Поделиться
Российская газета | В "лонг-листе" картин, претендующих от России на "Оскара", было 14 названий. Не много?
Владимир Меньшов | В этом году у нас была не просто достойная, но и очень сильная коллекция соискателей Академической премии. Думаю даже, что за многие годы моего участия в "оскаровской" комиссии это самый интересный подбор претендентов. Просмотр всех этих фильмов подряд наводит на очень оптимистичные выводы. Есть ощущение, что мы выруливаем из кризиса, в котором пребывали все последнее десятилетие: появляются разнообразные, интересные картины, новые талантливые люди, причем иные из них уже успели укрепиться в профессии, а некоторые уже оказались в положении полуклассиков. А главное, приходишь к выводу, что это не случайный всплеск, а некая закономерность. Большинство картин сделано очень лихо, с великолепным монтажом, со свободным использованием новых технологий.
РГ | Какие фильмы вам особенно понравились? Вам лично?
Меньшов | Даже затрудняюсь, с чего начать. Очень понравилось "Свободное плавание" Бориса Хлебникова.
Уже тем, что наш кинематограф наконец отрывается от Москвы и начинает исследовать жизнь собственно России, ее глубинки. Эта картина мне напомнила лучшие образцы неореализма типа "Два гроша надежды": она с замечательно изящным юмором рассказывает о русской провинции, о парне, который ищет работу, чтобы просто выжить в этой нашей новой жизни. По-хорошему завидую энергии Александра Рогожкина: он берется за темы, требующие огромного количества усилий как организационных, так и творческих, и едва ли не ежегодно делает прекрасные фильмы. Вот и теперь в "Перегоне": военное время, воздушные съемки, масса колоритнейших персонажей, экзотика Чукотки, американские актеры и многочисленная массовка... Поразил Павел Лунгин, который после "Бедных родственников" и экранизации "Мертвых душ" - картин, мне не близких, - вышел на лаконичный минималистский стиль, сделал "Остров" о жизни русского Севера, о православном монастыре. И сделал это, на мой взгляд, блестяще, с потрясающим Петром Мамоновым в главной роли и неожиданным Виктором Сухоруковым. Замечательна "Точка" Юрия Мороза: по жанру это физиологический очерк, глубокое исследование человеческих судеб, серьезная попытка разобраться в таком социальном феномене, как проституция. Понравилась комедия "Питер FM" Оксаны Бычковой: мне даже показалось, что это в какой-то степени манифест нового поколения - того, что появилось на свет уже при Горбачеве. Таким манифестом шестидесятников была картина "Я шагаю по Москве", и вот теперь появилась эта лента, которую можно было бы назвать "Я шагаю по Питеру". Если бы не определенная затянутость, был бы великолепный фильм. Хороша тонкая, интеллигентная, нервная, психологичная картина Андрея Эшпая "Многоточие".
РГ | А как вам показался наш фильм из венецианского конкурса - "Эйфория" Ивана Вырыпаева?
Меньшов | У "Эйфории" в нашей комиссии были сторонники, было высказано много похвал в ее адрес, и она даже вошла в "шорт-лист" из пяти фильмов для окончательного обсуждения. В ней сильная операторская работа, интересна цифровая обработка изображения, но сам фильм мне показался манерным, претенциозным и в конечном итоге пустым. А трагедию, о которой говорят в связи с этой картиной, я вижу только в одном кадре: когда нам показывают глаза умирающей коровы, в упор застреленной актером. Это зрелище для меня было достаточно тяжелым, когда по команде "Мотор!" на глазах у съемочной группы и у зрителей убивают животное. В этом даже есть какая-то подлость по отношению к этой корове. И не надо мне напоминать о колбасе, которую мы едим: это разные вещи - бойня и съемочная площадка с ликующими криками: "Ура, получилось!" Хотя, наверное, и там раздавались голоса: может, сделаем это монтажно, или просто усыпим эту корову. Но нет, надо было все снять одним планом, надо шокировать публику, надо ее эпатировать. И здесь режиссер не остановится ни перед чем. Я надеюсь, что эта корова еще будет являться ему по ночам, и поражен, что картину вообще взяли на Венецианский кинофестиваль. Потому что в ней есть нечто такое, чего переступать человеку нельзя. Как и в лексике персонажей - в отличие от картины "Изображая жертву", здесь спокойно можно было обойтись без мата. У меня вся эта история вызвала активное неприятие.
РГ | Вы ничего не сказали о фильме Авдотьи Смирновой "Связь".
Меньшов | Потому что разговор о нем даже не возникал. А для меня это образец того "старого" кино периода глухого кризиса. Гламурного кинематографа, очень "московского", очень специфического социального среза. Там есть такая реплика: "А давай мы тебя выдадим замуж за какого-нибудь загорелого автослесаря". Такие реплики возникают, когда авторы искренне почитают автослесарей людьми из другого мира, какого-то неинтересного и незначительного, и можно над ними подтрунивать. Хотя автослесари очень неплохо ремонтируют наши машины, а вот что полезного делают герои фильма, понять трудно. Они ездят на шикарных машинах, путешествуют из Петербурга в Москву, останавливаясь в шикарных гостиницах, но чем они заняты кроме этого, неясно. Картина претендует на психологизм, но как раз в этом совершенно неубедительна. Это то кино, которое делается не для зрителей, а друг для друга, для "избранного круга". Авторам и в голову не приходит, что такая позиция может быть обидной, даже оскорбительной для нормальных людей. Что оно заведомо отталкивает от себя широкую аудиторию. Да и особого таланта в этой картине я, честно говоря, не увидел. На комиссии, повторяю, мы о ней даже не говорили, и я сейчас выражаю свое мнение.
РГ | Как вообще проходило обсуждение картин?
Меньшов | Надо сказать, что мой оптимизм в оценке нашего кинематографического процесса оказался нетипичным. Многие говорили, что ничего у нас по-прежнему не происходит. Хотя когда я стал излагать свое видение дела, то по всем отдельным пунктам со мной активно соглашались: да, это хорошо, и это тоже хорошо, и это... А вспомните, говорю, что у нас было пять лет назад! И тоже согласились: конечно, ничего подобного тогда не было. И в конце концов пришли к совместному выводу: кое-что сдвинулось! Будем надеяться, что этот год не исключение, что наш кинематограф действительно переходит в новое качество искусства серьезного, твердо ставшего на ноги.
РГ | Как шло голосование?
Меньшов | По итогам обсуждения тайным голосованием был составлен "шорт-лист" из пяти названий: "9 рота", "Живой", "Остров", "Эйфория", "Изображая жертву". Каждый из присутствующих членов комиссии по ним высказался. Я был убежден, что в результате останется "9 рота" - высоко ценю эту картину, но и меня поразили цифры ее зрительского успеха. Фильм вплотную приблизился к "Дневному дозору", хотя на его рекламное обеспечение потрачено в разы меньше средств. И это не фэнтези, а военный фильм. И социологам еще предстоит понять, что в нем привлекло молодую аудиторию.
РГ | "9 рота" стала абсолютным победителем?
Меньшов | Нет, на финишной прямой шли почти вровень две картины: "9 рота" и "Остров". Победу Бондарчука решил один голос.
РГ | Каковы, на ваш взгляд, шансы "9 роты" у американских киноакадемиков?
Меньшов | Мне трудно об этом судить - как они там, в Америке, примут концепцию афганской войны, представленную в нашем фильме, - восприятие войны с точки зрения молодых ребят, которые в ней участвовали.
РГ | Сколько человек в вашей комиссии?
Меньшов | Четырнадцать. Присутствовали не все, но те, кто не смогли придти, прислали конверты со своими голосами. Не проголосовал только Никита Михалков, который сейчас на съемках. С самого начала я поставил вопрос о составе комиссии: у нас сложился необъяснимый перекос в сторону Москвы, а из сильнейшей петербургской школы, чьи фильмы неизменно в центре общественного внимания, не представлен никто. И в будущем году в комиссию войдут такие мастера из Петербурга, как Александр Рогожкин, Алексей Балабанов, Сергей Сельянов. Кроме того, необходимо вводить в комиссию людей из молодого поколения, иначе возникает слишком много брюзжания. Пока это поколение представлено только Николаем Лебедевым, но я думаю, нам необходимо участие Федора Бондарчука - одного из лидеров поколения.