся станица говорит, что нашего сына убили, но кому это теперь докажешь?
Поставить на счетчик
Уголовное дело возбудили по статье, предусматривающей ответственность за доведение до самоубийства. Обвинение было предъявлено трем местным молодым людям, двое из которых - "милицейские дети". По версии следствия, телефон у Саши отобрал, а потом требовал выкуп за него сын бывшего сотрудника поселкового отделения милиции вместе со своим несовершеннолетним другом. Аппарат, как оказалось, вымогатели продали, вернее, выменяли на серебряную цепь чуть ли не в палец толщиной и крестик. Это удалось установить практически сразу, однако расследование дела шло ни шатко ни валко.
- Мы обливались горючими слезами, а виновные в гибели нашего сына спокойно разгуливали по улицам станицы и нагло улыбались, - говорит несчастная мать. - Они хвастались друзьям, что у них все куплено и ничего им не грозит. Мы нашли свидетелей, которые видели, что в тот вечер на стадионе собралась толпа подростков, там явно что-то происходило, но никто их так и не допросил. Неужели детям сотрудников милиции, хоть и бывших, действительно все позволено?! Только после моих обращений к губернатору, прокурору края и в редакцию "Российской газеты" расследование сдвинулось с мертвой точки.
Уголовное дело передали другому следователю. Время было упущено, но в ходе дополнительного расследования выяснилось, что Саша не единственный, у кого отбирали телефон и вымогали деньги. Просто дети жили в страхе и боялись рассказывать об этом своим родителям. Среди тех, кого поставили "на счетчик", был и Николай Шевченко. В ноябре ему исполнится 18 лет, а когда попал под жесткий прессинг, было 16.
- Дочка работает в Краснодаре, а внук живет со мной, - рассказывает бабушка Дина Григорьевна. - Я его как-то послала за хлебом, тут Колю и остановили соседские ребята. Говорят: "Купи нам пива". Он ответил, что на пиво у него денег нет. Возвращается назад с хлебом, ему сообщают, что он попал "на счетчик" и если не начнет платить за непослушание, то пожалеет об этом. Дважды приходил из школы избитый, но мне ничего не говорил. Потом вызывает меня учительница. Оказывается, что ей Коля рассказал, что с него требуют уже 800 рублей. Написала я заявление в милицию, там обещали разобраться, но внук после этого пришел домой с синяками и отбитыми почками. Неделю пролежал. Выходит, милиция не помогла. А вымогатели сказали, что "счетчик" намотал уже 15 тысяч рублей. Тогда я пошла к казакам. Только после этого издевательства прекратились.
Жить по понятиям
Тамань - большая станица, но народ преимущественно живет здесь небогато. Сравнительно недавно сюда дошли игровые автоматы, открылись ночные бары и рестораны. И сразу вовлекли местную молодежь и подростков в пучину неизведанных доселе соблазнов. Прошлой осенью повесился 20-летний парень. Говорят, он влез в долги, пристрастившись к игре в автоматы. От отчаяния наложил на себя руки, оставив предсмертную записку. Хоронили его накануне гибели Саши Заики. Возможно, все это простое совпадение, случайное стечение обстоятельств, но многие таманцы так не считают. Две оборвавшиеся юные жизни потрясли станицу. На похоронах Саши говорили об атмосфере, царящей в школе и на улице, о жестокости подростков, о том, что если общество не будет противостоять этому, то скоро в детских садах будут жить по воровским законам. Ибо безнаказанность приводит к безответственности, а моральное разложение - к деградации.
По словам прокурора Темрюкского района Андрея Ямполя, таманская трагедия послужила для всех хорошим уроком. Следователь, заволокитивший уголовное дело, возбужденное по факту смерти Саши Заики, привлечен к дисциплинарной ответственности. К уголовной ответственности по статье 285 УК РФ "Злоупотребление должностными полномочиями" привлечена инспектор отдела по делам несовершеннолетних ОВД Темрюкского района, которая в октябре 2005 года укрыла от учета, не зарегистрировав в установленном порядке, заявление Гавриловой о совершении вымогательства в отношении ее несовершеннолетнего внука Николая Шевченко. Произошло это за полтора месяца до гибели Саши, и если бы тогда был дан ход этому делу, то наверняка удалось бы спасти подростка и оградить от посягательств других его сверстников...
В мае были арестованы те, кому предъявлено обвинение в доведении до самоубийства и вымогательстве. Один из них оканчивал в это время 11-й класс, и оперативникам пришлось несколько суток дежурить возле школы и прятаться в кустах у калитки дома, чтобы надеть на парня наручники. Его отец, бывший сотрудник милиции, забросал правоохранительные органы жалобами. Он считает, что его сына незаслуженно упрятали за решетку. Об этом он, кстати, сказал в весьма резкой форме и корреспонденту "РГ", которая пыталась выяснить, почему взрослые не реагировали на обращения к ним родителей потерпевших подростков.
Свыше семи месяцев шло следствие, а когда дело наконец попало в суд, началась другая волокита. Постановлением судьи Темрюкского районного суда оно было возвращено в прокуратуру - для устранения недостатков, препятствующих, по мнению судьи, рассмотрению уголовного дела. Прокуратура района, не согласившись с этим решением, обжаловала его в Краснодарский краевой суд. Так все и тянется...
На первое заседание в Темрюк из Тамани за 70 километров на нескольких автомобилях приехали свидетели, но так и не дождались начала слушаний. А большая кубанская станица тем временем замерла в ожидании. Народ не теряет надежды, что преступники понесут справедливое наказание. Ведь зло должно быть наказано, иначе все в этой жизни теряет смысл.