Вчера либерально настроенное течение "Единой России" проводило "круглый стол" на тему "Новая конфигурация партийного пространства в России и опасность левого сдвига". И хотя в доме повешенного о веревке говорить не принято, все реплики неизменно сворачивали на перспективы нового левого проекта объединения трех партий "Родина, Жизнь, Пенсионеры - Союз доверия" - и последствия этого для "единороссов".
Свою речь с констатации факта создания "оппозиционной для "Единой России" силы" на следующих парламентских выборах начал и один из основателей клуба, глава Комитета Госдумы по госстроительству Владимир Плигин. Он обвинил приверженцев левых взглядов в популизме, стремлении манипулировать гражданами и формировании "технологии просьбы". Этим идеям Плигин противопоставил "либерально-консервативные, центристские технологии, позволяющие выявить потенциал нашего общества", когда "власть помнит, что она нанята гражданами, а не наоборот".
Сразу двое социологов, которым было тут же предоставлено слово, как будто поставили своей целью опровергнуть популярное мнение о том, что Россия - левая страна. Начальник отдела исследований Института общественного проектирования Михаил Тарусин, приведя данные проведенного опроса, пришел к выводу: есть две платформы - традиционной левой идеологии социального консерватизма и либеральных консерваторов - "между этими группами мы сильного антагонизма не увидели". "То есть идея о том, что Россия - ярко выраженная левая страна, - не верна, Россия - нормальная страна", - с удовлетворением заметил член Общественной палаты Валерий Фадеев.
"Россия не только не левая, но и не правая страна", - заспорил руководитель аналитического отдела ВЦИОМ Леонтий Бызов. Он, правда, признал, что пять-шесть лет назад произошел левый сдвиг: "К левым ценностям повернулись новые слои общества - путинский средний класс, и этот новый средний класс хочет порядка и справедливости, а не революций". Кивнув в сторону сидящего рядом лидера СПС Никиты Белых, Бызов подчеркнул, что даже в партии на смену космополитам пришел национально ориентированный электорат. А к будущему президенту, полагает социолог, вообще только одно требование: "Делай как Путин, только еще круче!". И в этой ситуации Бызов прогнозирует большие трудности у "единороссов", поскольку их стабильное либерально-консервативное ядро - это 18-20% электората, в то время как "появление второй партии власти лишает ЕР этого ореола, а в нашем монархическом сознании генеральная линия должна быть одна".
В "Единой России" оказались все, считает член ОП Алексей Чадаев, а это значит, что борьба переместилась внутрь партии, так что реально возникла вторая структурная ниша для левой партии. Правда, новый левый проект он оценил скептически: "Вторая партия может получиться в результате другого сценария - доращивания существующих новыми структурами или в результате разделения ЕР". "Все ожидали, что ЕР побежит вправо, - иронизировал член политсовета СПС Григорий Томчин, - а она побежала влево - естественное желание накрыть появившегося". Его коллега, Борис Надеждин, наоборот, был серьезен, настаивая, что существует "реальная чудовищная опасность сдвига влево в стране".
"Левоцентризм - вечное пугало нашей системы, - скептически заметил президент Фонда эффективной политики Глеб Павловский. - ЕР - это единственная реальная партия в стране". В то же время Павловский уверен, что "левая интерпретация системы - как государство социальной поддержки - существует", и выдвинута она Путиным. Он призвал собравшихся задуматься над другой проблемой: выборы-2008 - это первые выборы, когда не стоит вопрос о смене государственного устройства. Но об этом собравшиеся думать не стали.