По сравнению с "Кошками", "Иствикскими ведьмами" или "Чикаго" это мюзикл минималистский: нет спецэффектов, никто не летает над публикой, не падают люстры, нет эротической обнаженки. На сцене только нехитрая и даже не слишком зрелищная конструкция, обозначающая белый домик на лазурном острове, - здесь открыла свою таверну героиня спектакля Донна. Костюмы тоже почти будничны. Заодно эта премьера вдребезги разбивает расхожую теорию о том, что жанр мюзикла всегда имеет в основе качественную драматургию: здесь сюжет нехитр и напоминает среднеарифметическую советскую оперетту про любовь, которой все возрасты покорны. "Старые дома" Фельцмана или "Белая акация" Дунаевского в сравнении с либретто Mamma mia - Шекспир. Интрига шоу в том, что девушка Софи влюблена в юношу Ская и хочет, чтобы к венцу ее повел папа. Но кто ее папа, она не знает и тайком выписывает в гости сразу трех заматеревших плейбоев, которые двадцать лет назад ухлестывали за ее мамой - Донной. Идет типичная мыльная опера с очень легкими недоразумениями, в результате которых все персонажи образуют счастливые пары - торжествуют непременные для сегодняшней американской масскультуры семейные ценности. Сюжет необременителен: это шампур, на который нанизаны музыкальные номера - популярные в 70-х хиты группы АВВА, довольно органично улегшиеся в фабульное ложе. Они и составляют главный манок шоу, его тайную надежду привлечь в зал сразу несколько поколений зрителей. Расчет, как показывает опыт постановок во многих странах, оправдался: стартовавший в 1999 году мюзикл стал одним из самых посещаемых, фирменная афиша с зубастой девицей украсила полторы сотни городов мира.
Московский спектакль сделан по той же технологии, что и "Кошки", и "Нотр Дам", и "42-я улица", - когда одна и та же постановочная группа разъезжает по свету, тиражируя шоу, как видеофильм, с точностью до деталей костюма и грима. Спектакли в Нью-Йорке, Берлине и Мельбурне отличаются друг от друга только актерами, которые, впрочем, тоже подобраны по типажному принципу и не могут ни на йоту отклониться от заданной трактовки характера. Это, конечно, механическая штамповка, но в масскультуре она дает вполне удовлетворительный результат, точно так же, как рестораны Макдоналдс во всем мире предлагают один и тот же набор вполне съедобных гамбургеров: гурманы сюда не пойдут, а перекусить можно. Мюзикл-штамповка западного типа в России приживается так трудно именно потому, что у нашего музыкального театра сложилась ориентация на продукт более индивидуальный, интеллектуально более развитый. Его публика интересуется не только тем, кто кого и зачем, но и оригинальностью режиссуры, и актерским прочтением - творческий процесс ей не менее интересен, чем сам продукт. Впрочем, бродвейский мюзикл имеет мощный опыт рекламной раскрутки и медленно, но верно завоевывает себе в мире все новые плацдармы. Вот и наш зритель постепенно уподобляется "мюзикловому" зрителю в Торонто или Мюнхене: это уже совсем не театральная публика, это люди, готовые до колик смеяться над шуточками типа "ты не соси, а дуй" и радоваться простой витальности зрелища. В этом смысле Mamma mia - это абсолютнейшая pappa mia, что по-итальянски означает не искомого героиней папу, как можно предположить, а уже заранее полупереваренную пищу, не требующую для усвоения никаких усилий.
Это давно отмеченное социологами упрощение культуры историей мюзикла иллюстрируется очень наглядно: если в середине ХХ века культовыми были "Вестсайдская история" (вариант "Ромео и Джульетты"), "Моя прекрасная леди" (Бернард Шоу), "Целуй меня, Кэт!" (по мотивам "Укрощения строптивой" Шекспира), "Человек из Ламанчи" (по Сервантесу), "Оливер!" (по Диккенсу), то сегодня они не в моде: слишком сложна для нового зрителя эта музыкальная драматургия, слишком тонок юмор и умна драматургия. В России же все эти вещи прочно вошли в репертуар театров многих городов и успешно идут до сих пор. А вот публика для нового типа мюзикла формируется пока трудно: ее нужно оттянуть не из театров, а со стадионов, где собираются поклонники попсы.
Создатели Mamma mia хотят и тех и других. Среднее и старшее поколение придут, чтобы послушать хиты своей молодости в знакомом антураже старомодного опереточного спектакля, молодых же привлечет необременительное смотриво с современной энергетикой. Похожий опыт был проделан с хитами группы Queen - их попытались реанимировать в мюзикле We Will Rock You, причем в феерическом антураже лазерных спецэффектов. Опыт, как мы помним, закончился плачевно. Впрочем, капля камень точит, и настойчивость продюсеров, упрямо верящих в успех, заслуживает уважения.
Согласно практике западного мюзикла для московской версии Mamma mia был проведен всероссийский кастинг, в результате которого на сцене МДМ представлены все три школы русского мюзикла - Москвы, Петербурга и Екатеринбурга. В отличие от российских постановок "Чикаго" или "Иствикских ведьм" раскрученных актеров здесь нет: звезды нашего Бродвея еще не народились, хотя в принципе именно звезда составляет основу успеха этого жанра. Mamma mia содержит парочку выразительных работ: Елена Чарквиани (Донна), Наталья Быстрова (Софи) и особенно острохарактерная Елена Казаринова (Рози). Колоритна троица предполагаемых пап (Андрей Клюев, Владимир Халтурин и Олег Тайсаев), а то, что Скай у Андрея Кожана получился таким безликим, вина не актера, а пьесы, не давшей ему ровно ничего, сколько-нибудь напоминающего театральную роль. Поют в основном хорошо, причем найдена золотая середина: никто не пытается копировать АВВА, но "тот самый вкус" знаменитых хитов радостно угадывается публикой (музыкальный руководитель шоу Евгений Загот).
Все актеры очень хотят походить на настоящих американцев, послушно воспроизводя фирменную мюзикловую вздрюченность; поначалу она выглядит искусственной, но ближе к финалу все приходит в норму, и нормальная животная энергетика молодости успешно одолевает механическую природу растиражированного шоу. Три "бонуса", принесенные как бы в подарок зрителю, идут уже в совершенно ослепительных костюмах, и актеры, словно сбросив с себя груз обязаловки, могут теперь вволю оттянуться на лучших "аббовских" хитах вместе с наэлектризованной до отказа публикой. В результате все уходят довольными.