Поделиться
Город, когда-то основанный финикийцами, почти полностью разрушенный в начале XIII века, а потом возрожденный, находится в двух - в двух с половиной часах езды на машине как от Марселя, так и от Барселоны. За это время можно доехать до независимого, в первую очередь от налогов, государства-княжества Андорра. Так что самые скупые жители Безье порой едут за сигаретами в Испанию. За теми же сигаретами, крепкой выпивкой и более дешевыми тряпками - в Андорру, тем более что ехать по дороге-серпантину в эту страну - сплошное удовольствие: величественные и живописнейшие пейзажи с вековыми деревьями, горными вершинными туманами, речушками, обрывами и ущельями... Одним словом, как "на холмах Грузии печальной" опять побываешь. Только холмы Грузии - они-то вона аж где, и теперь надолго, а здесь всем людям рады, и вина всегда качественные.
"Ферия" ("Feria") здесь, в Безье, в отличие от французского, а за ним и русского языков, пишется с одним "е", поскольку город не совсем французский - основные жители относятся к народу-племени битерруа (biterrois). И здесь корриду любят. А в соседней Барселоне, где население "не совсем испанское", большинство жителей требует ее запретить. Винодельческая область Франции Лангедок (Languedociens, к которой относится Безье, даже свой гимн имеет, и когда перед финальным боем быков в последний день "Ферии" он зазвучал на стадионе, похожем на римский Колизей, парижские французы, сидящие передо мной, демонстративно не почтили его вставанием. Вот такой и у них крымский розлив приднестровской воды получается.
Пятидневный праздник корриды кормит жителей Безье и его окрестностей весь год. За пару дней до начала "Ферии" на главном городском бульваре имени Поля Рике (этот сборщик налогов в XVII веке построил канал в 240 километров длиной, соединив Атлантику со Средиземным морем) и ведущей от него к стадиону улице разные рестораны устанавливали столы, стулья, оборудовали походные кухни, готовили бочки с вином. И наконец город погружался в карнавал - все ели, пили, танцевали, оркестры маршировали по улицам, везде звучала латинская музыка. Местные жители и туристы покупали соломенные и настоящие тореадорские фетровые шляпы, красные шейные платки и черные майки с изображением быков; женщины оснащались веерами и надевали черно-красные, красно-белые наряды в горох с юбками, отороченными оборками... Среди этих дам чувствуешь себя как на сцене Большого в день премьеры "Кармен-сюиты", того и гляди кто-то крикнет: "Плисецкая, браво!"
Бизе - (тоже) браво! Его маршем "Куплеты Тореадора" открывались все бои. И лилась ручьями на арену бычья кровь, а ветер поднимал с арены песок и бросал его в лицо публике, остужая ее восторги и жестокие страсти.
Зазвучал марш и начался парад-алле всех участников представления. Продвинутые мужики из публики по традиции любителей корриды затягиваются толстыми дорогими сигарами (на вторую не каждому из них хватит денег, стоимость билетов на теневой стороне стадиона переваливает за 10 евро, а за абонемент на все бои придется заплатить 350). И вот на пустую арену врывается бык, уже растревоженный, разозленный всаженным в его хребет коротким дротиком-бандерили с яркой цветной бахромой. Бык хорош, нервный - публика радостными возгласами приветствует его стать и норов, а он гонится по кругу за подручными тореадора с розово-желтыми, розово-синими плащами, бьет в бешенстве рогами и лбом щиты, за которыми они прячутся. Зинедин Зидан, да и только! Первый день корриды в Безье выступали редкие нынче тореадоры-наездники. Коррида состоит из шести частей. Три тореадора выступают один за другим, а потом, когда зритель уже знает, с кем имеет дело и кому отдать свое предпочтение, они в том же порядке проводят еще по одному бою. На каждый бой отводится не более двадцати минут. В первой части подручные тореадора и бандерильеро с бандерильями (одни - плащами, другие - точными ударами, всадив в хребет быка шесть бандерилий) должны довести быка до бешенства и изнурить, ослабить его. И - наступает звездный час тореадора. Он сначала на лошади, потом спустившись на арену, сперва двумя бандерильями, а затем специальными шпагами (первая как бы фальшивая, вторая - смертоносная), пряча их за красным плащом-мулетой, должен сразить быка точным ударом в хребет так, чтобы шпага попала в сердце. Если он затянет бой, ему напомнит об этом сигнал оркестра, да и публика освищет.
Под музыку оркестра круженьем плаща, ворожбой движений тореадор затевает с быком смертельный танец, во всяком случае, как правило, обязательно смертельный для одного из них. Он заставляет быка то замирать в оцепенении, то яростно рваться в атаку.
Последний день корриды был отдан лучшим мастерам пешего боя. И здесь я не выдержал и решил за кого-нибудь болеть. Сделать ли ставку на закаленного в боях 38-летнего испанца Дениса Лоре? На португальца помоложе - 28-летнего Антонио Феррера? Или на совсем молодого испанца - 23-летнего Ивана Гарсиа?
Конечно, Денис Денисом, а Ваня Ваней. Помните, у Маяковского: "Он был монтером Ваней, но в духе парижан присвоил себе званье электротехник Жан". В Средиземноморье порой встретишь не только Денисов, Иванов, Юриев, но и просто какого-нибудь обыкновенного Гагарина Марию де Кунвента... Помимо тореадоров в этом типе боя участвуют и пикадоры. По традиции публика их не любит - уж очень они монументально выглядят, как шахматная ладья - на лошадях, защищенных тяжелыми доспехами, а у самих правая нога спрятана в увесистую, металлическую калошу-валенок. В отличие от конных боев, где ослабляют быка ударами бандерилий, в пеших боях это делают пикадоры копьями. На арену выезжают двое, но колет один. Возможны только два удара. Если первый удар копья был удачен, второй распоряжением президента корриды отменяется. Пикадорам и их лошадям, у которых завязаны глаза, ох как достается от быков. Завидев пикадоров, быки, уже разозленные помощниками тореадоров, без промедления бросаются на лошадей, чтобы, поддев их на рога, сбить наездника...
Это и произошло в одном из боев - бык так мощно и яростно уперся рогами в бок лошади, что никакими плащами его нельзя было отвлечь. Он свалил и лошадь, и всадника. Пикадор оказался мастером, и когда он вновь взобрался на окровавленную лошадь, то ловко всадил свою пику в загривок быка. Второй удар делать не пришлось. Редкий случай - ему разрешили совершить круг почета под аплодисменты публики.
Иван завершал бои этого дня и всего праздника корриды. Когда на арену выбежал поджарый, на крепких точеных ногах, резвый и злой пятилетний бык Гараалегре весом 545 килограммов, стадион взревел: "Ах!"... Ах, хорош, зараза. Я прокричал: "Ваня, вперед!" Ваня оглянулся, ничего не понял, но вперед пошел. И давай гарцевать, плащом ворожить - "Болеро" Равеля, да и только! Черный бык Гараалегре и русоволосый испанец друг друга стоили - и стать была при них, и грация, и какое-то околдовывающее достоинство - что у одного, что у другого.
...Бой подходил к концу, стадион вскочил, в воздух взвились белые платки, публика начала свистеть и в один голос кричать: "Помиловать!" Здесь Иван, повернувшись к ложе президента корриды, поклонившись, стал ждать его решения. Возникла тишина ожидания. Президент показал свой платок. И снова рев восторга, ликование. Тореадор, улыбаясь, вместо шпаги символически воткнул в загривок быка маленькую белую бандерилью. Бык растерянно замер, может, ощущая, что произошло что-то необычное - никто его больше не злит, не трогает, не колет. Распахнулись ворота загона, и Гараалегре отправился в него, чтобы жить, чтобы плодить такое же, как он, красивое потомство.
Ваня обнимался на арене со спонсором - владельцем Гараалегре. Для того-то это помилование не только слава, но деньги - ведь каждый бык стоит не менее 10 тысяч евро. А здесь еще и завидный производитель богатства остался жить.
Событие для Безье историческое: впервые более чем за сто лет коррид в этом городе был помилован бык.