Прифронтовой город
Кирьят-Шмона никогда не выглядела как совершенно мирный город. У большинства жителей осталась в памяти и первая Ливанская война 1982 года, когда израильской армии пришлось выкуривать из южноливанских деревень палестинских боевиков, периодически обстреливавших северные израильские города и населенные пункты. Тогда Кирьят-Шмона тоже оказалась фронтовым городом. Но и после 1982 года, когда разгромленных палестинцев сменили боевики "Хезболла", жителям Кирьят-Шмоны легче не стало. Им нередко приходилось спускаться в бомбоубежища и проводить там дни и ночи напролет, пока израильский ответный огонь не заставлял замолчать артиллерию "Хезболла".
Бориса Матвеевича я увидел из окна автобуса, подъезжавшего к Центральному автовокзалу города. Седовласый солидный мужчина, бывший житель Братска, приветливо махал мне рукой. И как только я вышел из автобуса, Борис Матвеевич, подхватив меня под руку, повел показывать местные "достопримечательности". Оказывается, в последние дни войны снаряд "катюши" угодил в дом 314 по улице Ар а-Цофим. Огромная зияющая дыра на боковой стороне 14-этажного дома производит жуткое впечатление. "К счастью, обошлось без жертв, - дополняет увиденное Борис Матвеевич, - тогда многие эвакуировались в центр страны и на юг, другие отсиживались в бомбоубежищах". Прошли мы и к зданию торгового центра "Лев а-Цафон" ("Сердце севера"). Там зияет пробоинами городское здание дорожной полиции.
"Знаете, - волнуясь, говорит бывший житель Братска, - напишите обязательно о моем тезке Борисе Сидельковском. Он - депутат нашего городского совета, очень много сделал для решения проблем, которым во время войны да и сейчас конца и края не видно".
О 50-летнем Борисе Сидельковском, враче по основной профессии, я был наслышан от многих. Переселившись с Урала 13 лет назад, он поначалу жил в кибуце, много работал по специальности, но и общественной деятельности не чурался. В Кирьят-Шмоне живет уже 12 лет. "Благодаря Сидельковскому, - продолжил делиться со мной Борис Матвеевич, - никуда не выехавшие во время войны горожане полностью были обеспечены всем необходимым. А "русским" одиноким старикам, которых никто и нигде не ждал, добровольцы и работники муниципалитета ежедневно привозили продукты".
Борис Матвеевич - человек словоохотливый, но время меня сильно поджимало. На сотовый пришло сообщение, что машина, на которой мне предстояло отправиться на ливанскую границу, уже въехала в Кирьят-Шмону. Попрощавшись с Борисом Матвеевичем, поспешил к машине. В последний момент узнал, что конечный пункт поездки меняется. Вместо деревни Айта-аш-Шааб мне разрешают побывать в другой ливанской деревне - Махбиб.
На репортаже в танке
От Кирьят-Шмоны ехали совсем недолго. Однако неожиданно возникли проблемы. "Простите, - с улыбкой говорит симпатичный офицер, капитан Йоав Гланс, - вы - не военный корреспондент, и у нас нет права пропустить вас на территорию враждебного государства". Показываю аккредитационную карточку и корреспондентское удостоверение. Поразительно, но эти документы не действуют. Гланс говорит, что я не прошел полный недельный курс подготовки для пребывания в экстремальных условиях. Объясняю, что подобную укороченную подготовку я все-таки прошел. Даже выказываю готовность продемонстрировать умение отличать противопехотную мину от противотанковой.
Офицер улыбается и звонит кому-то по мобильнику. Потом уходит. Вскоре приходит другой офицер. Смотрю на погоны - майор. Пока разбирался в звании, оказался в объятиях офицера. Выяснилось, что мы давно знакомы - бывшие соседи по дому. Наши жены до сих пор дружат. Майор Йонатан Гомельский на этом участке границы - начальник. Прошу его помочь. В конце концов была же договоренность. Что же я зря такой длинный путь из центра страны на север проделал? Йонатан внимательно выслушав мою тираду, просит подождать и забирается в рядом стоящий танк. Через минуту он уже снова стоял рядом со мной. В руках у него бронежилет и каска. Подзывает меня. "Неужели поеду в танке?" - проносится в голове. Но нет, в Южный Ливан мы отправляемся на армейском вездеходе. На задних местах уже сидят два солдата. Йонатан просит меня надеть бронежилет и каску. Вот бы сфотографироваться на память. Но заранее было оговорено: съемочную аппаратуру с собой не брать.
Гомельский садится за руль, а я занимаю место рядом. Йонатан родом из Караганды, на Землю обетованную приехал в детском возрасте, но по-русски изъясняется вполне сносно. Однако, чтобы не смущать солдат, говорим на иврите.
Когда машина тронулась, хотел поблагодарить бывшего соседа за помощь в выполнении редакционного задания, но замечаю, что мы едем в сторону, противоположную границе. Йонатан объяснил, что сравнительно безопасный переход на ливанскую сторону на другом участке.
Армия ответственности не несет
"Что значит "сравнительно безопасный"?" - интересуюсь я у уроженца Караганды. "Это значит, - всматриваясь в дорогу, отвечает майор Гомельский, - что на ливанской стороне проделан разминированный проход". Несколько минут едем молча. Впереди видим группу израильских солдат во главе с офицером. Останавливаемся. Йонатан выходит из машины, а я остаюсь на месте, полагая, что в этом же джипе продолжу путь в Ливан. Однако к машине подходит незнакомый офицер и жестом просит выйти. Поначалу показавшийся мне суровым, офицер улыбается. Суровость с его лица исчезает. Он смотрит на меня очень внимательно, вероятно, пытаясь через глаза заглянуть в душу. "Подполковник Стивен Рот", - представляется офицер. Теперь улыбаюсь я. Получается, что в течение получаса моей скромной персоной занимаются офицеры с восходящими воинскими званиями - от капитана до подполковника.
Стивен Рот подходит ко мне с какими-то бумагами, которые я обязан подписать прежде, чем моя нога ступит на ливанскую территорию. Во всех документах говорится примерно одно и то же - теперь армия за меня ответственности не несет. Никакой! Без малейшего возражения ставлю свои подписи и возвращаюсь к машине. Водительское кресло свободно. Йонатан стоит рядом и протягивает мне руку. Мы прощаемся. Как оказалось, ненадолго. Теперь я отдан на попечение подполковника Рота, который усаживается за руль.
Только въехав на ливанскую территорию, я замечаю, какая скалистая там земля. Пейзаж совсем не напоминает ни палестинскую Газу, ни даже центральные районы Израиля. Впереди деревня Махбиб. "Нам разрешено, - объясняет мне Стивен по-английски, - показать вам подземное царство "Хезболла", то есть бункеры, туннели, лазы, ходы сообщения". Я согласно киваю. "Понимаете, - продолжает подполковник, - у вас нет статуса военного корреспондента, но мы вам присвоили статус военного экскурсанта". Стивену понравилась его же шутка, и он громко смеется. Едем недолго, но Рот успевает немного рассказать о себе. Родился в Сиднее, в Израиле почти 20 лет. Уже две недели выполняет функции штатного экскурсовода, и с экскурсантами ему предписано общаться по-английски.
Впереди виднеется какое-то сооружение, напоминающее колодец. Подъезжаем ближе и выходим из машины. Стивен первым подходит к колодцу, осматривает его и заглядывает внутрь. Затем подхожу я вместе с солдатами. В глубину колодца ведет лестница. Но воды там нет. Оказывается, что перед нами никакой не колодец, а лаз в один из бункеров "Хезболла". Прошу разрешения спуститься по лестнице вниз и посмотреть. Рот делает запрещающий знак. Странно, ведь теперь армия за меня ответственности не несет. Рот объясняет, что спускаться в подобные бункеры можно только бросив туда предварительно пару гранат. А для экскурсанта предусмотрен исключительно внешний осмотр.
Вновь садимся в джип и едем дальше. И опять впереди виднеется нечто похожее на колодец или на вход в подвальное помещение. Тем не менее и это сооружение на самом деле подземный бункер. Рот объясняет, что система подземных туннелей связывает бункеры с жилыми домами, во дворах которых стоят наготове ракетные установки. В дома быстро можно переправить и боеприпасы из подземных складов. Жилые строения не только маскируют, но и защищают ракетчиков.
Подземные города "Хезболла"
Обычно боевики "Хезболла" устраивают бункеры в непосредственной близости от границы, используя для этой цели рельеф местности. В один из бункеров, сооруженных на поросшем деревьями и кустарниками склоне небольшой горы, мне все-таки разрешили заглянуть. Первым пошел Рот. Неожиданно на его спине я увидел огромного скорпиона. Я попытался смахнуть его, но насекомое крепко вцепилось в ткань гимнастерки подполковника. Мне ничего не оставалось, как прихлопнуть зловредную тварь. Рот вопросительно обернулся. Но ему ничего не надо было объяснять. С потолка туннеля на нас падали десятки скорпионов. Должен заметить, что укусы этих насекомых, хотя и редко бывают смертельными, однако очень болезненны и почти всегда вызывают рвоту и высокую температуру.
В окрестностях деревни Махбиб израильские солдаты во время войны, заняв эту территорию, взорвали бункеры, соединенные туннелями в целые города. Возле каждого бункера в специальных резервуарах хранился запас воды, по системе трубок и шлангов поступавшей под землю. Многие бункеры были подключены к Интернету, что обеспечивало секретность коммуникаций. В бункерах изготавливались и хранились взрывные устройства. Важно заметить, что в личное снаряжение боевика "Хезболла" входило не только оружие, но и пропагандистская литература.
Признаюсь, больше всего меня поразили пусковые установки "катюша", замаскированные под обычные бетонные плиты, а также тот факт, что среди захваченного израильтянами военного арсенала "Хезболла", которое хранилось в многочисленных бункерах, было оружие не только американского, иранского и российского производства, но и... израильского. Я, естественно, спросил подполковника, а позже и военных более высокого ранга, каким образом израильское оружие попало в руки "Хезболла". Ответ всегда был один - "через третьи руки".
Экскурсия подходит к концу. Исколесив приграничную с Израилем территорию Южного Ливана примерно на два километра в глубину, мы возвращаемся к израильской границе. Впереди уже виден пограничный забор. Однако въехав на территорию еврейского государства, мы даже не притормаживаем у группы знакомых израильских солдат. Стивен Рот почему-то продолжает везти машину вдоль забора. Вопросов я не задаю. Неожиданно машина останавливается. Только теперь узнаю, что экскурсия предусматривает посещение еще одной "достопримечательности". С ливанской стороны за нами внимательно наблюдает стоящий на вышке военнослужащий в чалме. Это индус из контингента ЮНИФИЛ. Он приветливо машет рукой. В ответ я машу ему снятой каской.
Опять садимся в машину и продолжаем путь. И вот, наконец, знакомое место - отсюда началась моя короткая "южноливанская одиссея". Бывший сосед майор Йонатан Гомельский тепло приветствует меня. Бывший сиднеец Стивен Рот прощается, и его водительское кресло сразу занимает Йонатан. За 15 минут до автобусной остановки делюсь впечатлениями от увиденного. Замечаю, что Гомельский слушает меня вполуха. Однако, предполагая, что меня слушают хотя бы солдаты, я продолжаю давать оценку увиденному. Неожиданно Гомельский прерывает меня и с горечью в голосе говорит: "Израиль пережил семь войн и всегда побеждал своих врагов нокаутом. В последней, восьмой войне, мы тоже победили, но по очкам". "Почему же не победили нокаутом?" - после некоторого молчания спрашиваю я. Йонатан вздыхает: "Потому что в стране годами вопили: армия живет слишком жирно. Бюджет обороны урезали и раздавали урезанное бедным. Отсюда - полупустые склады неприкосновенных запасов, некомплект приборов ночного видения и нехватка керамических бронежилетов, защищающих не только от пуль, но и от осколков "катюш".
Нам не нужны герои
...Вот и автобусная остановка. От души благодарю Йонатана и солдат, постоянно сопровождавших меня в поездке по Южному Ливану. Прощаясь, в шутливой форме говорю, что они - герои. Однако шутку мою Йонатан не оценил. В ответ он произносит такую фразу: "Нам герои не нужны. Главная наша задача - вернуться домой живыми". Думаю, что бывший житель Караганды совершенно прав.