Ученые РАН отстранены от экспертизы важнейших проектов

Российская газета: На этот форум, по сути, съехался весь цвет региональной науки России. Что, прежде всего, волнует ученых?

Николай Добрецов: Конечно же невостребованность науки. Ведь многие рекомендации ученых властью фактически игнорируются. Яркий пример, который могли наблюдать по телевидению все россияне, - ситуация с изменением трассы нефтепровода в районе Байкала. Ученые академии не раз предупреждали, что проект не учитывает многих особенностей местности и может привести к огромным экологическим и экономическим потерям. Однако наше мнение разработчики оставили без внимания. Их удалось остановить только благодаря вмешательству президента Путина.

Но не может же руководитель страны лично участвовать в обсуждении каждого крупного проекта. В стране нужна система независимой экспертизы, иначе мы постоянно будем наступать на одни и те же грабли. К примеру, сейчас обостряется ситуация вокруг проектов по добыче нефти на Сахалине. Может, для кого-то это и новость, а ученые давно писали записки, заявляли со всех трибун, что проект экологически очень плохо проработан, поэтому природе будет нанесен огромный ущерб. И что? Никто на нас не обращал никакого внимания. А сейчас вдруг задним числом начали выяснять, кто виноват.

РГ: Кстати, заместитель председателя Росприроднадзора Олег Митволь уже назвал сумму ущерба - около 50 миллиардов долларов. Это расплата за то, что крупные проекты не проходят экспертизу академии. Чем объяснить такое пренебрежение мнением ученых?

Добрецов: Давайте проясним ситуацию, чтобы была полная ясность. Сегодня в стране все крупные проекты проходят государственную и ведомственную экспертизы. Иногда привлекают международных специалистов. Я ни в коей мере не хочу ставить под сомнение эту систему, возможно, она сбалансирована. Но абсолютное большинство ученых уверено, что все крупные масштабные проекты должна рассматривать независимая экспертиза. А ведь это прямая обязанность академии наук, что записано в ее уставе. Эту важнейшую роль она выполняла и при государе императоре, и при Советской власти. Но вот настало наше время, и слово ученых уже мало кого интересует, его фактически игнорируют.

Почему? Вокруг "хлебных" проектов крутится множество самых разных организаций. Их лоббисты ходят по властным кабинетам и рьяно доказывают свою правоту. Причем во главе угла - сугубо ведомственный подход. Попросту говоря, все молятся на "голый эффект": вложил столько-то, получил столько-то. А потери, связанные с восстановлением природы, привлечением или переселением людей - никто не учитывает.

Понятно, что для таких ходатаев независимая экспертиза академии наук - кость в горле. И они всеми способами стремятся не допустить ученых к этой работе. О них вспоминают, когда проекты уже начинают реализовываться, когда выявляется огромный ущерб для экологии, а "голый" эффект выливается в колоссальные суммы, которые надо дополнительно вложить для защиты природы.

Как я уже сказал, чтобы навести здесь порядок, нужна система, в которой официально, может быть даже указом президента страны, академии наук поручается экспертиза крупнейших государственных проектов.

РГ: А пока, как я понимаю, многие вопросы отданы на откуп федеральной власти или губернаторам. Кто хочет - привлекает ученых для решения проблем регионов, кто не доверяет науке - обходится без нее...

Добрецов: В принципе так и есть. Хотя в последнее время благодаря нашей активности к мнению ученых начали прислушиваться. Но, как ни странно, меньше всего - федеральные органы. А если точнее, то в центре на предложения науки хотя и реагируют, но с очень большим опозданием. Например, вопрос об особых экономических зонах и технопарках, как важнейшем элементе всей инновационной системы страны, я докладывал на самом первом заседании Совета при президенте РФ по науке и высоким технологиям от имени рабочей группы Совета еще в 2003 году. Нас тогда поддержал руководитель минэкономразвития Герман Греф, предложив закон об особых экономических зонах. Прошло целых три года, пока, наконец, решение было принято. Причем сейчас уже все забыли, что вопрос инициирован Советом и академией. Ну да Бог с ним, как говорится, сочтемся славой, но я просто хочу подчеркнуть, как долго тянется решение важнейших вопросов.

Или другой пример. Мы давно говорим: чтобы эффективно управлять экономикой и страны, и регионов, нужно составлять так называемые энергетические балансы. То есть необходимо знать, каково в регионе должно быть соотношение угля, нефти, газа, куда надо завозить топливо, а где, наоборот, развивать собственную топливную базу и в каких масштабах.

Однако ни в одном субъекте такие балансы не составляются. Как они развиваются - совершенно непонятно. Раньше этот анализ делал Госплан, но потом решили, что раз плановое хозяйство исчезло, то балансы не нужны. В итоге мы потеряли важнейший рычаг управления экономикой.

И только недавно по результатам заседания Госсовета президентом дано поручение рассмотреть этот вопрос. Ученые готовы активно включиться и разработать методику составления таких балансов, основываясь на предыдущем опыте академии.

РГ: Вы утверждаете, что к мнению ученых наши чиновники мало прислушиваются, что на отечественные разработки нет спроса. Однако чиновники заявляют, что наша наука сегодня уже не состоятельна, она не может предложить эффективные решения, поэтому ее надо срочно реформировать.

Добрецов: У нашей академии немало недостатков. Скажем, она могла бы активней и полнее предоставлять руководству страны информацию о важнейших проблемах. Но весь вопрос в том, а хотят ли ее услышать? Сегодня мы сами стучимся во властные кабинеты, а их обладатели уже решают, интересно им мнение ученых или нет. Ситуация была бы совсем иной, если бы президентом и правительством перед РАН были поставлены конкретные задачи. Тогда было бы ясно, что с академии нужно и можно спрашивать.

Но с другой стороны, хочу подчеркнуть, что в последнее время к науке все больший интерес проявляют компании, среди которых немало зарубежных. У нас в Новосибирске открылось много центров, созданных совместно с зарубежными партнерами. Я много раз говорил: если государство не будет помогать своей науке, она у нас не умрет, но будет служить не России, а другим странам.

РГ: Сегодня регионы сетуют, что все больше средств остается у федерального центра, поэтому руководителям на местах, в частности, и не до науки. Здесь бы с самыми насущными задачами справиться...

Добрецов: Во многом это так. И все же не в деньгах сегодня главная проблема и самих регионов, и страны. Ученые неоднократно говорили, что не может быть отдельно стратегии развития Сибири, транспорта, энергетики и т.д., пока нет общей стратегии страны: куда мы идем, чего должны достигнуть, в какие сроки. На последнем заседании Госсовета, который состоялся в июле, президент Путин поручил к марту подготовить такой документ. Только создав целое, можно переходить к его частям, прописывать стратегии регионов и отраслей.

РГ: Уже давно говорится, что страна не сможет войти в число мировых лидеров в сфере высоких технологий, если не будет создана национальная инновационная система, которая превращает идеи в товар. По мнению участников форума во Владивостоке, есть здесь сдвиги?

Добрецов: Конечно, есть. Например, создана особая экономическая зона в Томске. Скоро начнет строиться технопарк в Новосибирске, куда за три года будет вложено 15 млрд. руб. Но движемся мы черепашьими темпами, мешает и множество противоречий в законодательстве, и медлительность правительства.

Вообще вначале казалось, что достоинства инновационной системы очевидны и с ее внедрением не будет особых трудностей, проблем. Вышло иначе. Выяснилось, что это сложная комплексная проблема, она отражает сложности перехода от одного общественного уклада к другому. Поэтому тем более стране нужна общая стратегия, куда же нам двигаться. Причем ее нельзя придумать в кабинетах чиновников. Она должны быть выработана обществом, основана на балансе интересов разных его слоев. Иначе даже самая гениальная схема останется на бумаге.