Поделиться
Хорошо, что погода выдалась сухая и солнечная, иначе на отдаленный остров, расположенный у черта на куличках, невозможно было бы проехать. Дорога вдоль канала разбита вдрызг и в слякоть для легковушек становится непреодолимой. Хотя когда-то, как пояснил мой провожатый - местный сельский глава Алексей Кухта, здесь была гравийка, но мелиораторы зачем-то насыпь разобрали. Поэтому зимой и в распутицу жители Островного оказываются отрезанными от мира.
Собственно, живут в поселке сегодня только фермер Сергей Вовчек и его работники, а прежние владельцы хуторов давно уже перебрались на "большую" землю. Настоящее раздолье и рай для дикарей: малолюдно, вокруг поля, лес, река. Лошади щиплют травку, невдалеке гуляют сами по себе хрюшки, отдельно пасутся коровы, овцы держатся кучно - у них своя кормушка под открытым небом…
А вот и сами островитяне. Во дворе, где в земле бок о бок копошатся куры и поросята, рабочие грузят в машину бидоны с молоком, доярка сидит на лавочке, отдыхает после дойки. Позвали хозяина. Из дома вышел Сергей Вовчек - большой, грузный и шумный. И веселый.
- У нас здесь полная продовольственная независимость. Восемьдесят голов крупного рогатого скота, свыше сотни овец, с полсотни свиней, - начал он перечислять свое добро, - в теплицах выращиваем огурцы, в открытом грунте - капусту, свеклу, морковь, картофеля плантация - 11 гектаров. Работы, конечно, через край, приходится крутиться целый день без продыху…
Одному, понятное дело, с таким хозяйством не управиться, а с наемной рабсилой, как известно, проблема. В поселках, кто не при деле, - пьет горькую. А какие из пьяниц работники? Но у Сергея, по его словам, не было выбора. Стал собирать у себя бомжей, что на помойках шарили, да сельских маргиналов, на которых общество поставило крест, да и сами они на себе тоже. Управляться с такой публикой, естественно, непросто. К труду у нее после долгих лет безделья душа не лежит. Поэтому и труд, и алкоголь приходится дозировать. Рабочую нагрузку постепенно увеличивать, а потребление алкоголя снижать.
Отучить от рюмки потомственных алкоголиков, конечно, утопичная идея, эта задача не под силу даже профессиональным наркологам. Но вернуть людям человеческий облик, приучить их зарабатывать себе на хлеб с маслом, считает Вовчек, можно. Ведь как было в колхозно-совхозные времена? Выпивох песочили на товарищеских судах и советах по профилактике, имена прогульщиков заносили на черную доску, которая висела перед конторой, увольняли, а после глубокого раскаяния принимали на работу снова. Человек чувствовал над собой общественный "дамоклов меч", поэтому периодически "завязывал". Сегодня люди предоставлены сами себе, никто с ними не нянчится, сдерживающего фактора не стало. Опуститься на дно очень легко, а вот подняться наверх - очень тяжело. Хотя, справедливости ради надо сказать, что некоторые руководители сельхозпредприятий, дабы сохранить дефицитные на селе трудовые ресурсы, кодируют работяг. Парадокс: самые запойные алкоголики, как правило, большие трудоголики. Эту особенность русского человека подметил еще классик: "Он до смерти работает, до полусмерти пьет".
Впрочем, среди жителей Островного есть и такие, кто прибился к фермеру совсем по другим причинам. К примеру, Татьяна стала островитянкой, когда сгорела ее квартира в Советске. Городская девчонка переквалифицировалась в доярку, а по совместительству помогает шеф-повару тете Зое. Вышла замуж, в коммуне у нее появился первенец, в ноябре ждет прибавления. Муж Тани - ударник производства, работает с самого основания хозяйства. У Андрея в другой жизни остались развод, двое взрослых сыновей и тюремный срок. А после сорока жизнь начал, считай, сначала. Он доволен: "У меня есть семья, в месяц зарабатываю, не считая питания, сигарет и одежды, по 100 долларов".
- А это Олег, - Сергей Вовчек кивает на молодого мужчину, который вернулся с поля. - Из деревни его взял - отчим умер, а мать пьянчужка. Он тоже попивает, но толковый. Женился, двоих деток завел. Я на него записал трактор. Мало ли что со мной может случиться, будет чем на жизнь зарабатывать.
У самого Сергея, по его признанию, тоже ситуация далека от идеальной. Семья живет в Советске и не все в ней ладно. За день так намотается, голова идет кругом: то телят кто-то с поля украдет, то завод за молоко 150 тысяч рублей зажмет, а то и вовсе ЧП грянет (три года назад сгорел скотный двор со всей живностью), нервы не выдерживают. Напряжение Вовчек снимает той же водкой. "Так что я тоже не ангел", - сказал он, подводя черту под десятилетним опытом жизни в организованной им коммуне.