Социологи: У россиян накопилась внутренняя неприязнь к мигрантам
Особенно тревожит людей то, что непримиримые спорщики все чаще используют друг против друга не словесные, а более опасные аргументы. И хотя "призрак экстремизма" в сознании россиян еще не приобрел ни четких очертаний, ни пугающих объемов, социологи отмечают: к этой проблеме необходимо отнестись со всей возможной серьезностью.
Как россияне относятся к экстремизму и экстремистам? Какие причины этого явления считают главными, кого из сограждан относят к группе риска, наиболее подверженной опасности заражения радикальными идеями? Эти и многие другие вопросы постарались прояснить ученые Института социологии РАН. Читатели "РГ" имеют возможность сегодня первыми ознакомиться с выводами социологов.
Мифы и призраки
Как и полагается "призраку", экстремизм для большинства жителей России - вещь хоть и потенциально опасная, но малопонятная. На вопрос социологов о том, что это такое, 52 процента признались, что об экстремизме, конечно, слышали, но точного определения дать не могут. 38 процентов знания все-таки проявили. Каждый десятый респондент впервые услышал об этом явлении именно от социологов.
Правда, чем дальше, тем прочнее это понятие закрепляется в "словарном минимуме" рядовых граждан. Они все острее ощущают, что распространение в обществе экстремистских настроений и радикальных взглядов представляет собой угрозу стабильности страны. Однако мнения о том, что можно причислять к экстремизму, а что нет, тоже расходятся очень сильно в зависимости от того, к какой социальной группе относятся люди (сколько им лет, где они живут, каковы их доходы и уровень образования и т.п.).
Специалисты, впрочем, к согласию тоже пока не пришли. Политологи называют "экстремизмом" приверженность крайним взглядам в идеях и политике, правоведы - систематическое и политически мотивированное использование насилия либо угрозу его применения как средства давления на массы и управления людьми. Четче всего определяет этот термин Закон РФ "О противодействии экстремистской деятельности". Там черным по белому значится: экстремизм представляет собой деятельность организаций и граждан, направленную на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации, насильственный захват или удержание власти, нарушение суверенитета и территориальной целостности Российской Федерации, организацию незаконных вооруженных формирований, возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды и т.д.
При такой пестроте мнений неудивительно, что рядовые граждане руководствуются в данном случае прежде всего собственной логикой и здравым смыслом. Как выяснили социологи, около половины наших соотечественников в список "экстремистских" действий заносят террористическую деятельность, использование и публичную демонстрацию фашистской символики, разжигание расовой и национальной нетерпимости. В тот же перечень люди включают надругательство над государственными символами (гербом, гимном или флагом) или религиозными святынями, организацию массовых беспорядков, создание незаконных вооруженных формирований и т.п. Такое понимание экстремизма характерно в целом для всех опрошенных, к какой бы группе они ни относились.
Парадоксально, но факт. Хотя "разжигание национальной розни" люди называют экстремизмом, близкие к этому явления - например, оскорбления в адрес лиц нерусской национальности или поддержку лозунга "Россия для русских" они с этим явлением не связывают. По мнению ученых, здесь мы сталкиваемся с последствиями крайне непростой и внутренне противоречивой ситуации, которая сложилась сейчас в сфере межнациональных отношений.
С одной стороны, люди понимают, насколько опасны межнациональные конфликты - особенно в форме открытых столкновений. С другой - у многих из них накопилась внутренняя неприязнь к мигрантам, и эта напряженность достигла достаточно высокого "градуса".
Показателен еще один результат опроса. Россияне проводят четкую. грань между "жизнью" и "политикой" - и не хотят зачислять в ранг "экстремизма" деятельность оппозиционных партий и движений, даже если те призывают к свержению существующего в России строя. При этом, по данным множества иных опросов, авторитет подобных партий в обществе достаточно невысок - как бы ни обольщались на свой счет их лидеры и сторонники.
Зри в корень
Говоря о поводах и глубинных причинах экстремистских настроений в обществе, россияне тоже стараются "зрить в корень". Как раз в данном случае они в общем-то согласны со специалистами, которые на первое место выдвигают социально-экономические причины подобного зла: социальное неравенство, резкое падение жизненного уровня людей в эпоху постсоветских реформ, отсутствие социальных перспектив для многих (и прежде всего молодых) граждан страны. Бедность и плохие условия жизни называли причиной появления экстремизма 45 процентов опрошенных. Морально-нравственный кризис, невозможность найти свое место в жизни - по 23-27 процентов.
Четверть опрошенных называли в качестве причин напряженные межнациональные и межконфессиональные отношения и даже открытую ненависть к представителям иной национальности и веры. Несколько реже (от 15 до 20 процентов) видели в действиях отечественных радикалов результат целенаправленной работы зарубежных "кукловодов" или плохой работы наших властных структур, несовершенства законов и пр. А вот тех, кто считает, будто экстремизм в России произрастает исключительно на идейно-политической почве, - абсолютное меньшинство (2-5 процентов). Для политической оппозиции показатели, прямо скажем, неутешительные: идеологии на них не построишь.
Правда, здесь есть некоторая разница во мнениях жителей крупных городов, столичных мегаполисов Москвы и Санкт-Петербурга и остальных россиян. Обитатели крупных городов несколько реже видят причины экстремистских настроений и действий в бедности и неприкаянности носителей опасных идей и чаще говорят о зарубежной финансовой подпитке таких организаций, огрехах в работе отечественных структур и т.п.
При этом важно все-таки не нагнетать излишней истерии. Треть наших сограждан либо считают угрозу распространения экстремизма в России невысокой, либо абсолютно уверены, что он в России "не пройдет". Еще четверть вообще не берется оценить, насколько эта опасность велика. Лишь 7 процентов всерьез тревожатся на этот счет. Иными словами, несмотря на довольно активное муссирование проблемы экстремизма в СМИ, ажиотажа вокруг этой темы, к счастью, нет - принцип "не буди лихо, пока оно тихо" в обществе все-таки действует.
80 процентов россиян уверены, что приход экстремистов или фашистов к власти в стране невозможен. Лишь считанные единицы назвали такой вариант "реальным". Более тревожно настроены люди с высшим образованием, представители беднейших слоев населения, жители крупных нестоличных городов и молодежь до 25 лет - каждая группа по собственным резонам. Впрочем, и в них самая большая доля пессимистов не превышает 10 процентов.
Так или иначе, люди говорят социологам в основном о том, что экстремизм для страны - маловероятная перспектива, допускают возможность локальных экстремистских всплесков, но ни в коем случае не считают экстремистов сколько-нибудь значимой и влиятельной политической силой. Эти идеи сегодня поддержки в обществе не находят. Правда, социологи предостерегают от излишней самоуспокоенности. История знает примеры, когда ничтожное пассионарное меньшинство взрывало общественную стабильность. Спокойствие и уверенность россиян дорогого стоят. Но угроза есть угроза, и допустить, чтобы она нарастала, нельзя. Это как раз тот случай, когда незнание от ответственности не освобождает: власти должны работать не с последствиями, а на упреждение.
Группы риска
Кого из сограждан стоило бы зачислить в группу риска, наиболее подверженную заражению радикальными идеями? Как показал опрос, чаще всего, отвечая на этот вопрос, люди говорили "молодежь" (в целом - 62 процента, среди людей старшего возраста - целых 72, в среде юных - 56). Второе и третье места антирейтинга заняли представители "отдельных национальностей" и "отдельных религиозных течений" (30 и 26 процентов соответственно). Ничего удивительного тут, впрочем, нет. Показательно другое. Несмотря на то, что причиной зарождения экстремистских идей люди называют социальное неравенство и бедность, ни среди самых богатых, ни среди нищих потенциальных радикалов россияне не нашли. То же касается приезжих, одиозных и просто крикливых политиков, а также обделенных материальными благами бюджетников, малообеспеченных стариков и прочих, кому на Руси, по общему мнению, жить хуже всего.
Социологи поставили вопрос несколько иначе: они поинтересовались, встречали ли их собеседники экстремистски настроенных личностей в своем ближайшем окружении. Лишь 2 процента сказали, что таких им известно "немало", еще 7 процентов обнаружили в кругу друзей и родственников по одному-два радикала. Подавляющее большинство (80 процентов) уверены, что таких среди их знакомых нет, еще 11 процентов не рискнули высказаться однозначно.
Но это как раз тот случай, когда измерение "средней температуры по больнице" неприемлемо. Социологов насторожило то, что среди молодежи до 25 лет и от 26 до 30 доля тех, кто лично знаком с одним-двумя "экстремистами" доходит до 17 и 19 процентов. Среди тех, кто живет за чертой бедности, этот показатель доходит до 11 процентов. Столько же обеспеченных людей тоже встречают в своем кругу по 1-2 человека с радикальными жизненными установками. Таких больше в крупных городах и мегаполисах, нежели в городках, поселках и деревнях. Это подтверждает версию о том, что экстремистские настроения распространяются не только "на дне" общества, но и среди людей в общем-то успешных, стремящихся "выделиться" и "свернуть горы".
А с последствиями действий экстремистов пришлось хоть раз лично столкнуться, по их словам, 12 процентам россиян, причем 4 процента заявили, что неоднократно становились свидетелями этого. К счастью, 83 процента россиян чаша сия миновала. Малоприятное лидерство удерживают здесь - что вполне объяснимо - жители Москвы и Санкт-Петербурга.
Впрочем, по данным социологов, даже известные им в лицо или заявившие о себе громкими акциями политики радикального толка и возглавляемые ими партии у подавляющего большинства россиян симпатий не вызывают. 63 процента вообще затруднились ответить, если ли в России организации, проповедующие экстрим-идеи. Подобных политиков не смогли припомнить (а следовательно, не знают их и не интересуются ими) 74 процента россиян.
Не тронь святое
Экстремизм, как правило, - это движение не "за", а "против". Его приверженцы делают ставку на тех, кто лишен в жизни чего-то крайне важного для себя и не видит иных методов, кроме насильственных, чтобы эти ценности обрести (Октябрьская революция 1917 года - пример хрестоматийный). Многие эксперты, опираясь на международный опыт, связывают проявления экстремизма с отсутствием или недостаточной развитостью демократических институтов или общим разочарованием в них.
Социологи выяснили у россиян, что для них в современном обществе важнее всего. В данном случае цифры сравнивались с аналогичными показателями, полученными в ходе опросов 1997, 2000 и 2003 годов, проводившихся ИКСИ РАН (впоследствии ИС РАН). Как выяснилось, тезисы о том, что "Россия так и не вошла в демократию, уйдя от диктатуры", столь любимые многими западными исследователями, грешат однозначностью и излишней категоричностью. Судя по полученным данным, значительное число россиян отмечают значимость демократических прав и свобод и для жизни страны, и для себя лично. В 2006 году выросло число тех, кто отметил при ответе те права и свободы, которых раньше у них не было, - например, свободу передвижения, предпринимательства и пр. Несколько более сложное отношение к многопартийной системе и к эффективности работы ряда властных структур (при том, что рейтинг доверия к президенту страны неизменно высок).
В массе своей граждане РФ достаточно уверенно определяют те ключевые понятия демократии, которые для них имеют самое важное значение. Это равенство всех людей перед законом, независимое судопроизводство, политический плюрализм, свобода СМИ и свободные выборы. Понятно, что в разных социальных группах интересы несколько отличаются друг от друга. Не новость и то, что граждане страны не очень-то в восторге от того, как на деле, а не в идеале "работает демократия". Эти данные фиксируют практически все социологические службы. Но важно в данном случае то, что критика существующих институтов и властных структур не выходит на "экстраординарный" уровень, за которым начинается поле деятельности экстремистов и "маргиналов". Очень большое число граждан, говоря о предпочтительных для них методах взаимоотношений с властью и способах влияния на ее решения, называют вполне легальные пути: либо сотрудничество, либо протест в цивилизованных рамках - обращения в суд, в СМИ, пикеты, неучастие в выборах и т.д.
В ходе опроса молодежь несколько более старших склонялась к тем или иным "радикальным" методам, но процент таких респондентов все равно достаточно мал. У экспертов гораздо больше беспокойства вызывает не гипотетическая угроза пришествия экстремистов, а кризис доверия граждан к политикам, синдром неучастия в общественной жизни, снижение интереса и к политике, и к деятельности гражданских институтов. К чуть более четверти опрошенных, которые вообще считают бесполезным воздействие на власть, добавляются 40 процентов тех, кто за последние годы ни разу не пытался как-либо защитить собственные интересы. Среди молодежи таких людей 54 процента. Социологам это не особенно нравится. Они предупреждают, что апатия при неблагоприятном стечении обстоятельств порой может смениться враждебностью, что отнюдь не безобидно.
Доверяй и проверяй
Чего россияне всерьез опасаются, а чему особого значения не придают? Социологи их об этом тоже спросили. Среди конкретных опасностей и угроз, подстерегающих страну в ближайшей и более отдаленной перспективе, наиболее реальными им кажутся террористические акты (такое опасение высказали 50 процентов), распространение на территории страны новых смертельно опасных инфекций (37 процентов), накануне президентских выборов 2008 г. - раскол внутри правящей элиты (34 процента). При этом терроризм люди воспринимают как угрозу "внешнюю", а не внутреннюю, и готовы скорее сплотиться вокруг власти, нежели самим участвовать в каких-либо противостояниях. То же касается и эпидемий - птичий грипп или коровье бешенство относятся к "глобальным" проблемам. Угроза раскола элиты - проблема политическая, а не порожденная социальными противоречиями (следовательно, с ней при желании можно справиться куда проще). И уже это, считают ученые, говорит о том, что в современной России ситуация изменилась к лучшему по сравнению с 90-ми годами. Нашу страну никак нельзя отнести к государствам, в которых рост экстремистских настроений обусловлен политической нестабильностью и социальным кризисом.
И главное, что социологи решили у граждан узнать, - какие методы борьбы с экстремизмом они считают самыми эффективными. Однозначных ответов ученые не получили, единства мнений здесь нет. Одни граждане высказываются за более радикальные меры, за борьбу с экстремизмом с помощью запретов и уголовного преследования, снятия с выборов одиозных политиков и их партий (от 12 до 35 процентов), другие в ходе опроса утверждали, что наилучший способ - это не запреты, а развитие демократии в целом, улучшение жизни большинства граждан страны (36 процентов). При этом среди "жестких" мер борьбы с радикалами люди в первую очередь называют уголовное преследование лиц, подстрекающих к экстремистским действиям (35 процентов), запрет продажи и размещения в Интернете националистической, фашистской и прочей подобной литературы (24), снятие с участия в выборах партий и кандидатов, пропагандирующих экстремизм (19), запрет любых радикальных партий и объединений (12).
Более того. Во многих странах в целях борьбы с терроризмом и экстремизмом власти вынуждены идти на некоторое ограничение прав и свобод остальных законопослушных и мирных граждан. Как показало исследование, большая часть россиян с пониманием отнеслась бы к таким мерам, видя в них заботу государства об их личной безопасности. Наибольшую поддержку получили идеи ужесточить контроль за въездом иностранных граждан в Россию (86 процентов - за), личный досмотр в местах массового скопления людей (77 процентов), формирование персональных баз данных в правоохранительных органах (63%), ужесточение контроля за распространением информации о частной жизни граждан через СМИ и Интернет (58%) и т.д.
В целом же в вопросах борьбы с терроризмом и экстремизмом - как ни в чем другом - россияне выдают власти достаточно солидный кредит доверия. Для любого государства, и для нашего в том числе, оправдать его - дело чести.
Справка "РГ"
Исследование выполнено в июне 2006 г. специалистами Института социологии РАН под руководством члена-корреспондента РАН, лауреата Государственной премии РФ в области науки и техники М.К. Горшкова и кандидата философских наук В.В. Петухова. По репрезентативной общероссийской выборке во всех территориально-экономических районах страны (согласно районированию, принятому Росстатом) были опрошены 3000 респондентов в возрасте от 18 лет и старше. Опрос проводился в 71 поселении 23 субъектов РФ.
Око за око - это не выход
Итоги исследования комментируют руководители проекта Михаил Горшков и Владимир Петухов
Российская газета | О самом главном. Знают ли ученые ответ на вопрос, откуда в России берутся экстремисты и как с ними бороться?
Михаил Горшков | Как все было бы легко и просто, если бы этот ответ был коротким и однозначным. Но так, к сожалению, не бывает, о чем свидетельствует опыт очень многих (даже самых благополучных) стран, столкнувшихся с проблемой экстремизма. Подобные течения вызывает к жизни достаточно широкий спектр причин. Я бы предостерег вас от упрощений. Хотя, безусловно, первопричиной экстремизма, как правило, является социальное неравенство людей, недееспособность или глубокий кризис демократических институтов общества, отсутствие перспектив у значительной части граждан - тем не менее экстремистские взгляды распространяются и в среде людей достаточно успешных. Для них порой радикальные меры - самый короткий путь к тому, чтобы самореализоваться, совершить рывок, убрать с дороги соперников...
Объективно уровень жизни людей, возможность чего-то добиться и улучшить свое материальное положение намного хуже в сельской местности, нежели в городах, особенно крупных. Однако наше исследование подтверждает версию о том, что у экстремизма - "городское" происхождение. Люди радикальных взглядов несколько чаще встречаются в мегаполисах и районных центрах, а в крупных нестоличных городах их число снижается (мы судим по ответам респондентов на вопрос, есть ли в кругу их друзей и близких подобные личности). По мнению специалистов, серьезным фактором дестабилизации в данном случае выступает именно городская среда. Не только в России, но и в других развитых странах "общество дискомфорта" начинается с того, что из повседневного общения исчезает такая важная для людей душевность, личные связи, дружба, даже наши знаменитые "кухонные посиделки" заменяются формальными контактами, юридическими и денежными взаиморасчетами. Для тех, кто еще тяготеет к традиционным, патриархальным ценностям жизни, это настоящая драма. И болевая точка в общественном сознании имеет немалые шансы в какой-то момент стать горячей.
РГ | И вот тут-то появляются р-р-революционеры, глашатаи и главари, готовые провозгласить жесткие лозунги и назвать тех, кто во всем виноват...
Горшков | Тоже не стоит упрощать. Люди далеко не так внушаемы, даже если испытывают глубокий дискомфорт и ощущают, что привычный мир дал трещину. Наши данные показывают: от депрессии до агрессии путь лежит совсем не по прямой. Наоборот: большинство россиян не одобряют и не приветствуют политиков и партии, ратующие за силовой путь решения проблем и разного рода силовые акции против действующей власти. Критика - да. Путчи и бунты - нет. По крайней мере, такова позиция преобладающей части граждан.
РГ | А любимые многими призывы к "раскулачиванию" богатых - это не экстремизм? Или войны с мигрантами?
Владимир Петухов | Противоречия между бедными и богатыми 44 процента опрошенных назвали самым главным "водоразделом" нашего общества. Однако в остро классовый конфликт он, к счастью, не трансформировался. Во всяком случае, люди не выносят на первый план несоответствие жизненных условий, например, собственников предприятий и наемных рабочих (вспомните опыт "пролетарских революций", почувствуйте разницу). Хотя, конечно, люди всегда склонны винить в своих бедах богачей, инородцев, а в российских условиях еще и чиновников. Не случайно противоречие между ними и простыми гражданами почти треть россиян отмечает как крайне острое. С другой стороны, общество постепенно привыкает к тому, что это расслоение имеет место быть. Кроме того, в России за последнее десятилетие сформировалась достаточно солидная прослойка среднего класса - по традиции, он несет в себе не только высокие материальные потребительские стандарты, но и социальный оптимизм, уверенность в себе. Этой социальной группе экстремистские идеи глубоко чужды.
Однако надо помнить: в последние годы налицо процесс деидеологизации общества, падения интереса к политике. Вакуум этого рода заполняется быстро - пустое место в массовом сознании имеют возможность заполнить радикальные идеологические воззрения, например, националистического свойства. Доля населения, которая в той или иной степени их разделяет, - 10-12%, она пока не имеет выраженной тенденции к росту. Но спокойствия тоже никому не добавляет.
Горшков | В прошлом остались страхи, которые довлели над страной еще лет 10-15 назад: распада государства, гражданской войны, экономического коллапса. С другой стороны, люди сейчас более требовательны к власти и уже не готовы довольствоваться малым, их уязвляет то, что они по-прежнему вынуждены во многом себе отказывать. И, безусловно, тревожный фактор - кризис доверия к политическим институтам, социальная апатия. С властью люди не хотят не только бороться, но и вообще иметь дело. Отсюда - большое число тех, кто никак не отстаивает свои интересы или делает ставку на обходные пути, 13 процентов высказали желание достичь договоренности с теми, от кого зависит решение их проблем - то есть, в переводе на обыденный язык, дать взятку или использовать иные способы достижения результата, не прибегая к помощи закона и права. Лишь 10 и 8 процентов соответственно обращались в поисках справедливости в суды или в органы власти.
РГ | Судя по результатам исследования, наиболее благоприятная среда для распространения радикальных идей - это молодежь...
Петухов | Это действительно так. Люди до 30 и особенно до 25 лет составляют в этом отношении наиболее уязвимую группу. Тому есть и объективные экономические, социальные причины, и субъективные - свойственная молодежи агрессия, тяга к бунтарству, попытка примерить на себя иную социальную роль... В той или иной степени это отмечено во всех странах. Но у нас, к сожалению, на государственном уровне так и не появилось конструктивной программы работы с молодежью. Фактически молодых людей оставили наедине с их проблемами, что только усиливает их чувство социальной ущемленности и соответствующую агрессию.
Горшков | То же можно сказать и о национальной политике. Ситуация во многом пущена на самотек. Когда же случаются очередные эксцессы, СМИ и правозащитники тут же начинают винить во всех бедах "русских фашистов", антисемитов, националистов и пр., игнорируя объективные причины роста национальной розни. Местные и городские власти расписываются в собственной беспомощности - и люди немедленно ощущают себя брошенными, что приводит к росту экстремистских настроений. События в Кондопоге впервые заставили взглянуть на проблему более широко, чем это привыкли делать.
РГ | Часто говорится, что в борьбе с радикалами все средства хороши и надо действовать по принципу "око за око". Люди с этим согласны?
Горшков | Сторонников жестких мер и тех, кто в большей степени уповает на смягчение нравов в результате социально-экономических преобразований и улучшения жизни граждан примерно поровну. В том, что касается обеспечения безопасности граждан, россияне готовы позволить власти даже несколько сократить поле демократических прав и свобод. Но, конечно, не до минимума. В любом случае наши с вами соотечественники выступают за то, чтобы социальные и политические меры дополнялись репрессиями в отношении лиц или организаций, использующих незаконные методы борьбы. Собственно говоря, так оно и делалось в странах, где после периода бунтов и разгула радикальных элементов все-таки удалось достичь равновесия и согласия (например, во Франции, Германии или Италии в 60-70-х гг.). Думаю, что и России стоит взять на вооружение опыт построения социальной модели государства. Первые шаги к этому уже делаются сейчас. Возвращение государства в социальную сферу, осуществление национальных проектов, совершенствование законодательства, борьба с криминалом и коррупцией будет, на мой взгляд, иметь огромное значение для того, чтобы снизить угрозу экстремизма. Ничуть не меньшую, нежели уголовная и политическая нейтрализация радикалов.