На Сахалине сделаны еще более жесткие выводы - стоит вопрос о приостановке реализации проектов добычи нефти и газа мирового масштаба. Ситуация заставила задуматься о сотрудничестве в сфере экологии на межправительственном уровне.
На события в Приамурье среагировала Генеральная прокуратура РФ. Но она лишь обозначила опасность ситуации для населения. Министерство природных ресурсов и министерство иностранных дел внятной позиции пока не высказали. Что же должно было произойти на Амуре, чтобы экологическая проблема стала приоритетной? Директор института водных и экологических проблем ДВО РАН Борис Воронов уверен, что мы еще в начале трудного пути к пониманию значения водных ресурсов для страны.
- Экологические вопросы и раньше решались по остаточному принципу, потому все, что сделано, скорее не благодаря, а вопреки существующей практики решения проблем, - считает доктор биологических наук Борис Воронов. - Если взглянуть на микробиологический анализ воды год назад до аварии на химическом заводе в Китае и сегодня, то существенной разницы мы не увидим. Чтобы почувствовать изменения в качестве воды, потребуются десятилетия, и то при соблюдении необходимых природоохранных мер. Китай принял ряд программ, например, выделил порядка 1,5 миллиарда долларов на строительство очистительных сооружений. Там запретили рубку леса и охоту на диких животных, идет вывод из оборота части сельскохозяйственных земель и восстановление лесных массивов, стоит вопрос о переносе ряда химических предприятий с берегов реки Сунгари.
У нас борьба за чистоту окружающей среды идет в основном административными методами. Нет даже методики подсчета наносимого природе ущерба. Американцы это сделали давно, в результате стали отказываться от разработки перспективных проектов добычи золота. Потому что слишком дорого. Мы пока рассуждаем так - если платить в полном объеме за наносимый вред природе, то продукция может стать неконкурентоспособной. Да, вред со стороны Китая несоизмеримо больше. По моим подсчетам, с российской стороны выброс неочищенных стоков составляет порядка 650 миллионов кубометров, а с китайской — до 16 миллиардов кубометров в год. Но кивать только в одну сторону нельзя, в Китае хоть ситуация оправдана многократным ростом экономики. На нашем берегу бесхозяйственности не меньше. Только половина объема загрязняющих стоков подвержена очистке. Как оценивать нанесенный ущерб, если экологический стандарт по воде в России не принят? Сегодняшний стандарт почти в 10 раз ниже мирового.
Ученый считает, что пора принять участие в разработке федеральной программы защиты водных ресурсов и системы расчета экологического ущерба.
По его мнению, федеральные структуры, которые по статусу обязаны решать вопросы защиты Амура - "Роспотребнадзор", "Росприроднадзор", "Россельхознадзор", еще не разобрались, кто и за что отвечает, потому быстро решать проблемы они пока не в состоянии. На начальном этапе важно наладить работу центра мониторинга, чтобы иметь возможность оперативно оповещать население об экологической угрозе. Мы должны знать, сколько стоит каждая экологическая катастрофа, чтобы и на берегах Амура, и в Китае люди осознали свою ответственность за сохранность природы и водных ресурсов Дальнего Востока.
Что изменилось спустя год после техногенной аварии в Китае?
Алексей Махинов,
заместитель директора Института водных и экологических проблем ДВ РАН, заведующий лабораторией гидрологии:
- За год изменилось очень многое, а самое главное - изменилось отношение чиновников в науке. Раньше нас не слушали, исследования по Амуру мы проводили очень в усеченных рамках. После аварии до многих дошло, что Амур - это река жизни. Нам выделили деньги, у нас появилась лаборатория, которая непосредственно стала заниматься качеством речной воды, исследованиями ее процессов.
Что касается ученых, то для них эта чрезвычайная ситуация значила не более чем эксперимент над рекой. Мы хорошо изучили все гидрологические процессы и попытались понять, как река сама может бороться со столь серьезным и сильным загрязнением.
Я воду из-под крана не пью уже давно. Знаю, что всем показателям она соответствует и достаточно чистая, но в ней все же есть вещества, которые пагубно влияют на организм, поэтому я ее пропускаю через фильтр и потом использую для личных нужд.
Ираида Рябкова,
пенсионерка:
- Моя жизнь действительно изменилась за год, у меня теперь возросли расходы, я вынуждена покупать воду в магазине. В день семье требуется пять-шесть литров воды, ежедневно покупаю по пятилитровой емкости. В месяц из бюджета мне приходится тратить на воду до 900 рублей. И эти деньги мне никто не собирается компенсировать. Поэтому я намерена предъявить иск в суд к правительству края и согласно закону "Об охране здоровья" потребовать у них выплатить за такие неудобства с водой мне компенсацию.
А еще я сделала вывод, что если раньше вода шла ржавая и коричневая, а сейчас ее взялись очищать через уголь и она течет чуть ли не голубая, значит, власть о нас готова заботиться только в крайних случаях.
Светлана Жукова,
депутат Законодательной думы Хабаровского края:
- В тот момент я ощутила себя беззащитной, не знала, что делать. Переживала за здоровье своих родственников. Именно тогда я осознала, насколько мы зависимы от амурской воды.
Если сначала я пользовалась информацией на уровне слухов, то потом в СМИ стали передавать результаты исследования воды. Мне было достаточно объяснений специалистов горводоканала, которые заявили, что вода в кранах у нас будет чистая, ее можно будет пить без всяких опасений за свое здоровье, но на всякий случай воду чистят активированным углем. Я им поверила. И думаю, многие люди поверили. Во время чрезвычайной ситуации если еще все подвергать сомнению, то можно вообще сойти с ума.
Хочу также сказать, что депутатский корпус активно лоббировал строительство Тунгусского водозабора, и в этом году этот объект вошел в федеральную программу "Чистая вода".
Виктор Фориков,
заместитель директора по капитальному строительству "Водоканал":
- Хабаровчане могут не беспокоиться за качество питьевой воды. Несмотря на то, что вода в Амуре в последние годы значительно ухудшилась, подаваемая населению от очистных сооружений водопровода - соответствует всем санитарно-гигиеническим нормам.Что касается строительства Тунгусского водозабора, то разведка месторождения воды была закончена еще пять лет назад, были даже утверждены запасы воды: пятьсот тысяч кубометров питьевой воды ежесуточно и 120 тысяч кубометров воды в сутки для промышленного использования. Первая очередь строительства водозабора предусматривает мощность в 106 тысяч кубометров питьевой воды в сутки. Стоимость строительства в текущих ценах - три миллиарда 330 миллионов рублей. Спуск трехсотметрового дюкерного перехода монтажники уже провели через протоку Безымянную. Хотя как такового строительства водозабора так и не начиналось. Мы лишь попытались за счет своих средств выполнить подготовительные работы. Их выполнили, трубу провели.
Деньги на строительство нам обещают выделить из федерального бюджета только в следующем году и то в три раза меньше от запрашиваемой суммы. Но и тех денег, думаю, хватит, чтобы сдвинуть стройку с места.