Поделиться
С нового года могут существенно вырасти цены на воду - как для граждан, так и для промышленных потребителей. А это потянет за собой все прочие цены и тарифы: на свет, на транспорт, на товары.
Такой вывод сделали многие наблюдатели по итогам заседания правительства, на котором обсуждались водные проблемы страны, в том числе и цены на воду. Что ожидает нас на самом деле? В этом нам помог разобраться руководитель Федерального агентства водных ресурсов Рустэм Хамитов.
Российская газета | Рустэм Закиевич, скажите прямо: цены на воду повысятся?
Рустэм Хамитов | Повысятся. Что касается забора воды из реки, из озера, то для промышленных предприятий ставка увеличится на 10-15 процентов. Теперь давайте считать. Сегодня стоимость воды в себестоимости продукции промышленного производства в России составляет десятые, даже сотые доли процента. И если к одной сотой процента добавить две тысячных, согласитесь, такое повышение для промышленного предприятия практически незаметно.
Но спекуляции по этому поводу, конечно, будут. Бизнес устроен так, что, если человек привык получать миллион, то 950 тысяч ему уже кажется оскорблением.
РГ | А вода в кране подорожает?
Хамитов | Вода в кране, безусловно, сопряжена со стоимостью воды, которую забирает водоканал из реки. Но вода в кране, грубо говоря, дотированная штука. Раз в год цена на воду повышается в пределах инфляционного роста и в тех же пределах и ежегодно эта услуга, как и весь жилищно-коммунальный пакет, дотируется государством. То есть население, как и промышленность, остро это не почувствует.
РГ | Конкретную цену для населения на следующий год можете назвать?
Хамитов | Это уже будут решать органы госвласти и муниципалитеты. До Нового года.
РГ | До сих пор сельское хозяйство у нас было освобождено от платы за воду. Но с нового года вступает в силу новый Водный кодекс. Он что-то меняет в этом плане?
Хамитов | Нет. Сельское хозяйство по-прежнему будет пользоваться водой бесплатно. Как и водный транспорт. Хотя на заседании правительства министр сельского хозяйства сказал о том, что, конечно, настанет время, когда сельское хозяйство будет платить. Но когда это произойдет? Через 5-10 лет или через 20-30? Думаю, в ближней перспективе о селянах как о плательщиках водного налога говорить не приходится. А водный транспорт - "вещь в себе",
довольно закрытая, непрозрачная. Существует разный мировой опыт. В некоторых странах пароходы бесплатно бороздят речные и озерные просторы, в некоторых - за плату. У нас выбрана модель бесплатного судоходства. Хотя, заметьте, все перевозчики частные, все суда давным-давно приватизированы. Государственных компаний-перевозчиков у нас нет. Но законодатель посчитал возможным освободить их от платы. При этом речную и озерную инфраструктуру содержит государство. Водные пути, судовой ход и его габариты - все обеспечивает государство. В том числе и наше агентство. Мы расчищаем реки, обеспечиваем необходимый уровень водохранилищ и так далее.
РГ | Кто сегодня реально платит водный налог?
Хамитов | Промышленные предприятия, энергетики, в том числе и гидроэнергетики, платят и те, кто использует водные объекты в рекреационных целях, например, на акваториях, прилегающих к домам отдыха, турбазам.
РГ | Плата за сбросы загрязненной воды будет увеличена?
Хамитов | Пока, к сожалению, нет. Плата за сброс так называемых нормативно очищенных стоков составляет порядка 500 миллионов рублей в год со всей страны. Еще примерно 2,5 миллиарда собирают с тех, кто сбрасывает воду с превышением установленных нормативов. У нас в стране возможно и такое. То есть если у тебя нет возможности очищать, ты можешь сказать: я строю очистные сооружения, и получить временно согласованный норматив и строить очистные годами.
РГ | И здесь никаких перемен не ожидается?
Хамитов | Мы говорим о том, что в этом случае нужно ставку платы за сброс загрязняющих веществ сделать такой, чтобы предприятию было невыгодно сбрасывать. Чтобы выгодно было строить очистные сооружения. Нет в мире другого регулятора, кроме денег. Если выгодно сбрасывать грязную воду, то ее будут сбрасывать.
РГ | Об этом идет речь не первый год.
Хамитов | Десятки лет. Страна у нас большая - рек, озер и морей много, сбрасывать грязные стоки есть куда. Вот и сбрасываем. Хотя по большому счету это преступно по отношению и к природе, и к человеку.
РГ | Вы уже не раз говорили, что не за горами мировой дефицит воды. И Россия в этом смысле - надежда всего человечества. У нас, если не ошибаюсь, четверть всех мировых запасов пресной воды. Значит, мы обязаны сохранить воду, причем хорошего качества.
Хамитов | Именно так. На самом деле времени у нас не так уж много. Еще лет 30-40 - и водные проблемы начнут вставать в полный рост. 40 процентов населения земного шара будут испытывать дефицит воды, в том числе Центральная и Южная Европа. И с тем же интересом, как они на нас смотрят сейчас с точки зрения энергетических ресурсов, через 40 лет будут смотреть на наши водные запасы и говорить, что вообще вода - это мировое достояние... В общем, нам надо 30-40 лет хорошей политики сохранения водных ресурсов.
РГ | На последнем заседании правительства поднимался вопрос о перераспределении полномочий в управлении водными ресурсами. Собственно, это вопрос о едином хозяине воды. Какое решение принято?
Хамитов | Здесь действительно большая проблема. Сегодня у реки много хозяев, а Хозяина нет. Все действуют самостоятельно, нескоординированно, каждый со своим бюджетом, при этом траты разнонаправленные. Единого подхода к тому, что происходит, нет.
Доклад министра природных ресурсов, который предложил соединить все функции управления водными ресурсами в одном федеральном органе исполнительной власти, поддержали абсолютно все министры. Сказали: важно, полезно, интересно, это нужно делать. Есть пока протокольное решение - до 15 декабря в установленном порядке МПР внести в правительство РФ предложения об усовершенствовании системы управления водохозяйственным комплексом.
С максималистской позиции хочется, чтобы до 15 декабря принять решение, а с 16 декабря начать новую жизнь. Но реально начнется только сложный и долгий процесс обсуждений и согласований. Это такой плавильный котел, в котором все может вариться бесконечно, пока кто-то не ударит кулаком по столу: все, хватит, будет вот так! Или пока что-нибудь не рухнет, или пока не отравят какую-нибудь реку.
На этом поле МПР России, скажем так, координирующая команда. Есть ряд ведомств, которые займут "круговую оборону": нам ничего не надо, у нас есть круг обязанностей, определенные функции, нас не трогайте! При этом ни одно из этих ведомств у нас в стране в конечном итоге не отвечает в целом за сохранение водных ресурсов. Ни одно! Отвечают фрагментарно: один следит за фоновым состоянием реки, другой дает разрешение на сброс стоков, третий контролирует, четвертый что-то там строит, пятый ремонтирует и т.д.
Не должно быть так. Необходима властная структура, которая отвечает за состояние водных ресурсов. Ясно, что скорее всего это МПР РФ, потому что министерство координирует работу контрольно-надзорной службы - Росприроднадзора и хозяйствующего агентства -
Росводресурсов. И еще в структуре министерства есть агентство по недрам, которое ведает подземной водой. А вот контроль технического состояния гидросооружений - это, конечно, уже не дело природоресурсного министерства. Это уже скорее Ростехнадзор.
Как человеку мне, конечно, очень хочется, чтобы ситуация с чистотой рек, озер, морей решилась как можно быстрее. В то же время как чиновник я понимаю, что предстоит долгая межведомственная работа с переговорами, с борьбой за финансирование, за властные полномочия. Но главное - процесс совершенствования управления в этой области начат.