Поделиться
В эти дни в городе на Неве проходит XVI международный театральный фестиваль "Балтийский дом". Уже несколько лет Донатас Банионис участвует в его работе. Нынче он провел творческий вечер-встречу со зрителями и представил только что вышедшие в серии "Выдающиеся мастера" московского издательства "АСТ-Пресс" свои мемуары.
Презентация началась с показа на экране фрагментов из культовых, как говорят сегодня, фильмов: "Король Лир" Г. Козинцева, "Мертвый сезон" С. Кулиша, "Солярис" А. Тарковского, "Берегись автомобиля" Э. Рязанова... Золотой век замечательного артиста Д. Баниониса пал на период расцвета советского кинематографа. В 1974 году он стал народным артистом СССР. Актер подтвердил, что "первым после Бога", своеобразной "иконой" для него всегда был выдающийся литовский театральный режиссер Юозас Мильтинис, с которым Банионис долгие годы - с юности - работал в Паневежисском драматическом театре. Его и Жалакявичюса Донатас считал своими главными учителями. Снимаясь в картинах разных режиссеров, всегда мысленно советовался с ними...
- Глядя на экран, я с удовольствием вспомнил сейчас то, что иногда забывал, - признался актер. Два года назад он отметил 80-летний юбилей. Многие журналисты брались за написание книги о нем, и к юбилею она вышла в Литве, на литовском языке.
- Сам я книгу, конечно, не писал, - рассказал Донатас Банионис. - Иолита Димбялите, у которой собран громадный архив о нашем театре и обо мне, записывала на диктофон то, что я говорил ей по-литовски, переводила это на русский и отправляла в Москву, а там уже редактировали... Русская книга "Я с детства хотел играть" гораздо лучше, чем литовская. Глубже. Здесь больше материала. Я собрал для нее некоторые письма, нашел мемуары своего отца (он из бедных, батрачил, был революционером, портным). В литовском варианте больше рассказывается о театре, в русском - о кино.
У меня - 81 картина! Но только восемь из них я ценю сам. Есть такие, которые помню, но эта память связана с какими-то приятными моментами съемок или общения с людьми, работавшими над созданием фильма. А есть картины, которые я просто-напросто забыл.
Я плохой актер. Но попадал в руки хороших режиссеров. А когда не попадал - ничего хорошего не выходило. Известным артистом меня сделала картина Витаутаса Жалакявичюса "Никто не хотел умирать". Когда она вышла (мне было 40 лет, это была не первая моя работа в кино), в Литве появилась рецензия: хорошая, мол, картина, но одно досадно - тут должен быть другой актер, не Банионис. Это написал мой знакомый, и я поверил, что он прав. На следующий день иду по Вильнюсу, встречаю друга. Он говорит: "Знаешь, тебе дали первый приз за роль Вайткуса на кинофестивале в Киеве". "Издеваешься? Мне и так больно, - говорю ему, - зачем меня разыгрываешь?" Я не поверил! А потом посыпались еще премии, положительные рецензии, а в 1967 году - Государственная премия СССР.
А когда я снялся у Тарковского, что было! "Солярис" лежал на полке, его запретили показывать, но когда он вышел, помню, получил письмо от женщины: "Донатас, вы прекрасный актер, мы вас очень любим и от имени всех зрителей просим больше в такой халтуре не сниматься!" Я не послушал ее... Были и другие отклики. А в Каннах мы получили за картину "Серебряную пальмовую ветвь".
Или сколько было премий за "Мертвый сезон"! Он имел громадный успех в прокате. Снимали его на "Ленфильме". Когда дошли до половины картины, решено было заменить режиссера (якобы он снимал не такой фильм, какой ожидали) и меня как не соответствовавшего образу советского разведчика. Отстояли нас режиссер Михаил Ромм и консультант фильма, автор книги и прототип моего героя Конон Молодый. Директор студии сказал: "Я умываю руки. Считайте, что к этой работе я не имею никакого отношения, поскольку с вами не согласен". А спустя некоторое время, когда студия "ДЕФА" утвердила меня на роль великого испанского художника в фильме "Гойя, или Тяжкий путь познания", директор "Ленфильма" поднял на банкете тост: "За артиста Донатаса Баниониса! А ведь были люди, которые хотели снять его со съемок "Мертвого сезона". Но мы его отстояли!" Вот власть! Сначала "руки умывал", а когда увидел, что фильм получился, тогда вдруг свои заслуги "вспомнил"...
Если говорить о сегодняшнем дне, то безобразные телевизионные шоу я не смотрю. К сожалению, я сдурел. Сегодняшний театр мне не по душе. Он чужой для меня. Дым пускают. Гамлета ведром воды поливают... Бытие - вещь вечная. А сейчас, извините меня, театр - кривляние. Мне всегда был интересен режиссер, глубоко мыслящий, ищущий не внешнее, а внутреннее в актере. Нынешние же режиссеры видят только внешнее.